Любовь Хилинская - Дружба пахнет корицей

– Шпашибо! – с ложкой во рту девушка была очаровательна.

Ее непосредственность умиляла мужчину. Обычно женщины с ним вели себя жеманно, кокетливо, возбуждающе, но еще ни одна из них с таким аппетитом не лопала мороженое в его присутствии. Обычно они кривили нос от десертов, а остальную еду клевали как птички и говорили при этом обо всяких глупостях. В обществе было не принято, чтобы женщина проявляла интерес к политике, например, или к науке. В основном, они были ограничены искусством, семьей, детьми, рукоделием. Даже магини с высшим магическим образованием становились чаще всего женскими целительницами, либо занимались такими науками, которые не требовали полной отдачи, успешно совмещаясь с семейными ценностями. А большинство женщин-магов просто выходили замуж, рожали детей и напрочь забывали о наличии у них образования. Были, конечно, среди них и дамы-синий чулок, даже в Академии магических искусств была парочка преподавательниц с железным характером. И большинство из них никогда не были замужем.

Шери с такими домашними девушками было откровенно скучно. Он не знал, чем можно было занять себя с дамой, помимо постельных утех. Жениться ему не хотелось, детей он не планировал, а потому все его общение сводилось к случайным встречам время от времени с дамами без особой морали. Он даже подумывал завести постоянную женщину для утех, как делали многие его знакомые, но пока никак не мог решить, кого ж именно выбрать, так как пользовался огромной популярностью как у незамужних девушек, так и у обремененных семьей и вдов. Чопорное высшее общество было готово закрыть глаза на некоторые шалости, пока они не становились слишком очевидными.

Встреча с Алелией перевернула его представление о девушках. Ее непосредственность и неподдельная заинтересованность в нем привлекали больше напомаженных кур в будуарах. Шери даже казалось, что с этой девушкой он знаком полжизни, а не один вечер.

Сама же Алелия вдруг впервые за последние несколько лет расслабилась. Ей было смешно – она смеялась, если что-то интересовало – задавала вопросы, не стесняясь, чувствовала себя совершенно свободно в обществе, по сути, малознакомого человека. Сейчас же она вдруг поняла, что объелась до состояния легкого помешательства. В животе у нее было мясо, овощи и мороженое, щедро разбавленные красным вином. От этого хотелось петь, танцевать и совершать какие-нибудь глупости. Никогда в голове ее не было такой сумасшедшей легкости, от которой она готова была летать, как облачко.

– От вас пахнет чем-то, Шери! – заметила вдруг она, икнув и зажав рот ладошкой.

– Что? – Он сфокусировал взгляд на девушке. – Чем это?

– Не знаю, я такого раньше не ощущала. Может, так пахнет дружба?

– Дружба? – странно, раньше он никогда так не напивался красным вином.

Заметить, что бутылка была не одна, а три, он не мог, так как пустая посуда, складываемая на специальный поднос у стола, возвращалась на кухню методом телепортации.

– Ну да, – Леля поставила локти на стол и положила на кулачки подбородок. – Я могу чувствовать эмоции людей по запаху. Злость пахнет будто перцем, любовь ванилью, опасность чем-то кислым, а дружба, я сейчас вдруг это поняла, пахнет корицей! Есть и другие эмоции, они тоже пахнут по-разному.

– Ты странная, тебе говорили? – Шери тоже икнул. – Не понимаю, отчего так развезло с вина!

– Потому что вы его пили, будто воду! – Леля усмехнулась и снова икнула. – Вино, оно – ик! – не вода, я знаю, с ним надо осторожнее!

– А ты сама сколько пила? Ик!

– Я вообще почти не пила! Ик!

– Скажи еще, что это не ты – ик! – мороженое все слопала, как саранча!

– Ик! – это было особенно громко. – Сами вы саранча! Вы мне свое мороженое отдали, я и решила, чтоб продукт не пропа – ик! –дал!

– Надо что-то – ик! – с этим делать!

Маг и девушка уставились друг на друга, икая то попеременно, то вместе. Им это казалось смешным, поэтому в перерывах между икотой они смеялись.

– Выпей – ик! – те воды, это помогает! – Леля налила в бокал из графина воды и залпом выпила. Прислушалась к себе и поняла, что икота прошла.

Шери последовал ее примеру и тоже с удовлетворением отметил, что может дышать спокойно.

– Ну и напились мы с тобой, почтенная Алелия! Слушай, а ты знаешь песни какие-нибудь?

– Знаю одну, только никогда не пела.

Шери недоверчиво посмотрел на нее. Его знакомые девушки пели часто и с удовольствием, аккомпанируя себе на разных музыкальных инструментах.

– Запевай, а я подхвачу!

– Ээээ, – Леля задумалась, а потом запела тихим чистым голосом:

«Сладкий голос соловья

Разливался в тишине.

Рядом ты, и вижу я,

Счастлив ты во сне.

Наглядеться не могу,

Так мне рядом хорошо,

Сон твой сладкий сберегу,

Ты поспи еще.» (слова автора)

– Это прям колыбельная какая-то! Я чуть не уснул! – пожаловался Шери.

– А я дальше не знаю, – пожаловалась Леля. – Слышала как-то из окна, девушка пела. То ли малышу, то ли еще кому, мне так красиво показалось, вот и запомнила. А других я и не знаю песен, мне не до них было, работы много.

– Слушай, а давай еще вина выпьем! А потом я тебе спою, а ты подпевать будешь.

– А давай… те.

– И давай на ты уже, а то я себя старцем чувствую, – пожаловался Шери, откупоривая очередную бутылку и разливая в бокалы превосходное вино.

– Я вас впервые вижу, – насупилась Леля.

– А я тебя весь вечер вижу, – хмыкнул маг. – Так что давай без церемоний. Последний раз мне было так хорошо в Академии с друзьями, так что ты почти что мой братан. А к братану нельзя на «вы».

– Братан! – Девушка засмеялась. – Хорошо, братан, давай на «ты»!

Дальше в памяти у девушки остались отрывочные моменты – вот они пьют вино на брудершафт, вот поют вместе, дальше почему-то валяются на ковре, кажется, Шери показывал ей приемы борьбы, а затем сплошной провал.

Утро наступило как всегда внезапно и почему-то на голову.

Еле разлепив веки, Леля подняла гудящую голову с подушки и огляделась. Увиденное так ее смутило, что она отпрянула, свалилась с кровати и больно ушиблась копчиком, зашипев сквозь зубы. Зато это отрезвило не хуже холодной воды. Приподнявшись на локте, она заглянула на кровать и вновь спустилась вниз, сокрушенно качая головой. В ее кровати, лежа на животе и развалившись на всю ширину, похрапывал полуголый красавец-маг. Из одежды на нем были только трусы в черно-голубую полоску.

Встав на четвереньки, девушка поползла в сторону ванной, стараясь создавать как можно меньше шума, а оказавшись за закрытой дверью, поднялась и мрачно оглядела себя в зеркале. Да уж, красавица, краше только в гроб кладут – взлохмаченная, с помятым лицом, набрякшими веками – в этот момент Леля поняла, что алкоголь – зло. Раньше она никогда не пила вино, и уж тем более, не представляла, что это можно делать в таких количествах. Голова болела жутко, а от сознания, что ночь, видимо, была проведена в постели с магом, становилось еще и тошно. Это ж надо так упиться, чтоб не помнить, было что-то в интимном плане или нет.