Евгений Большаков - Болотный роман

Я кивнул коту и открыл тяжелую дубовую дверь. Мощный поток ударил в спину, и через мгновение я пробкой вылетел из неглубокой лужи рядом с лесной дорогой. Люди, занятые вытаскиванием своих автомобилей из грязевых капканов, не обратили на меня ровным счетом никакого внимания. Ну и правильно, решил я, перемещаясь за кусты орешника.

На лесной дороге происходило священное действие под названием «рубилово». Во все стороны летела грязь, караван оставлял после себя уродливую черную колею, наполненную грязной жижей с маслянистыми разводами. Команда слаженно застревала, откапывалась, якорилась, свистели оборванные карабины, и лесную тишину резал рев турбодизелей. Изредка доносился мат. Я подсмотрел из-за куста и увидел, что незаслуженно обиженный в начале пути «Порш», в общем-то, и не отстает. Похрустывая тормозными машинками, периодически с породистым рыком проворачивая неродные колеса в поисках зацепа, он уверенно полз вперед, купая полированные бока в торфяной мути. Причем хозяин из машины не вылезал, ограничиваясь веселыми комментариями в адрес команды, выдергивающей очередной внедорожник из очередной канавы. Метров через триста, когда я успел насладиться почти прозрачными футболками девушек и разнообразными ракурсами, болото кончилось, и люди решили отдохнуть. Сосредоточившись, я прикрыл веки и ощутил легкое головокружение. Это следствие моей способности отвести глаза – за возможность незаметно передвигаться надо расплачиваться головной болью и головокружением. Стараясь двигаться как можно плавнее, я обошел отдыхающих кругом и приблизился к ним на расстояние вытянутой руки. На меня повеял запах разгоряченных тел и хорошего парфюма. Отогнав глупые мысли о флакончике хорошей туалетной воды себе на новый год, я поверх голов уставился в схему, разложенную на траве. Схема была прижата видавшим виды навигатором с картами времен Второй мировой. Как ни странно, эти карты позволяют гулять лесными тропинками с уверенностью бывалого лесника, за 60 с лишним лет изменилось немногое.

На карте был четко проложен маршрут, и увиденное меня не порадовало.

Вкратце объясню, напрямую влиять на людей я не могу. Я могу напугать, дать понять, что дальше идти не надо, но с особо упертыми личностями мои штучки не срабатывают. В общем, просто надавать оплеух и направить назад я не могу. Не уполномочен, видите ли, управлять людскими судьбами. Со своей бы разобраться, как говорится. Я ж теперь вроде как нечисть лесная, поэтому способы воздействия мне доступны лишь сугубо криминальные. Закольцевать тропинку – легко. Заставить все кусты по дороге больно хлестать по физиономии – милое дело. Побродить тенью за деревьями – даже напрягаться не надо. Про вой и дополнительные спецэффекты даже не упоминаю, это само собой разумеющиеся вещи. Но до некоторых не доходит, и они с настойчивостью баранов стараются стать героями.

Проложенный маршрут проходил напрямик через место ежегодного собрания всех представителей живого и не совсем живого мира этого района. Причем по графику движения выходило, что ночевка запланирована как раз на той поляне, где будет ежегодная ассамблея по области. Сильно сомневаюсь, что люди, спящие в палатках, не станут объектами интереса всех тех представителей нечисти, что водится в этих краях. А если учесть, что некоторые экземпляры видели людей только на картинках в университете, но точно знают, что люди являются вполне перевариваемым продуктом питания, то я был несколько озадачен. Мероприятие четко распланировано, приглашено несколько звезд, будет техника, но лишний гражданский палаточный городок в программу не вписывался никак. А за срыв мероприятия ничего хорошего не светит. До смерти не убьют, конечно, куда ж еще, но отношение будет безнадежно испорчено. К тому же многие просто уже выехали, и разместить их будет очень проблемно.

– Ай!! – поляну взорвал истошный крик. Это я увлекся, расслабился, и наступил на руку Денису. Здоровяк недоуменно огляделся, потер придавленную руку и вопросительно взглянул на остальных.

– Как будто слон наступил. Что там дальше?

Я старался держать форму, поэтому немного обиделся. Впрочем, инциденту не придали особого значения, и брифинг продолжился.

– В общем, осталось с километр болота, и там стоянка. До темноты еще часа четыре, доедем.

– Тогда начинаем. – голос подала Ирочка. Все засобирались. Поляна окуталась черным дымом, первым отвалили ветераны бездорожья, за ними юркнул блестящий внедорожник. Колонна снова ухнула в грязищу лесной дороги. Я корил себя за неосторожность. Денис, сидя за рулем, потирал руку и недоуменно разглядывал след армейского ботинка, бордовыми узорами расплывающийся на внешней стороне кисти. В общем, стратегия была понятна, надо разобраться с тактикой. Я шагнул чуть в сторону и знакомо провалился в мутную воду.

Кот вальяжно расположился в моем кресле и болтал по мобильнику. Я стряхнул прилипшую травинку, прошел к столу и откатил кота вместе с креслом в угол. Кот позы не поменял, благо еще не отожрался до такой степени, чтобы складывать лапы на стол, но хвост нервно задергался из стороны в сторону, что свидетельствовало о крайнем недовольстве. Закончив разговор и спрятав телефон под пушистым задом, кот вопросительно уставился на меня желтыми глазами.

– Все, все, больше не буду, ваше величество, – съехидничал я и открыл ноутбук. По моему запросу вывалилось множество сайтов. Я подмигнул коту, тот театрально прикрыл глаза лапой. Найти, скачать, распечатать. Ясно без слов. И найдет же, пушистый секретарь. Ему можно было доверять. За все время моего тут пребывания кот допустил всего одну оплошность – по весне перед дверью моего домика я обнаружил грациозную кошечку с выводком котят – штуки три или четыре, все серые с желтыми глазами. Причем кот божился, что ни словом, ни делом, но, однако теперь дама живет в пристройке, регулярно устраивает засранцу скандалы по поводу его необоснованных задержек на работе, и скоро, как я вчера заметил, котят во дворе прибавится. И это очень хорошо.

Стук в дверь прервал мои размышления по поводу устройства мира и прелестей семейной жизни. На подходе к выходу я уловил запах болотной тины. За дверью переминался с ноги на ногу отвратительного вида утопленник. Полагаю, это бригадир тех, кто будет перекачивать соляру. Знаем, знаем. Ребята старательные, но больно страшны. Я привык, а водители бензовозов жалуются. Я выдал ему на руки два желтых картонных квадратика – пропуск в город, за кордон, строго предупредив, что выходить только ночью, в кабаках не буянить, баб не мять. Помню, две недели назад после выполненной работы ребята поехали в город и чем-то задели местных. Те вволю отдубасили мертвяков и были изрядно удивлены, когда работяги поправили сломанные челюсти и носы, и на своих ногах бодро вышли на улицу, не выказывая недовольства. Просто им за дебош тут от меня влетит больше. Один в качестве наказания ежедневно проплывает местную речку вдоль туда и обратно, а это 36 км, как-никак. Бедняга почти лишился волос и скоро останется без одежды, коряги, знаете ли. Надо снять с него взыскание, кстати.