Эдуард Вайнштейн - Философия любви мужчины и женщины. Заметки на полях к избранным работам Н. А. Бердяева

© Эдуард Генрихович Вайнштейн, 2020

ISBN 978-5-4498-1188-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Александрович Бердяев (18.03.1874-23-24.03.1948)

Можно и нужно каяться в исторических грехах как в своих собственных.

Еврейских кровей в России – каждый 10-й или даже 7-й.

История мира – медленный процесс изживания злой воли. Как и история человека…

Трагизм рождается от ощущения возможности отчаяния, за которым следует ожесточение с последующей угрозой гибели.

Вся наша свобода – это свобода стакана выбрать, чтобы в него налили вино или святую воду, а не мочу.

На земле всё должно быть так, как на Небе – как подобает.

Как просыпается человек каждый день, как постепенно осознаёт себя в детстве, так начиналась человеческая история.

Внутри было небо, а вне – первобытное состояние. Возвращение на небо внешне выглядит как возвращение в первобытное состояние – так было у святых подвижников и пустынников.

Эта жизнь призрачна в сравнении с той, которую создал Бог, и виновен в ней человек. Множественность – рознь, и она от лукавого.

Трагизм есть только для человека, Бог неизменен в Своём блаженном сверхбытии.

Динамика есть только у твари, и это динамика приближения к Творцу.

Мир возник не из необходимости, а по преизбытку благости Божества.

Бог проявляет Себя Творцом в творении мира и человека, внутри Себя Самого Он непостижим.

Не стоит со своим умишком лезть в тайну внутренней абсолютной жизни самого Бога-Троицы. Серафим Саровский говорил, что прежде чем размышлять о тайне Троицы, надо помолиться трём Вселенским учителям – и только потом с величайшим страхом и благоговением начинать размышлять.

Это человеческая страсть влечет философа за грань творения Божиего постигать тайну жизни Троицы, о которой знаем лишь, что Она и внутри Себя есть совершенная Любовь.

Человек создан по образу и подобию Божиему, а потому наделен свободой, какая есть у Бога. Свобода выразилась в отрицательном выборе, и этот выбор должен быть изжит, для чего дан этот мир и эта жизнь.

Следующий шаг – замыслить зло у Бога и Его ожесточение – к чему Бердяев и подступил под конец в своих кошмарах…

(об Ungrund) А это уже вообще не о Боге… Это уже какие-то «глубины сатанинские»… Именно диавол безконечно приближается к небытию и никак не может в нём раствориться.

Бедный – решил опуститься глубже Бога… Или подняться выше Бога…

У Бога сверхбытие

…В глубине гордости германского духа…

Просветление и избавление относится только к человеку.

А куда делись святые отцы?

Человек был создан, чтобы разделить с Богом Его бытие в Сыне Божием. Это было сделано из Любви.

Свобода уже была у Бога.

Распятие Христа спасает от бездны свободы и ничего не меняет в Боге, который есть Любовь.

Человек ничего не может открыть Богу, кроме небытия – т.е. того, чего нет!!!

Если кто-то судил бога, значит, это не Бог. В какого же бога он верил?

Вслед за небытием следует продолжение бытия – но уже другой личности.

Неугодная Богу личность стирается, а доброе, что принадлежало ей, оказывается принадлежностью другой личности: «Имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что думает иметь» – то есть думает, что имеет – в том числе и самого себя. И это не реинкарнация…

Бог свободен не начинать историю – и Он этой Своей свободой воспользовался при потопе и ещё воспользуется при конце мира и жизни каждого из нас.

Бог просто упразднит всю эту жизнь: зло сотворит небывшим, а вернее, оно будет предано забвению, добро явится иным, вообще не тронутым ржавчиной и болезнью зла, разрушения, болезни, смерти. Бытие вернётся в норму – в блаженство.

Во Христе человек просоответствовал Богу и своему назначению Его вмещать. Но ничего Ему не открыл, кроме новых возможностей для любви и блаженства.

Мы родились только для того, чтобы соединиться со Христом.

Через Христа спасается этот мир и весь человек, и всему бывшему придаётся смысл и надежда.

Создав человека, Бог не оставил для него выбора, чтобы свободно любить Его – это единственная настоящая возможность нашего бытия – но Он захотел, чтобы это поняли мы сами – и потому привел нас в земную жизнь.

Когда человек свободно выбирает волю Божию как самое лучшее, ему даётся помощь Божия, его новая и подлинная суть, светлая и радостная сила свершения, называемая – БЛАГОДАТЬ.

Необходимость – начало небытия в жизни.

Благодать снискивается смирением и покаянием. Смирение, как магнитом, притягивает к себе благодать.

В ответ на желание человека исполнить волю Божию приходит благодать, которая и даёт человеку совершить нечто подлинное, настоящее, не только временное, но и обладающее вечной, непреходящей ценностью.

Во времени постепенно разворачивается, осуществляется, проступает и знаменуется вечное.

Всё связано с вечностью – но в вечности.

И самое лучшее время далеко отстоит от совершенной полноты Божественного бытия.

И «хорошее время» – это ещё не вечность, и Бог в нём тоже лишь являет Себя, как хочет.

Он путает: земное время – часть вечности, потому что, кроме вечности, ничего нет. И в качестве части вечности земная жизнь получит своё оправдание и конечное осмысление. Картина вечности разворачивается перед нами постепенно.

История нужна для увеличения вечного блаженства.

Всё время всё становится как подобает – это и есть касание вечности ко времени.

В храме каждый раз мы соприкасаемся с вечными спасительными тайнами, участвуем в тех самых спасительных событиях, о которых там вспоминается.

И вечное победит, т.е. любовь победит.

Мы погружены в пространство полной безопасности и должны исходить из любви.

«Окончание этого эона» – это будет улучшение времени на его пути к Абсолюту бытия.

Когда мы рождаемся на этой земле, мы погружаемся в поток преходящего, т.е. жизнь наша на земле – суета, – всё, кроме того, что продолжится после смерти.

Вечность обнаруживает себя в больших временнЫх промежутках – и прямо сейчас.

В Божией вечности мы встретим всё хорошее, что было, но не встретим ничего плохого – окажется, что всего этого не было.

Прошлое прошло, потому что в нём было много мрачного, грязного, суетного, не Божиего.