Мария Вельская - Личная неприятность Темного Владыки

– А то ты не знаешь? – внимательный взгляд бусинок-глазок. Недоверчиво, с искренним интересом. – И правда, что ли, не знаешь?! Ишь какая вредная баба, даже дочери не сказала…

– О чем ты говоришь? Коли надо – нормально объясни, а так по что мучаешь недомолвками?

Оглянулась тревожно – стало прохладнее, на лес набегали тени, струясь вкрадчиво-легкими сетями. Вечер уже, совсем скоро поздно станет, а она засиделась. Встала, осторожно сгружая пикси на травку и отряхивая подол, поежилась от накатившего холода и голода. Горло снова опалило огнем. Все также молча подхватила корзинку с травами, выискивая глазами знакомую тропку меж деревьев. Совсем забылась – разве можно верить речам фэйри – пусть и выглядит он так, что сердце улыбается?!

– Эй, эй, ты куда, девка?

Айнэ покачала головой, устремляясь вперед, к светлому краю леса, подальше от реки.

– Эй, Ая… Аечка, Айанэ!

Тихий топот лапок за спиной. Еж сопел возмущенно, нагоняя её с явным трудом.

– Пропадешь без меня, девчонка дурная! Коль за тобой рыцари явятся, ещё откачивай тебя потом!

Сердце забилось гулко-гулко. Что такое он несет? Не дура она, поняла о ком речь. Вот только какое Рыцарям фэйри дело до нее? Никаких дел и долгов промеж ней и лесным народом никогда не было. Она и не видела ничего, кроме блуждающих болотных огоньков, не переходила черту – хоть и росли в глубине древнего леса Даннатан такие травы, что она б на зельях озолотилась, даже со своей неспособностью к чарам.

Высоко-высоко закричала пронзительно-резко птица, заставив испуганно вздрогнуть. Где-то вдалеке вдруг донесся громкий звонкий вой рога. Пальцы побелели от напряжения, стискивая ручку корзины, а горло сдавило, когда она увидела, как алый луч заката медленно обшаривает землю. Она все ещё в лесу. Она на границе. Хотелось броситься со всех ног, но тело будто онемело. Еж-дивный заворчал что-то, пытаясь подпихнуть. А там, у кромки реки, где высились, сплетая ветви, огромные деревья, блестели в полутьме глаза – несколько пар глаз. Изумрудно-зеленые, словно у кота, ярко-оранжевые, блестяще-сиреневые, бордово-алые – они смотрели, не мигая, жадно пожирая её этими взглядами, парализуя волю.

– Человечка… девица…

– Одна…

– Испуганная…

– Вкусс-сная…

– Потанцевать, закружить…

– Пир с охотой славные будут…

– Повелитель… позволит… сама пришла…

Голова закружилась, когда она осознала, кому те голоса принадлежали. Отчего-то сейчас она отчетливо видела сквозь тьму. Одни – высокие и тонкие, с костистыми лицами, сросшимися зелеными дугами-бровями, без одежды – лишь с узором из трав и цветов, тянули к ней длинные – в два локтя – когти. Другие – поменьше, с сиреневым отливом глаз, походили на фей из сказок – за их спинами трепетали прозрачно-тонкие стрекозиные крылья, а от третьих по телу шла дрожь – они походили на безглазых чудищ, обросших мехом, с клешнями рук и птичьими трехпалыми лапами.

И все это сборище сгрудилось у самого берега, давя на неё взглядами. Казалось, что какая-то энергия буквально разрывает воздух, заставляет его вязнуть в легких, понуждая развернуться, сделав первый робкий шаг навстречу им, со счастливой глупой улыбкой на губах.

– А ну стой! Стой, дура, кому говорю! Прекратить немедленно! – доносилось, как сквозь туман. Чего это ежик разоряется? Ноги уже ступил в воду, намок длинный подол и разбитые старые лапти, но она не обращала внимания – ведь так заманчиво блестели яркие глаза на том берегу.

– Она наш-шша, вестник, сама идет…

– Не придерется…

– Давно не было человечинки…

И тут разум словно ожил. По телу прокатился странный жар, тут же оборачиваясь колким льдом, взорвавшим вены. Морок спал – а Айнэ с ужасом поняла, что стоит ровно посредине брода, и чья-то лапа уже пытается ухватить подол. Самые решительные даже в воду почти заползли.

Нет, она не закричала – горло сдавило. Но внутри, тонко тренькнув, словно порвалась какая-то струна. Тело стало легким-легким – как пушинка. Хотелось смеяться от того, как четко она видела во тьме все вокруг, какими смешными казались потуги этих низших. Спасение погибающих – дело рук исключительно самой жертвы. Нет в их краях прекрасных принцев, да и не интересны им проблемы нищих лекарок. Она изогнулась, легко уходя от чужой лапы, и подпрыгнула – так высоко, что могла бы достать до середины дерева-гиганта. Маленькие смешные фигурки в лесу… Невиданная доселе сила текла по венам, ускоряла ток крови, заставляла тело послушно выполнять то, о чем раньше и помыслить не могла! В этот момент она знала, как сделать так, чтобы чуждая ядовитая кровь вскипела в их жилах, убивая, уничтожая. Как можно отдать ей приказ – и у них отнимутся лапы. Ослабнут крылья. Исчезнет зрение.

К горлу подступила тошнота, голова закружилась, тело повело – и она полетела вниз – но только уже едва ли понимая, что происходит. Странная сила истаяла без следа. Сейчас расшибется… Страха не было – только непонимание и щемящая тоска. Айнэ успела закрыть глаза, лишь надеясь, что не придется жить калекой, когда её с силой подхватили чужие руки, прижимая к чему-то жесткому и прохладному.

– Что человечка делает на нашей половине леса, да ещё и после заката? Если ты решила покормить низших, то, что ж… могу не мешать. Сделать заранее из себя отбивную было крайне любезно с твоей стороны, – вкрадчивый насмешливый голос прохладным шепот влился в уши, заставляя дернуться, резко распахивая глаза.

На неё смотрели раскосые, мшисто-зеленые, словно ядовитый мох илх, глаза, внутри которых клубилась пугающая, мрачная тьма. Бледно-золотистая кожа, острые резкие скулы, точеные брови. Чернильно-черная коса шевельнулась, как змея, и стали видны заостренные кончики ушей.

Фэйри. Судя по повадкам – Высший фэйри. Рыцарь?

– Ты немая? – спросили резко, заставляя встряхнуться.

– Сир… Дан… – словно язык отнялся от страха…

– Господин! – еж-колючка возник словно из ниоткуда, смотрел заискивающе, так, что поневоле задумаешься.

– А, пикси, – бросили небрежно, продолжая легко удерживать её на весу, – ты что это тут делаешь? Тоже оголодал?

– Господин, они – возмущенный тычок лапой в сторону притихших монстров, – договор нарушить хотели! Заманивали девицу чарами!

– А подкидывал её в воздух кто? – спрашивает насмешливо вроде, а тон ледяной

– Так… сама. Прыгучая оказалась.

– Вот как… – внимательный, пронизывающий взгляд Рыцаря заставил съежиться – и тут же что-то заставило вскинуться, глядя прямо в его глаза.

Посмотрела – и словно ухнула в звенящую бездну, наполненную шипами чужой боли, воем крови в ушах, кровавыми пятнами на земле, высверками меча.

В себя пришла от того, что её неласково тряхнули.