Наталья Шатрова - Берег любви, море разлуки

Не подозревая, какие мучения испытывает сейчас его жена, Варяжка быстро стянул с себя одежды, обнажив стройное тело с перекатывающимися мускулами. Ивления только мельком скользнула по нему взглядом и сразу смущенно потупила взор, наткнувшись на нечто внизу его живота.

Варяжка резко откинул покрывало. Девушка ойкнула и попыталась прикрыться, снова натянув покрывало на себя.

– Ивления, ты стыдишься? Я ведь муж твой теперь…

Девушка отодвинулась к стене.

– Варяжка, я боюсь…

– Не бойся, милая, я все сделаю, как надо, тебе не будет больно.

Он осторожно прилег рядом, прижал Ивлению к груди, отбросил покрывало.

– Ты прекрасна, тебе нечего стыдиться. Тело твое нежное и теплое, кожа бархатиста и мягка, ты родилась, чтобы давать наслаждение, – прошептал он, утешая.

Слова его сладко отзывались в душе девушки. Невольно она потянулась губами к мужским губам, руками обхватила шею. Низ живота свело. Груди затвердели.

Варяжка тут же воспользовался податливостью жены, и они слились в любовном порыве.

Утром на обозрение гостям выставили покрывало с явными признаками того, что невеста была девственницей, а жених стал супругом. Варяжка при этом гордо улыбался, а Ивления сгорала со стыда, краснея до кончиков волос.

Свадебный пир продолжался всю седмицу. Гости, в основном воины, гуляли с утра до вечера, наполняя двор пьяными криками, девичьим визгом и смехом. Посетил молодых и князь Ярополк, одарил подарками.

Затем он встал во главе стола, и все замерли, дожидаясь речи. Князь прокашлялся и произнес:

– Вот, Варяжка, ты женился и стал мужем серьезным. Ты знаешь, я давно выделил тебя за храбрость и преданность, и только твои молодые годы мешали мне дать тебе то, что ты заслужил по праву. Сегодня же, посовещавшись со старшими мужами, я решил назначить тебя воеводой.

Пирующие взревели от восторга. Сам Варяжка, ничего подобного не ожидавший, не знал, как угодить любимому князю, подсовывал ему лучшие куски, сам подливал ему в рог хмельное питье.

Но князь долго засиживаться не стал, отбыл в свои хоромы, где его ждала любимая наложница. А гулянка разгорелась с еще большей силой. Гости пили столько, что к вечеру забывали, по какому поводу пьют, валились тут же спать, а утром начиналось все сначала. В общем, гуляли на славу.

Молодые за столом сидели мало. Почти все время они проводили в опочивальне. Никто им не мешал, лишь изредка вызывали к столу, требуя усладить горькое питье. Варяжка с удовольствием обнимал цепенеющую от смущения Ивлению, страстно обхватывал ее рот губами, целуя долго и горячо. Удовлетворенные гости снова отпускали молодых.

Каждый раз, оставаясь наедине, Варяжка быстро раздевал жену и набрасывался на нее с какой-то животной страстью, с упоением наслаждаясь ее упругим юным телом.

Потом они спали или просто лежали, отдыхая, и снова предавались любовным утехам, и снова гости звали их к столу, и опять повторялось все сызнова.

Ивления потеряла счет времени, перепутала день с ночью. Она забыла, когда в последний раз видела солнце, безвылазно находясь в закрытом душном помещении.

Иногда ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Раньше она даже не догадывалась, что надо постоянно удовлетворять мужа. Обязанность эта становилась для Ивлении все болезненней, но признаться в этом мужу она стеснялась и побаивалась. Чувствуя недомогание, она думала, что это в порядке вещей, что так и должно быть, ведь все женщины проходят через это, и ни одна еще не жаловалась.

Варяжка же, проявив сдержанность в первую ночь, теперь не знал удержу. Он был просто ненасытен, требуя от жены выполнения супружеских обязанностей. Он даже не думал о том, что семнадцатилетней девушке такие нагрузки могут навредить.

Неизвестно, чем бы это обернулось для Ивлении, но свадебная пирушка наконец закончилась, гости разъехались, и усадьба погрузилась в обычные будни. Теперь проводить все дни в опочивальне было нельзя, так что Ивления вздохнула свободнее. Дневная передышка помогала ей набраться сил для ночных утех.

Она совсем не думала о Варяжке, а тому вовсе не нравилась такая перемена. Несколько дней он ходил угрюмый, а затем стал подлавливать жену в разных укромных местах: в сенцах, на гумне и на конюшне – всюду, где, казалось, никто не мешал.

Поначалу Ивлению пугала ненасытная похоть мужа, постоянно требующая удовлетворения. Но поговорить об этом было не с кем, и она смирилась со своей участью. К тому же она думала, что так и положено, что все мужья таковы, а значит, она не первая и не последняя, и должна безропотно переносить мужнины ласки.

Но Ивлении грех было жаловаться, она жила, забот не ведая. Всеми хозяйственными делами занимались свекровь и ключница. А от свекра дано было распоряжение дворовым и рабам беспрекословно выполнять все капризы молодой снохи, и они с ног сбивались, угождая ей.

Правда, Ивления не умела бездельничать, поэтому все дни проводила за любимым занятием: она вышивала.

Свекровь, увидев работу снохи, от души похвалила:

– Да ты просто искусница! Твое рукоделье и на праздничный стол стелить не стыдно, и дарить.

– И даже продавать на торжище, – улыбнулась Ивления, зардевшись от приятных слов.

Свекровь же смутилась: подумает еще, что сына специально женили на искуснице, позарившись на ее доходы. На самом деле они с мужем давно мечтали о внуках. Они были горды своей родовитостью, и, конечно, выбор невесты для сына стоял на первом месте. Ивления подходила по всем статьям: из знатной и небедной семьи, здорова, высока, привлекательна, а то, что она при этом отменная мастерица – не так уж и важно. И хорошо еще, что Варяжка любил свою невесту. Его родители женились по любви и не желали сыну жизни с нелюбимой женой.

Старая бабушка Ивлении немного испортила радужные надежды, но ее недовольство не омрачило размеренной жизни Варяжкиной семьи. В конце концов испокон веков так заведено: невеста уходила к мужу, закрывая за собой двери родительского дома. Так кому какое дело до старухиного брюзжания?

– Целыми днями сидишь за вышиванием, так и глаза недолго испортить, – сказала свекровь. – Пойдем-ка лучше обедать.

Ивления поняла: если сама не предложит, свекровь никогда не заговорит с нею о продаже ее полотен.

Свекровь удалилась. Ивления встала, потянулась, выпрямляя спину, застывшую от долгого сидения. Кушать не хотелось, спать тоже. Она прошлась по покоям, вышла в сенцы, затем – во двор. Солнце слепило глаза, в воздухе прозрачной дымкой витал зной.

В обед усадьба будто вымирала, все отдыхали. Считалось, что только шальная полудница [16] Полудница – в славянской мифологии – полевой дух, способный навредить тем, кто работает в поле, наслать солнечный удар. бегает в это время по полям и улицам. И горе тому, кого она увидит работающим: хватит такой удар, что не оклемаешься.