Дарья Кинкот - Наследие Чарма: Справедливость для виновных

– Очень, – подтвердила колдунья. – Мэттью, Маргарет, ужин готов.

– Мы сейчас придем! – вредничала Мэгги, призывая женщину оставить их наедине.

– Хорошо-хорошо, – кивнула она, удаляясь.

– Мэтти, а что это за девушка, у которой ты взял ленту? – с любопытством расспрашивала юная Блум, заправляя брату за ухо прядь волос.

– Моя подруга.

– Как ее зовут?

– София.

– Красивое имя, – девчонка наклонилась. – Ты меня с ней познакомишь?

– Может быть, позднее.

– Хорошо, я сохраню твой секрет, – она улыбнулась. – А когда ты в следующий раз придешь?

– Честно, я не знаю, – с горестью ответил маг.

– Ладно, я подожду. Пойдем, Мэтти, – девчонка спрыгнула с коленей мага и потянула его из комнаты.

За круглым деревянным столом уже расположились мужчины семейства Мейпл. Отец и сын горячо обсуждали какие-то нововведения комитета по облагораживанию жилой зоны, восхищаясь заслугами леди Браунхол. Катрин с улыбкой присела на свое место, когда следом за ней в столовую вбежала маленькая волшебница.

– Па Эд, смотри! – девчонка протянула лорду свой подарок.

– Какая прелесть.

– Братик Ник, ты тоже посмотри! – настаивала она.

– Я вижу, принцесса. Очень красиво.

– Это мне Мэтти подарил!

– Садись, дорогая, – заботливо промолвила леди Мейпл.

В то же самое время в дверном проеме появился силуэт Блума, который с некоторым надломом смотрел на эту идиллию. Обреченно сглотнув, парень сделал шаг вперед, привлекая тем самым всеобщее внимание.

– А вот и ты, – с энтузиазмом проговорил Эдвард, раскладывая еду.

– Мэтти, садись со мной, – командным тоном заявила Маргарет.

Блум легонько улыбнулся, слушаясь приказа, и один лишь Николас заметил бушующий ураган, отражавшийся в глазах его друга. Разговоры за столом еще долго не утихали, но от мага с волчьим взором едва ли можно было услышать хоть слово. Мэттью не отрываясь следил за движениями маленького ангела с искрящимися глазами.

Утомленно вскинув голову, Николас закрыл за собой дверь квартиры. Продолговатый коридор, обставленный небольшим количеством мебели темных оттенков, освещала тонкая струйка света, исходившая из приоткрытой гостиной. По мере приближения к комнате Мейпл также слышал доносящуюся оттуда музыку. Когда чародей заглянул внутрь, перед его глазами предстала Антуанетта, лениво раскачивающаяся в танце. На ней были короткие домашние шорты и топ, открывающий часть живота. Рыжая увлеченно скользила руками по своему телу в такт песне, которой она еще и умудрялась шепотом подпевать. Развернувшись во время этого действа в сторону прохода, Леруа сразу же заметила своего соулмейта, но и не подумала останавливаться:

– Никки, ты вернулся, – девушка широко улыбнулась, пританцовывая в сторону любимого.

– Веселишься?

– Как прошел ужин? – Тони обвила шею парня своими руками, продолжая двигать бедрами под музыку.

– Все прошло неплохо, – Мейпл сцепил ладони на талии своей возлюбленной.

– Неплохо это лучше, чем нормально, – глаза рыжей с трудом держались открытыми из-за усталости.

Николас ухмыльнулся, сдвинув брови:

– А теперь, позволь-ка мне спросить, что это у тебя такое на твоей очаровательной переносице?

– Это называется «очки», – умничала Леруа.

– О, да неужели?

– Именно так.

– И что же они делают у тебя на лице?

– Помогают выиграть спор у Бенджамина. Так что привыкай, они будут красоваться на мне целую неделю. Я не намерена проигрывать или обманывать.

– Я, в принципе, и не против, – у Мейпла загорелись глаза. – Они смотрятся на тебе довольно сексуально… Хотя, думаю, дело скорее в твоих танцах.

– Скажешь тоже, – рассмеялась чародейка. – Ты единственный человек во всем мире, кому мои танцы кажутся сексуальными.

– Это ты мне кажешься сексуальной, – парень уткнулся лицом в шею любимой.

– Ах, Мейпл, ты уже давным-давно зачаровал мое сердце.

– И это мое самое величайшее достижение в жизни.

– Дурак, – посмеялась Тони.

– Почему это? – Николас приподнял голову, с веселым недоумением поглядывая на качающуюся в его объятиях Леруа.

Антуанетта встала на носочки, чтобы дотянуться до лица своего соулмейта, и стала шептать тому на ухо:

– Я не тот приз, за который стоит бороться… – она поцеловала его в шею.

На мгновение глаза Мейпла ушли в глубокую синеву, но он быстро взял себя в руки:

– Я другого мнения на этот счет, – парень покружил свою возлюбленную, оторвав от пола.

– Пошли спать, – тихо молвила рыжая.

– Знаешь, какой вопрос меня по-настоящему волнует? – нарочито серьезно заговорил Ник.

– М?

– Не мешают ли твои очки целоваться?

Тони ухмыльнулась и эротично подвинула оправу на переносице:

– Что ж, давай проверим…

Николас опьяненно посмотрел на любимую, прежде чем потянуть ее за запястье к выходу. Антуанетта послушно поплелась за своим спутником, направляя на ходу сноп энергетических искр в сторону музыкального аппарата и люстры, чтобы отключить их. Весь дом погрузился в кромешную темноту, и лишь веселые смешки и звуки поцелуев напоминали дому о его шумных жильцах.

Утром следующего дня вся коллегия была погружена в сонную рутинную работу, и большая часть сотрудников еще куковала в столовой, поглощая свои питательные завтраки. В этом помещении был такой же высокий потолок, как и в главном зале, и до него тянулось каждое из окон по всему периметру комнаты. В центре находился массивный деревянный стол со скамьями-креслами по обе стороны. Также по углам столовой были расположены небольшие уединенные столики, один из которых сейчас был занят главой коллегии и его сыном. С тех самых пор, как Натаниэль сделал первый шажок навстречу биологическому отцу, их отношения с каждым днем становились все лучше и лучше. Конечно, назвать их настоящей семьей можно было лишь с огромной натяжкой, но лед, образовавшийся между ними за шестнадцать лет разлуки, определенно начал таять.

– Так, ты был в команде по американскому футболу? – с гордым удивлением спросил Доминик.

– Типа того, – усмехался Нейт. – У меня неплохо получалось, потому что я супер быстрый, но эта игра скоро мне наскучила. К концу года я уже ушел из команды. Но они вплоть до моего выпуска зазывали меня обратно.

– Как я понял, все всегда хотели заполучить тебя себе, но ты не давался, – добродушно отозвался Гринфайер.

– Да, возможно это некрасиво с моей стороны, но что я могу поделать, если душа не лежит к этому, – юноша пожал плечами, откусывая бутерброд.

– Чарокровность всегда взывала к тебе.

– Пфф, – Нейт закатил глаза. – Как же пафосно это звучит.

– Но ты не можешь этого отрицать.

– Ты просто безумно хочешь услышать от меня что-то наподобие «здесь я на своем месте и все так, как должно быть».