Барбара Картленд - Признание у озера

Тем не менее родители жили счастливо, отчего детство Лолиты было согрето любовью, и лишь став много старше, она поняла, насколько они бедны.

«Если удастся уехать как можно дальше от Лондона, – сказала она себе, – можно будет надеяться, что никто не сумеет меня найти».

Девушка ничуть не сомневалась, что отчим будет искать ее, поскольку, если ему что-то было нужно, он не жалел сил, дабы обрести это.

Однако в крови у Лолиты недаром текла кровь Вернонов. Ее предки доблестно сражались за свою землю и умирали ради нее, не отступая от принципов и правил, которых свято придерживались.

«Я бы чувствовала себя обесчещенной, если бы вышла замуж за такого человека, как Мердок Таннер», – сказала себе Лолита.

Когда вошла горничная, чтобы помочь ей переодеться к ужину, Лолита остановила выбор на одном из своих самых красивых платьев, добавив к нему нитку жемчуга, который на прошлое Рождество подарила ей мать, – разумеется, за деньги отчима.

– Сегодня вы выглядите очаровательно, миледи, – заметила горничная.

– Благодарю вас. Надеюсь, вечер окажется приятным, – откликнулась Лолита.

«Он будет памятным для меня, – подумала она, – особенно если в дальнейшем мне предстоит скрести полы, чтобы заработать на жизнь, или обучать детвору в деревенской школе, которые нынче открываются повсюду».

Она была уверена, что как-нибудь да сумеет обеспечить себе пропитание. По крайней мере, родным языком она владела превосходно и в достаточной степени разбиралась в предметах, которым обучали детей в школе.

Спускаясь по лестнице, она высоко держала голову. В эту минуту из кабинета вышел отчим во фраке, тоже принарядившийся ради ужина.

Одного взгляда Лолите хватило, чтобы понять: он уже успокоился. Добившись, как он полагал, своего, Ральф Пиран продемонстрировал готовность к примирению.

– Надеюсь, сегодня вечером мы не задержимся допоздна, – сказал он. – Завтра утром у меня важная встреча, и мне понадобится свежая голова.

– Не думаю, что леди Лэнсдаун хочет, чтобы ужин затянулся. К тому же, как вам известно, папа, это один из тех приемов, который вы сами просили ее устроить.

– Я получил от нее записку с уведомлением, что на ужине будут присутствовать двадцать человек, а еще двадцать ожидаются после него. – Ливрейный лакей набросил ему на плечи накидку, и отчим продолжил: – Оркестр будет небольшим, и мне будет интересно узнать, что ты о нем думаешь. Леди Лэнсдаун говорит, что это один из лучших в сезоне. По ее мнению, принц Уэльский от него в восторге.

– В таком случае, он и впрямь должен быть хорош, – без тени сарказма согласилась Лолита.

Она прекрасно знала, что о том, чтобы принять у себя и развлечь принца Уэльского, мечтали все без исключения, а если ему нравился какой-то оркестр, то он был просто обречен на успех и бешеную популярность.

Ливрейный лакей расстелил красную ковровую дорожку, и Лолита ступила на нее, направляясь к вместительному роскошному экипажу, запряженному парой превосходных лошадей. Обе были вороные и совершенно неотличимые друг от друга, с белой звездочкой на лбу.

Следовало отдать Ральфу должное: он требовал совершенства даже в мелочах, но просто потому, что мог заплатить за него.

Некоторое время они ехали молча, потом он сказал:

– Я уверен, что, будучи разумной девушкой, ты хорошенько обдумаешь то, что я сказал.

– Я обдумаю ваши слова, папа.

– Что ж, именно этого я и хочу. Хотя особой спешки нет, Мердок не из тех, кто, приняв решение, откладывает дело в долгий ящик.

Лолита ничего не ответила.

Остальной путь прошел в молчании, и лишь когда они подъехали к дому леди Лэнсдаун, отчим сказал:

– Немногие девушки могут рассчитывать на перспективы, которые открываются перед тобой. Не забывай, что молодые люди, которые сегодня вечером станут осыпать тебя комплиментами, прицениваются к моему кошельку. Но что касается Мердока, то это не так.

Это было одним из тех замечаний, которые свидетельствовали о его дурном воспитании и вкусе. Промолчи он, и Лолита, не исключено, преисполнилась бы к нему благодарностью, но сейчас она почувствовала, как от этих слов в ее душе поднимается гнев.

Ужас вновь стиснул ее сердце холодными липкими пальцами.

Лолита чувствовала себя так, словно попала в западню, а оттого, что отчим разглагольствовал столь самоуверенно и откровенно, она поняла: он полагает, будто выхода у нее не осталось.

Он, по-видимому, окончательно уверовал в то, что выиграл и эту битву.

Проснулась Лолита рано и перед тем, как звонком вызвать к себе горничную, выждала некоторое время, чтобы отчим успел спуститься к завтраку.

– Я немного устала после вчерашнего приема, – сказала она служанке, – поэтому предпочитаю позавтракать в постели.

Завтрак подали четвертью часа позже, и Лолита была уверена, что к этому времени Ральф Пиран уже уехал из дому.

Она встала с постели и, одеваясь, попросила горничную распорядиться, чтобы ей подали карету.

– Вы отправляетесь за покупками, миледи?

– Да, – ответила Лолита, – но сопровождающие не нужны, в городе я встречаюсь с подругой и отобедаю с ней. – Немного помолчав, она добавила, словно мысль эта только что пришла ей в голову: – Вчера я уложила в чемодан несколько платьев, которые нуждаются в переделке. Он стоит в шкафу. Не могли бы вы передать его ливрейному лакею, чтобы он отнес его в экипаж?

Горничная повиновалась, а Лолита тем временем закончила утренний туалет.

Она остановила свой выбор на красивом, но не слишком ярком и изысканном платье. Шляпка тоже была очень ей к лицу и ничуть не бросалась в глаза. Да и вообще, весь ее наряд был выдержан в приглушенных голубых тонах и не должен был привлечь к себе внимание.

Лолита взяла сумочку, в которой лежали материнское кольцо и деньги из сейфа. Подумав, она решила спрятать часть ассигнаций в карманах платья, чтобы не остаться без средств к существованию, если вдруг сумочку украдут.

Потом она прошла в комнату матери, где царил полумрак, поскольку все занавески были задернуты.

Сиделка куда-то отлучилась, так что Лолита осталась с больной наедине.

Опустившись на колени рядом с кроватью, она принялась горячо молиться о том, чтобы мать поскорее поправилась, хотя при этом не могла отделаться от мысли, что если она умрет, то присоединится к отцу, и они вновь будут счастливы вдвоем.

Наконец Лолита поднялась на ноги. Хотя мать ни разу не пошевелилась за время, что она провела рядом с ней на коленях, девушке казалось, будто мама благословила ее и одобрила то, что она собиралась сделать.

Возможно, одной ногой она уже была в другом мире, где ее ждал отец, и они непременно поймут, почему дочь решила убежать из дому.