Марина Суржевская - Тринадцатый странник

Я кивнула, достала мусорное ведро и смахнула все со стола вместе с посудой. Так здесь заведется рой мух и тараканов, а то и мышей.

– Да, я помню, что ТОТ самый взрыв у нас считается падением метеорита.

– Люди всегда пытаются объяснить непонятное чем-нибудь простым, даже если это противоречит всем законам здравого смысла. Исцеления в местах силы они называют чудом, умение левитировать – невозможным, а способность видеть другие миры – фантазиями. Люди трусливы и потому прячутся за ширмой мнимой логики, что уже давно идет в разрез с природой и самой человеческой сутью… Люди хотят чуда, но слишком слабы и зашорены, чтобы просто открыть глаза и увидеть. И это грустно, Диана. Мне жаль вас. Вы проживаете жизнь, не видя и малой доли того, что могли бы познать и почувствовать…

Я улыбнулась. Мне нравилось слушать рассуждения Дориция, хотя в них он и поминал человечество недобрым словом. Но… слишком часто я была с ним согласна.

– К сожалению, Дориций, к сожалению.

– Жаль, – он тяжело опустился в кресло. Старческие ладони, покрытые пигментными пятнами, слегка осыпались пылью, когда Дориций задумывался и переставал контролировать свою телесную оболочку. Я присмотрелась. Возле большого пальца темнел рисунок, раньше его не было.

– Ландар подарил вам еще немного своего эфира? – спросила я, стирая со стола влажным полотенцем. Надо было принести с собой горячей еды, но я не думала, что старик настолько плох.

– Ах, мальчик пытается удержать меня, – Дориций подпер подбородок рассыпающимся кулаком. Зрелище не для слабонервных. – Не понимает, что я давно готов уйти. Хочу уйти. Отдает мне силу, держит.

– Он любит вас, – тихо сказала я. – Вы единственное, что осталось у него от прошлого.

– Боюсь, прекрасная дева, вы ошибаетесь… – Дориций тяжело вздохнул. – Мальчик лишь пытается сохранить мое существование, пока не найдет тринадцатого. Все его чувства и помыслы достались тебе, милая. Больше для Ландара никого не существует. Слишком велика любовь, что сжигает его… и слишком разрушительна…

Я застыла с тряпкой в руке. Раньше старик ничего подобного не говорил. Чувства? Ко мне?

Дориций вдруг подался вперед, серые крылья приподнялись.

– Ты должна остановить его, милая.

– Остановить?

– Да. Не дай ему сделать это! Не дай! Мы все погибнем, понимаешь? Он разрушит все!

– Дориций, тише, – я попыталась взять старика за руку, но ладони осыпались горсткой пепла.

– Останови его, Нория! – глаза старика безумно мерцали. – Останови! Он послушает тебя, милая!

– Остановить что? И кого? – ясно, что у Дориция вновь начался бред, галлюцинации, вызванные слишком частым распадом его тела. Он принимал меня за какого-то другого. Нория, кто это?

– Скажи, чтобы он остановился! – старик почти плакал, глядя на меня умоляюще. – Ландар силен. Он сильнее всех нас, потому что не ведает любви. Он отринул ее, предал… но он послушает тебя! Ты еще можешь нас спасти, Нория! Не дай ему совершить это! Попроси его!

– Успокойтесь, – я вновь попыталась его тронуть. Щека под моей ладонью осыпалась до кости, обнажив желтый череп. Но Дориций не обратил внимания.

– Поговори с ним… Молю тебя… Он несет разрушение… Смерть для всего живого! Не дай ему сделать это! Он любит тебя, он тебя послушает!

– Я сомневаюсь в этом, – тихо произнесла я.

– Ты права. – Старик тяжело вздохнул. Сейчас у него было лишь пол головы, правая сторона осыпалась. – Он уже не слушает. Мой сын слишком горд… и слишком зол…

Остатки старческого тела испарились, словно труха, подхваченная сквозняком. А я осталась сидеть на полу, бездумно глядя на текущие слезы свечи. Весь подсвечник уже был в восковых наростах, он стекал до самого пола.

О чем говорил Дориций?

И, о Боги… неужели Ландар действительно его сын? И знает ли он об этом? Я никогда не слышала ни малейшего намека на то, что два первых странника – родственники.

Или все сказанное лишь бред сумасшедшего?

Я покачала головой и поднялась.

Все-таки нашла горничных, приказала убрать и принести горячей еды, даже понаблюдала, потому что глупые девицы озирались и вздрагивали от каждого дуновения сквозняка. И в задумчивости спустилась вниз, думая о последнем распоряжении Ландара. Боги, неужели он действительно решил привезти сюда Яна? Зачем? Я ведь была убедительна! Зачем ему человек, в котором нет силы? Раньше мне всегда верили на слово, не требуя никаких доказательств…

Я постояла, в нерешительности осмотрелась. А потом двинулась к кабинету.

Снова осмотрелась, но коридор был пуст и тих. Кабинет встретил меня прохладой и полумраком, тяжелые темно-зеленые портьеры были задвинуты, узкая полоса света резала пространство белым клинком. Я села за овальный стол, откинула крышку ноутбука. Номер телефона Яна я, конечно, не знала, но в сети был его официальный е-мейл. Боги, сделайте так, чтобы Ян просматривал его достаточно часто…

Я быстро написала письмо, нажала кнопку «Отправить». Потом очистила историю посещений, удалила из папки отправленных и стерла все следы своего выхода в сеть. Большего сделать для мужчины с болотными глазами я не могла. Надеюсь, у него хватит сил и возможностей избежать знакомства с Ландаром.

Следующее утро у меня началось ближе к обеду. Я открыла глаза, расслабленно потянулась, наблюдая, как ползет по стене солнечный луч. Перевернулась. И подпрыгнула.

– Что ты здесь делаешь?

– Какое нелюбезное приветствие своего князя, Диана, – Ландар сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Просторная светлая рубашка и брюки, все его любимые перстни и шнурки на руках и шеи. Никакого официоза.

– Я не знала, что ты вернулся.

– Еще ночью. Аршер сказал, ты тренировалась?

– Да, соскучилась по боксерской груше.

– А я решил, что ты на что-то злишься.

– Я? Все отлично. На что мне злиться?

Он медленно улыбнулся. Я откинула одеяло, встала. И смутилась. Спала я в короткой майке и трусиках.

Он поднял бровь.

– В чем дело?

– Я не одета для визита. И мне надо в душ.

– Хорошо. Иди.

Я бросила на него мрачный взгляд и ушла в ванную комнату. Разделась, шагнула в просторное нутро моей душевой. Три минуты под блаженно горячей водой, а после – синяя кнопка, прогоняя сонливость. Не открывая глаз, повернула регулятор, делая воду еще холоднее. Блаженно вздохнула. Я любила это утреннее чувство прохлады и бодрости, мурашки по коже и ощущение, что все мышцы вибрируют, наполняясь силой и энергией.

– Не понимаю, как можно любить холод.

Я захлебнулась, повернулась так резко, что капли воды с моих волос окатили его с ног до головы.

– Какого черта? – не сдержалась я. – Ты что… Выйди!

Ландар даже не пошевелился. Так и стоял, прислонившись плечом к черному кафелю с затейливым золотым рисунком.