Стелла Вайнштейн - Украденная служанка

Он говорил серьезно, без скрытой насмешки, которая до сих пор просматривалась в его отношении к служанке. И я поняла, что это окончательный вердикт.

– Что ж, ценю вашу честность, – сказала я, вставая с кресла. – Вижу, продолжать разговор не имеет смысла. Как и напоминать вам, что вчера вечером вы обещали дать мне шанс.

Я поправила передник и на пошатывающихся ногах направилась к выходу. Коньяк тут крепкий, меня проняло.

– Стойте, – попросил он тихим голосом. – Вы словно модная игрушка из вашего мира, калейдоскоп. Открываетесь каждый раз с новой стороны при легком повороте пальцев. Затягиваете и завораживаете. Должен признать, что заинтригован вами. К сожалению, долг диктует мне держать личные желания в узде, как бы ни хотелось вам помочь. Понимаю, что выдержать допрос было неприятно, мне он тоже не доставил ни малейшего удовольствия, но он входит в мои обязанности.

Я вздохнула и обернулась. Принц наклонился вперед в кресле, готовый вскочить и догнать меня. Его равнодушие было напускным. Мне на мгновение стало очень жаль, что не удастся узнать его лучше. Я все еще была обижена за его игру, но уже стала немного понимать мотивы. С его стороны я выглядела очень подозрительной личностью, и принц сделал все, чтобы выведать мою подноготную.

Принц Энтони встал из-за стола, подошел ко мне, взял за руку, повернул ладонь тыльной стороной вниз и осмотрел нежную кожу на месте вчерашних волдырей. Хмыкнул, видимо поняв, что нынешним вечером волдыри вернутся на место.

– Я не собираюсь отказываться от своего слова. Хотите стать эмбией – докажите свое желание и способности. Читать вы умеете. Прошу, выучите первую главу в «Основах алхимии». Я вас проверю, скажем, через неделю, что не поймете – объясню. И решу, сможете ли вы выдержать обучение в академии. Справедливо?

Опять ему удалось выбить почву у меня из-под ног и заставить надеяться. А вдруг подведет? Хотя… В библиотеку он пришел, как и обещал, а теперь дает мне шанс стать эмбией. У меня нет выбора, остается только довериться…

– Позвольте подарить вам одну мелочь, чтобы вечером на этих руках не выступили новые мозоли.

Он достал из ящика пару добротных кожаных перчаток. Женских.

Я взяла их, подумала немного и положила в карман фартука. Бросила прощальный взгляд, полный сожаления. Принц учтиво поклонился, будто я благородная дама, и поцеловал мне руку на прощанье. Место, которого он коснулся горячими губами, словно пронзило током. Сердце мучительно забилось, и я поспешила прочь.

Я бежала по коридорам обратно в сторону служебных помещений. По дороге меня мучила мысль о том, что я ужасно подготовилась: нужно было ночью довериться Мэй и выведать у нее о младшем принце всю доступную информацию. Сама виновата, что попалась на элементарном вопросе.

Встреча с принцем Энтони Уильямом Гилларезом прошла плохо. Очень плохо. Но не фатально.

По дороге обратно меня перехватила под руку незнакомая служанка и доставила, как срочную посылку, в кабинет миссис Ривз. Та нервно шагала по комнате из угла в угол, позвякивая ключами. Оборки кружевного чепца трепетали от резких движений.

Увидев меня, она скривилась в недоброй улыбке. Взяла со стола пару листков, скрепленных алой печатью и ленточкой, демонстративно и с удовольствием порвала надвое. Я смотрела на ее действия безучастно, поэтому миссис Ривз объяснила:

– Это был твой трудовой контракт, лентяйка. Жалею о потраченном на тебя времени.

Рассерженным драконом миссис Ривз извергла тираду о моей никчемности, черной неблагодарности и ужасах уготовленной мне судьбы.

– Будешь гнить в болоте, безродная тварь! В первый же день подвела, недаром род отказался от тебя!

Выслушивать оскорбления могло быть смешно, однако после утреннего фиаско во мне бурлила обида и злость. Дикий крик экономки заставил чувства внутри завертеться бешеным ураганом. Я сжала зубы, посмотрела на миссис Ривз исподлобья, сняла передник, скомкала его и кинула прямо в перекошенное от злости лицо экономки.

– Идите к черту! Вы и ваш проклятый дворец. Ноги моей здесь больше не будет!

Миссис Ривз сняла с себя передник, побагровела, сжала кулаки и выдала сквозь зубы:

– Я лично прослежу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Убирайся!

Я развернулась и бросилась прочь из комнаты, по дороге задев плечом подглядывающих слуг, привлеченных громкими криками.

Один из лакеев, постарше и облаченный во фрак с серебряными пуговицами, перехватил меня за руку.

– Стой.

Я попыталась выдернуть ладонь, но он держал меня крепко, будто железными тисками.

«Началось», – пронеслась шальная мысль. Я представила, как этот старикашка тащит меня в свой чулан, чтобы там приковать к батарее и делать со мной что вздумается. И никто за меня, безродную, не вступится.

Я собрала все силы и пнула лакея в коленную чашечку. Тот охнул от боли и выпустил мою руку.

– Стой, дурочка! – выдохнул он сквозь слезы.

Вместо него в меня вцепились неизвестно откуда появившиеся стражники. Я не успела и дернуться, как они с легкостью скрутили меня. Эти были не чета деревенским увальням Сэму и Питеру, которых я встретила в первый день. Стражники знали, что делали, и сжали меня стальной хваткой, не давая ни малейшего шанса вырваться, как я ни пыталась отбиваться.

Было страшно до глухого отчаяния, словно в кошмаре, когда настигают неведомые враги, а вокруг – безучастные лица. Я корила себя за глупую выходку перед экономкой. Нужно было промолчать. Ах как важно иногда промолчать…

Лакей все еще держался за коленку, осев на пол. Вокруг него хлопотали слуги, кто-то крикнул привести алхимика-целителя. На меня косились с неодобрением, осыпали бранью.

Страшный сон, это просто наваждение. Я сейчас проснусь у себя дома, отправлюсь в лабораторию проверять, как растут в инкубаторе икринки. Включу большой микроскоп и буду наблюдать, как внутри каждой резвится крошечная рыбка, светящаяся в районе головного мозга.

– Миссис Ривз, – прохрипел престарелый лакей. – Королевским приказом запрещено увольнять новую служанку. Перевести ее немедленно на должность ответственной за библиотеку.

Я замерла в руках стражников, растерянно глядя на старого слугу. Расталкивая толпу, прибежал молодой парень, одетый в черный камзол с красной вышивкой на обшлагах, осмотрел ушибленную ногу лакея. Дал тому выпить содержимое флакона из темного стекла, замотал колено специальной повязкой и помог подняться на ноги, вручив трость. Лакей морщился, но устойчиво стоял на своих двоих, опираясь на палку.

Стражники отпустили меня, и я осталась стоять, растирая стиснутые ими до боли предплечья и не зная, смеяться или плакать.