Дарья Фэйр - Вольные маги

Эстэриол шёл следом за Вортамом, я за женихом, а Ниамо, уже традиционно замыкал отряд. Вороной тоже выглядел послушным и за хозяином шёл без понуканий. Тоже маговыращенный? Или просто породистый? Надо будет потом у Эстэриола спросить, он-то точно такие вещи видит.

Когда долго идёшь, не имея возможности почесать языком, хочешь не хочешь, а полезут мысли. Я два часа украдкой бросала взгляды на чёрную спину, стараясь не задумываться, но, как часто бывает, мысленный поток подхватил и унёс.

Так и не поймёшь – кто он? С виду вроде человек, хотя волосы больно чёрные. И глаза. Может, ярру где-то затерялись в роду? Они тоже почти все темноглазы и черноволосы, если не сбривали всё по островной моде наголо. Но ярру все смуглые, иногда почти коричневые, как руки крестьянина к осени, даже зимой почти не бледнеют, а у этого мага кожа светлая, как у человека. Обычная. А скулы на эльфийские похожи. Там и не понять, что намешано. Хотя ведь мастер Хилем говорил когда-то, что всем плевать, какого ты рода, если сам по себе чего-то стоишь. А Вортам, уже по осанке было ясно, стоил весьма и весьма много. И даже несмотря на то, как он смачно харкнул в траву, я не посмела бы усомниться, что он истинный эо.

Интересно, а лет ему сколько? Профессору Алериксу уже триста двадцатый миновал, как Эстэриол рассказывал, но ректор и выглядел немолодым. Мудрым, повидавшим жизнь, почти всесильным, но уставшим. Спокойным и надёжным, как стены Светоча. Но Вортам не похож на Алерикса абсолютно. Ему можно с готовностью дать и тридцать, и триста тридцать, и даже не угадаешь, что ближе!

По внешности мага возраст определить невозможно. Это как у тигров и у эльфов – глаза в основном стареют, а кожа юной может быть, будто только в совершеннолетие вступил. Впрочем, Вортам всё же не походил на нашего ровесника, я уже заметила, что маги предпочитают оставаться в более зрелом, матёром возрасте. Интересно, это для того, чтобы народичи уважительнее относились? Или самим нравилось? Я знала, что маг может сам выбрать себе возраст. Перегнать не получится, а вот остановить в нужный момент – пожалуйста. А оттуда ещё и назад скинуть десяток-другой, если очень захочется. Не сразу, конечно, но за пару недель помолодеть до юного возраста мог почти любой маг средней силы. Как-то это было связано с даром, поддерживающим жизненные силы в теле.

Одарённые могли жить столько, сколько им самим хотелось, игнорируя такие банальные и обязательные вещи как старость и немощь. Маг мог сам выбрать себе возраст, сам решал, сколько будет жить. Если, конечно, не случалось чего-то непредвиденного, но что-то я мало слышала о магах, умерших своей смертью. Люди рождались и умирали. Гномы, фири и прочие расы, даже эльфы с тиграми – все были подвержены старости в той или иной мере. Но не маги.

Эстэриол говорил мне, что сила даёт возможность магу не только менять окружающее, но и самого себя. Проснувшаяся и вспыхнувшая магия порождала внутри хрупкого смертного тела жизненную мощь, данную богами, и дальше жизнь принадлежала магу. Жизни же прочих, как и было испокон веков, были частью мира, власти над которым смертные не имели. Их дар спал и, со временем, так во сне и потухал, не родившись, а за ним погибал и народич. Многие маги переживали своих родных, друзей и любимых.

Интересно, а скольких пережил Вортам? Скольких он потерял? Может, поэтому он такой? Злой, нелюдимый. Чтобы не привязываться больше ни к кому…

На этом нить моего рассуждения оборвалась тихим шипением впереди. Вортам остановился, вспоров листву чёрным сапогом, обернулся резко, взметнув чёрными локонами, и прошипел:

– Хватит уже мне кости перебирать! Уйми свои сопли, девчонка! Романтику в книжках искать будешь. Если у тебя так гормоны неймутся – иди в кусты со своим сопляком да успокойся!

Я густо покраснела, вмиг растеряв все мысли, а Вортам сделал пару шагов в нашу сторону, глянул на вжавшего голову в плечи Эста и опять обратился ко мне:

– И да, чтобы пресечь, наконец, сопливый поток твоих фантазий. Да, я человек. Во всяком случае, был. Да, мне ОЧЕНЬ много лет. И нет, я не терял толпу друзей и возлюбленных, которых ты уже приписала мне. За всю свою жизнь я любил одну лишь мать, и она отлично чувствует себя там, где она сейчас. Всё! А теперь успокой, пожалуйста, свой нескончаемый поток примитивных домыслов и дай мне отдохнуть от вашей глупости хоть часок!

Так стыдно мне никогда не было! Будто без спросу полезла в чужую спальню и меня там застукали роющейся в чужом белье! Чуть не заплакала от стыда, но тут же принялась остервенело думать о траве, листьях, птичках, солнышке, дыре на боку, жужжащей мухе и пятнышке на штанах. О чём угодно, лишь бы и мысли не допустить о маге в чёрном!

Даже не видела, как он отреагировал – слепо пошла за Эстэриолом дальше, когда Ниамо деликатно подтолкнул меня мордой в спину, не видя, а больше ориентируясь на звук шагов. Это было похоже на упражнения для концентрации, которые делала Инори в Светоче. Я пробовала пару раз, а потом смирилась, что не получится. Да и зачем мне-то? Я ведь не маг! А теперь, гляди ж ты, пригодилось! Надо было больше тренироваться…

Ближе к вечеру, когда солнце уже грозилось опять начать выжигать глаза сквозь прорехи в листве, мы остановились на очередной короткий привал. Вортам оставил коня с нами, а сам отошёл в кусты. Мне и самой хотелось, но голова настолько взбурлилась, что дальше было уже невозможно! Я села на землю и расплакалась.

– Эй? Эй, Аябэлька? Ты чего, родная? – Эстэриол присел рядом и положил руки мне на плечи, пытаясь заглянуть в лицо. – Устала, да?

Я подняла глаза и постаралась улыбнуться:

– Да ты сам, вон, пришибленный какой-то. Ничего, я уже успокоилась, не волнуйся!

Я всхлипнула, потрясла головой, высморкалась и встала. Полегчало. Может, даже ещё полчаса смогу продержаться. Как же бедная Инори такое выдерживала каждый вечер?! Я-то остановиться могла в любой момент, поэтому дольше четверти часа и не высиживала, а тут без права на ошибку!

– Эст, – шёпотом обратилась я к жениху. – А почему он с нами-то пошёл?

– Это правило Ордена, – так же негромко пояснил Эст, – помогать младшим членам, если они сами не могут справиться. Хотя тут не в правилах дело.

– А в кодексе?

– Да и не про кодекс я! Знаешь, сколько этих кодексов? У вольных свой, у придворных тоже, у травников, у алхимиков и теоретиков – у всех свои. А уж про отделения в Ордене я вообще молчу! Но мастер сам сказал, что это боги настаивают. Думаю, в этом дело, а с ними не спорят. Хотя правила он чтит. В развалинах тоже по правилам с нами кров разделил. На него можно положиться, а уж характер от дисциплинированности не зависит, так что уж потерпи…

Я улыбнулась и внезапно краем глаза заметила что-то чёрное сбоку. Маг молча стоял, по-птичьи склонив голову. Брови нахмурены, но скорее с каким-то сожалением, даже сочувствием. Мы с Эстом замерли, как коты нашкодившие, а он нетерпеливо вздохнул: