Петр Урбан - Кудесники

Класс зашушукался. Арти и Мари переглянулись, ничего не понимая. Никто из учителей никогда не говорил им ничего подобного. Называть чудеса даром было так и вовсе странно, особенно в городе-поставщике кудесников. Они такие же, как и все, – да, кто-то не мог пользоваться кудесной энергией, но разве это было плохо? Такие люди могли стать кем угодно, в то время как кудесникам была уготована вполне определенная судьба – пополнить тот или иной коллектив, пойти на завод или предприятие. Кудесников пускай и было немало, но как будто всегда не хватало.

– Вы мне не верите, да? – внезапно усмехнулся Петр. – Думаете, жизнь ваша предопределена? Но кем она предопределена? Теми же, кто и поставил вам эти рамки. Все это бред, вы можете стать кем пожелаете, и никто не сможет вас заставить делать то, чего вы не хотите делать.

Это были слова, которых Арти ждал всю жизнь, хотя и не думал никогда, что ждет. Когда кто-то взрослый уверенно говорит, что ты можешь все, тебе хочется в это верить. Арти вспомнил вдруг Лису и ее странную меланхолию – теперь понятно, откуда она взялась. Лиса хотела быть дизайнером, модельером, но она родилась кудесницей, а потому могла стать разве что штатной швеей. Но если она услышала то же, что услышали сейчас они, это должно было заставить ее крепко задуматься.

– Предлагаю вам хорошенько подумать об этом после урока. Сухие цитаты из учебников – это далеко не все, из чего состоят чудеса, и вам как будущим великим кудесникам это нужно уяснить. Но пока предлагаю перейти непосредственно к предмету. На чем вы остановились?

– Да бред же какой-то, – не очень уверенно сказала Мари. – Сборник мотивирующих цитат для кудесников.

Но Арти было не провести: он видел в подруге внутреннюю борьбу. Ее тоже задели слова их нового учителя, не могли не задеть. Даже ей, спортсменке и талантливой девчонке, нужно было услышать, что она сама может управлять своей судьбой, даже если родилась кудесницей. Особенно после того, что произошло с ее братом. Никто не заставит ее, как его, отправиться на войну только потому, что ей подвластны чудеса. Ей уготовано великое будущее – Арти с самого детства это знал, еще когда они вдвоем в песке копались.

– Не знаю, мне понравилось, – сказал он как можно более отвлеченно.

Мари посмотрела на него, но промолчала.

– Слушай, ну мы-то с тобой точно знаем, что он прав, – решил не сдаваться Арти. – Дай ему шанс. Он, конечно, просто хотел нас заинтересовать, но разве в этом есть что-то плохое?

– Может, ты и прав, – пожала плечами Мари. – Главное, чтобы он, весь такой заинтересованный, не узнал о нашей книге.

– Конечно, он не узнает! – поспешил заверить ее Арти. – Да и откуда ему? Мы же договорились никому не рассказывать.

Они решили так: для начала нужно попробовать и выяснить все самим. Арти не хотел никого подвергать опасности, отдавая книгу на растерзание других людей, даже друзей. Вместе с тем, эгоистичной своей частью он думал, что раз уж они нашли эту книгу, то им же и предстоит в ней разобраться. Что будет потом – кто знает? Возможно, они перевернут мир с помощью этих знаний, и кудесники от обыденности действительно придут к величию. Возможно, чудеса и правда могут произойти и в том смысле, который объяснял для них на уроке Петр. Все может быть.

Если быть совсем честным, то это он нашел книгу, но мысль о том, чтобы бросить Мари и заниматься чудесами без нее, была похуже мысли, что книгу у них отберут. Это было бы глупо и неправильно, не говоря уже о том, что Мари была куда смелее Арти и без нее он бы скорее всего даже не решился бы самостоятельно что-то пробовать. Она была нужна ему, всегда была. Она тянула его за собой к новым высотам, и Арти был бесконечно благодарен ей за это. Он никогда бы ее не бросил.

– Не узнает, – уверенно повторил он. – Сегодня в семь, да?

– Да.

Мари облегченно улыбнулась, из-за чего Арти неожиданно почувствовал стыд. Он ничего такого не имел ввиду когда говорил об их новом учителе, и уж точно не планировал раскрывать ему их секрет, но все равно. Ему показалось, что Мари не очень понравилось то, что он вдохновился словами Петра… но, возможно, это была просто игра воображения.

К семи Арти уже пробирался к облюбованной ими поляне. Теперь та была расчищена, часть травы была даже прополота (Мари на время взяла дачные грабли) чтобы удобнее было чертить. С каждым днем темнело все раньше, поэтому Арти шел с фонариком. Ему было не страшно… не очень страшно. В конце концов, они были рядом с домом, да еще и кудесничали с каждым днем все лучше. В случае чего они смогли бы за себя постоять.

– Ну, как репетиция? – спросил он, увидев Мари посередине их импровизированного кудесного поля.

Мари только подняла руку, пресекая любые разговоры. Она казалась очень сосредоточенной, поэтому Арти действительно замолчал, только подошел ближе. Узор, над которым работала Мари, был смутно ему знаком, но точно определить его он не смог.

– Что это? – шепотом спросил Арти.

Мари недовольно посмотрела на него, но потом тяжело вздохнула и выпрямилась.

– Пытаюсь понять, как они вообще работают. Чертежи. Из того, что мы с тобой нарыли в библиотеке, я поняла разве что то, что количество углов напрямую зависит от сложности чуда. Больше пока ничего.

Арти присел рядом с чертежом, стараясь не повредить линии, и внимательно посмотрел на него. За последнюю пару недель им с Мари удалось найти не так уж много, сведений о чудесах язычников практически не было, но числа действительно занимали в их вере значимую роль. Так, цифра пять считалась самой магической, их предки строили пятиугольные дома, и даже сейчас люди, кудесники и нет, хранили этот обычай. Пускай комнаты давно стали четырехугольными, «счастливым» пятым углом по-прежнему называли пространство между шкафом и стеной. Туда шептали пожелания и кидали записки перед важными событиями. Семь язычники считали счастливым числом, четные же числа, наоборот, – несчастливыми, числами смерти, поэтому на кладбища всегда несли букеты с четным количеством цветов. Арти было очень интересно, фигурирует ли где-то число тринадцать, но до этого он еще не добрался.

– Мне кажется, количество углов означает не только это, – медленно проговорил он. – Не только сложность, я имею ввиду. Возможно, количество углов обусловлено еще и конкретным чудом – чего кудесник хочет добиться. Может быть, треугольник – это что-то простое и одновременно пожелание для себя, типа успешного окончания какого-то дела. А семь – это что-то глобальное, допустим, если человек к концу года хочет купить дом. Я утрирую, но у меня не очень хорошо с примерами.

– Да, это точно, – отвлеченно сказала Мари, переводя взгляд с Арти обратно на чертеж. – Возможно, ты прав. Возможно, число углов действительно зависит еще и от этого. Как думаешь, мы готовы идти дальше? Мне кажется, мы уже достаточно натренировались с легкой магией, чтобы переходить к более трудным вещам.