Сьюзан Кинг - Острые шипы страсти

Отец одобрял ее обучение. Его младший брат, Годвин, монах Йоркского монастыря, был признанным ученым и художником, чьи работы украшали стены нескольких церквей и замков в северных районах. Ей было известно, что в настоящее время Годвин пишет хронологию британских королей и сам украшает ее страницы.

Когда Эмлин была маленькой, Годвин однажды приехал к ним на святки и ради забавы показал ей, как держать в руках кисточку. Она полюбила магию красок, их яркие цвета на плотной поверхности пергамента… И с тех пор начала рисовать.

Ветер всколыхнул завиток волос на ее плече, когда она приступила к работе. Придерживая одной рукой белое полотно, тоненьким концом кисти, которую перед этим окунула в серую краску, она дорисовала доспехи рыцаря, используя технику гризайль. Выводить мелкие кольца кольчуги для сцены битвы рыцарей было утомительно, и ей не терпелось закончить их. Но она была довольна этим решительным изображением, композицией, передающей ярость битвы.

Кристиан и Изабель стояли за ее спиной почти не дыша, на удивление тихо наблюдая, как она рисует. Орудуя кисточкой, сестра рассказывала, что этот рисунок, как и другие, стоявшие на полке, иллюстрирует французскую героическую поэму о сэре Гае из Уорика. Она прочла вслух отрывок из французского текста с пергаментного полотна. Дети раньше уже немного слышали об этих приключениях, потому что Эмлин часто читала им перед сном или в дождливую погоду.

– Мне нравится то место, где сэр Гай сражается с драконом, – сказал Кристиан.

– Тебе нравятся только драконы и мечи, и еще боевые кони, – презрительно прокомментировала Изабель.

– Видите, теперь, когда закончила последний доспех, я могу начать раскрашивать, – сказала Эмлин. – Здесь два голубых цвета. Помогите мне выбрать. – Она вытащила восковые пробки из двух глиняных горшочков, и дети наклонились посмотреть на яркие краски.

Синий ультрамарин, насыщенный и яркий, был сделан из лазурита и доставлен из Святой земли, а потому представлял большую ценность и был очень дорогим. У Эмлин его было совсем немного, поэтому она редко им пользовалась. Другой был более темным, индиго, сделанным из распространенного растения, вайды красильной. Оба сухих пигмента были перемешаны со взбитыми яичными белками. Для получения других цветов, особенно красного и зеленого, Эмлин научили смешивать разные ингредиенты: желтки яиц, мед, вино, пиво. Художники ее дяди, насколько ей было известно, добавляли в определенную красную краску даже ушную серу, чтобы получить яркость.

Дети выбрали вайду, и она начала раскрашивать плащ и конское снаряжение. Кристиан и Изабель нависали у нее над плечом.

– Гай сохранит этот манускрипт, – сказала Изабель.

– Да уж, пусть постарается, – засмеялась Эмлин. – Я работала по ночам на протяжении полугода над этим подарком для него. – Она не прекращала работу над манускриптом, несмотря на задержание брата, чувствуя, что оставить ее – значит оставить надежду вернуть Гая.

Семь месяцев назад она купила через дядю Годвина незаконченный манускрипт, который хотела завершить и подарить брату на Новый год. Годвин прислал стопку легких пергаментных листов и копию рассказа о Гае из Уорика, сделанную писцом в мастерской монастыря. На некоторых страницах имелись пустые места, и она украсила их. Законченный манускрипт будет отправлен назад Годвину, чтобы его скрепили, обернули кожей и украсили инкрустированным деревом, если она сможет себе это позволить.

Закончив раскрашивать голубой плащ, Эмлин опустила кисть в горшочек с водой и взяла чистую, из кроличьей шерсти. Она выбрала емкость с алой краской, сделанной из железистой соли, разрешила Изабель вытащить из нее пробку и попросила Кристиана достать раковину моллюска, чтобы отлить туда немного новой краски.

Послышался стук в дверь, и сразу же показалась голова Тибби.

– Ах, миледи, – произнесла женщина с озабоченным видом.

– Что такое, Тибби? – спросила Эмлин.

– Сэр Уот желает видеть вас в большом зале. Он сейчас на парапете, и вы можете застать его там, если поторопитесь. Сюда едут всадники! – выпалила она.

Эмлин охватила паника, когда она подумала о рыцаре в голубом плаще, которого встретила в лесу, и девушка быстро сбежала по изогнутой лестнице в холл. Открыв дверь, она помчалась по соединяющей платформе, похожей на деревянный мост и связывающей цитадель с высокой внешней стеной. Она поспешила к Уоту, но остановилась, чтобы посмотреть через парапет.

Передвигаясь по дороге, ведущей к Эшборну, разноцветная переливающаяся масса вскоре приобрела отчетливый облик отряда вооруженных солдат.

– Пресвятая Дева Мария! – Эмлин затаила дыхание и наклонилась вперед, держась за неровный камень.

Сорок с лишним шлемов ритмично подпрыгивали вверх-вниз и сверкали на солнце. Впереди скакали двое мужчин, у которых за спинами развевались два флага. Один, на светлой лошади, был одет во все черное, его блестящие белые волосы не были защищены ни шлемом, ни капюшоном. Рядом с ним, на черном коне, высился рыцарь в голубой мантии и поблескивающих под ней стальных доспехах.

У девушки все сжалось внутри, когда она увидела его.

Приблизившись к обширному лугу у ворот замка, отряд проскакал галопом по траве, вздымая лошадиными копытами куски земли с обрывками цветов, и неуклонно проследовал в направлении Эшборна. На деревянном шесту, прикрепленном к седлу знаменоносца, развевались флаги: на верхнем был виден королевский крест, а на нижнем внезапный порыв ветра приоткрыл изображение зеленого сокола на белом фоне.

Эмлин отошла от края парапета и прислонилась к грубому камню. С ее губ сорвался глухой стон, ей стало дурно.

Ее стрела угодила в посланника короля.

– Человек в черном? Да, я знаю его. О втором, в голубом, не могу с уверенностью сказать, – ответил Эмлин Уолтер де Лиддель. Они вдвоем стояли на стене и смотрели вниз на всадников. Именем короля знаменоносец потребовал открыть ворота и теперь ожидал ответа от стражника, который в свою очередь ждал, что скажут леди Эмлин или сенешаль.

– Бертран де Хоквуд, граф Греймерский, прозванный Уайтхоком [3] Whitehawk ( англ. ) – дословно «белый сокол». ( Примеч. пер. ) из‑за своих белых волос, – продолжал Уот. – Влиятельный лорд, а также жестокий человек, как я слышал. У него в руках больше мелких баронов, чем ты можешь назвать, а кроме того – расположение короля Иоанна. А вон те двое – пара гнусных подхалимов.

Эмлин прикоснулась к руке Уота и почувствовала холод потускневшей стальной кольчуги. Высокий и широкоплечий, с карими глазами на покрытом шрамами лице, этот седовласый муж надел нынче темно-красный плащ, отождествляющий его с человеком барона де Эшборна. Уот был ближайшим другом ее отца и сенешалем замка на протяжении двадцати лет. Сейчас он смотрел на Эмлин с отцовской терпимостью, она же украдкой поглядывала за стену.