Рита Эллис - Откровения графини

– Ральф.

После некоторого молчания, она, наконец, сказала:

– Лесси.

Адам и Николь внимательно наблюдали за этой сценой. Лесси была вежлива, даже разговорчива, но её взгляд всё также ничего не выражал.

Потом был объявлен ужин.

За столом Лесси не сказала ни слова. Сначала Ральф обращался и к ней, получая в ответ односложные ответы. Но через какое-то время о ней все забыли. Тогда Лесси смогла разглядеть гостя, не боясь быть замеченной.

На самом деле Ральф показался ей весьма красивым мужчиной, хоть Лесси и смутилась от такой мысли. Широкоплечий, мускулистый, на нём так сидела рубашка, что казалось, если Ральф застегнёт пару верхних пуговиц, она порвётся. Бронзового цвета кожа, густые волосы тёмно-шоколадного оттенка и салатовые глаза. Волевой подбородок, выразительная линия скул и греческий нос. Взгляд Ральфа был решительным, твёрдым, уверенным.

Отец говорил, он был преподавателем. По поведению, манере выражаться, в этом можно было усомниться. Вот то, что он продолжает семейный бизнес – больше похоже на правду. Лесси не могла поверить, что напротив неё сидит бывший преподаватель известного Гарварда. Он явно должен был бы выглядеть по-другому. Тем более Ральфу едва ли больше тридцати лет.

После ужина все вновь вернулись в гостиную. Лесси, немного уязвлённая тем, что никому нет до неё дела, хотела подняться к себе, но не стала, ведь этим покажет неуважение к гостю и дурное воспитание. Тогда она принялась вышивать гладью, краем уха слушая разговор.

За окном уже взошла луна. Николь предложила оставить мужчин наедине, но Ральф сказал, что для него удовольствие находиться в кругу крепкой семьи. Адам сочувственно взглянул на него, словно зная его тайну. И Лесси стало немного интересно, почему в голосе Ральфа на слове «семья» появилось столько горечи. Может он скучает по жене и детям? Но он ни разу не упоминал о них в разговоре, значит, Ральф не женат и бездетен. Что же тогда? Хочет завести семью?

– Лесс, дорогая, может почитаешь нам? – спросил Адам.

Она кивнула, подозвала служанку и что-то тихо сказала. Через время служанка принесла том. Лесси почтительно взяла книгу, положила на журнальный столик рядом с собой, руки сложила на коленях. Мягким, глубоким голосом, которым стоит читать стихи о любви и боли, Лесси стала читать проповедь.

Николь охнула.

Адам хотел предложить дочери выбрать более подходящую литературу, но увидев, как внимательно её слушает Ральф, не стал.

– Она собирается в монастырь? – позже шёпотом спросил Ральф.

Адам отрицательно покачал головой.

Страницы всё переворачивались, а голос Лесси даже не охрип.

Вдруг раздался храп.

Ральф, откинув голову, уснул.

Лесси смущённо захлопала глазами.

Николь схватилась за голову, прошептав:

– Адам, я согласна на твоё предложение.

Взяв дочь за руку, отец вывел её в коридор.

– Что это было? – строгим тоном спросил он.

– Я купила недавно, но всё не доходила до неё.

– Да лучше бы ты читала нам французский роман! Запретную литературу! Но ведь не этот бред!

– Это сборник проповедей, – не к месту поправила его Лесси, – Мистер Хьюз ведь работал в Гарварде, я подумала, ему будет интересно.

– Чёрта с два! Лесси, ты всё больше и больше меня поражаешь. Я уже не знаю, что думать, что с тобой делать! – успокоившись, Адам продолжил. – Лесс, Ральф – мой близкий друг, но я не прошу его ублажать. Я не переживаю, что он будет недоволен вечером. Меня волнуешь ты. Сколько предложений руки и сердца ты получала?

– Одно, – потупив взгляд, ответила Лесси.

– Тебе было четырнадцать лет, это не считается. Так сколько?

Лесси отрицательно покачала головой.

– Лесс, я очень горжусь тобой. Твоим сильным нравом, твёрдостью и верой в свои убеждения. Ты делаешь так, как считаешь правильным, даже если мы гневаемся. Но ты забыла, Лесси, что ты женщина. Засев за научные книги и эти проповеди ты забыла, что есть жизнь. Мораль, нравственность, это всё верно. Но, соблюдая их, не обязательно становиться чопорной и заносчивой девочкой.

Лесси молчала и смотрела сквозь отца.

– Иди спать, – сказал он, махнув рукой, – всё бесполезно.

Когда Лесси поднималась по ступенькам, Адам вдруг сказал:

– Постой. Нам пришло приглашение на бал, который будет через два дня. Ты идёшь с нами.

– Я могу достойнее распорядиться своим временем.

– Ты идёшь, – тоном, не допускающих возражений, сказал Адам, – и поможешь Ральфу найти новые знакомства.

– Мне срочно нужно отлучиться по делам. Ты сегодня будешь сопровождать Ральфа.

– Я?! Без провожатых? – задыхаясь от удивления, спросила Лесси. – Да это же неприлично!

– Значит так, – стал терять терпение Адам, – Ральф – достойный человек, порядочный мужчина и друг, которому я доверяю. Собирайся. Надень красивое платье и бегом в экипаж.

У Лесси глаза защипали от слёз. С появлением этого Ральфа, родители всё больше недовольны ею, постоянно с отвращением смотрят на её наряды, заставляют нарушать правила! Лесси с нетерпением ждала того дня, когда Ральф покинет их.

С трудом сдерживая слёзы, Лесси надела ситцевое синее платье, чуть свободнее, чем обычно, заколола волосы и, с ощущением, что она отправляется на эшафот, пошла к Ральфу.

– Доброе утро, – улыбнулся он, но увидев выражение лица Лесси, спросил, – мисс, вы плакали?

– Ну конечно нет, – раздражённо ответила она, – плохо спала. Куда мы едем?

– В Блумсбери.

– В Британский музей? Уверена, вам там понравится, – радостно сказала Лесси, и впервые Ральф увидел на её лице эмоции, – кстати, вы наверно знаете, что вместо Монтегю-хаус, в котором он сейчас располагается, собираются в скором времени возвести новую постройку? А библиотека там просто замечательная, крупнейшая в Англии!

– Это то, что вас увлекает? – с неподдельным интересом спросил Ральф. – Литература, архитектура, археология, история…

– Я много чем интересуюсь, мистер…

– Ральф, – поправил он.

– Простите. Да, я много чем интересуюсь.

– Кроме самой жизни, похоже?

– Что вы имеете ввиду? – удивилась Лесси.

– Вчера вы не принимали участия в беседе, не слушали наши разговоры. Когда вас попросили почитать, я думал, вы выберете поэзию, и я смогу вас понять. Но вы предпочли проповеди.

– Я приношу свои извинения за вчерашний вечер, я подумала, что это будет интересно не только мне.

– Дело не в этом. Ваше поведение можно было бы списать на скромность, но дело не в ней, – быстро, эмоционально заговорил Ральф, – вы просто не умеете общаться, выражать свои чувства.

– Я попрошу вас прекратить этот разговор, – резко сказала Лесси.

– Как вам угодно, – холодно отозвался Ральф.

До самого Блумсбери они не произнесли больше ни слова. Лесси намеревалась вообще не разговаривать с Ральфом, но в музее, погрузившись в энергетику древности, её злость сменилась на одухотворённость.