Елена Гарда - Книга III. Дар светоходца. Враг Третьей Ступени

Значок фотоника ушёл в спящий режим. Кай автоматически узнавал в потоке лиц сокурсников, и ему было наплевать, поздороваются ли они с ним или шарахнутся в стену, Кай сделал вид, что не замечает их. Ему наплевать. Как наплевать и на Академию. Век бы её не видел. На Корпус. На проклятого Велеса с его Путём. На всех. Неудачник. Дурак. Рохля.

Слепой гнев отчаяния бушевал в нём. Мимо промчался знакомый тёмно-синий макинтош. Кай отвернулся. Он шёл наобум.

Кай вспомнил, как сжался в кресле и не хотел шевелится.

Изнасилование! Кай знал, какое бывает наказание за нарушение «романтического» табу. Он догадывался, каким может быть наказание за разглашение тайны Академии Золотой Лестницы, но изнасилование… это казалось ему нереальным.

Изнасилование, два случая подряд? В этом не было никакого смысла. Он мог заполучить почти любую девушку Университета, если бы захотел. Он это знал, чувствовал, но никогда не использовал.

Что приготовил ему Савонарола? Что это был бы за приговор?..

Кай брёл коридорами и уже собирался свернуть к лестнице, однако, услышав знакомый голос, обернулся и внимательнее посмотрел на человека впереди. Навстречу прямо по коридору шёл Глеб Володар.

Пусть, пусть это будет Володар. Человек, от которого не стоило ждать доброго слова. Однако он был другом. Доказал это.

На этот раз Володар узнал его. Взгляд, которым тот уставился на Кая, был настолько тяжёлым, что Кай на секунду устыдился собственного состояния. По лицу Володара было ясно, что проблемы Кая могут оказаться гораздо менее нерешаемыми. Да… конечно… Янина Ягеллон. Это нерешаемо.

…

Оба молча приняли к окну, не сговариваясь уселись на подоконник. Засунув руки в карманы, какое-то время оба молчали.

Кай продолжал ругать себя последними словами. «Известны ли истории люди, которым довелось потерять две самые важные и незаменимые вещи, причём волшебные? – думал он. – Я знаю об одном таком придурке… Удавалось ли кому попасть дважды под обвинение в изнасиловании, причём к одной из жертв он был равнодушен, а о другой даже никогда не слышал? Это тоже обо мне».

Кай вспомнил, как родители Гелевейки удивлённо перешёптывались, потому что Савонарола был хорош в своём деле. Очень хорош. С другой стороны, ни мать, ни отец, ни старики Вейки не виноваты в том, что он не может доказать свою невиновность. Только теперь это было уже не важно. Теперь всё было не важно. Скоро всё закончится.

Володар сидел потупившись, и Кай снова вспомнил остекленевший взгляд Янины. Дрожь он подавил, но не смог отбросить внезапное чувство опустошения, которое с болью разрасталось где-то в грудной клетке. Тогда Савонарола действовал мгновенно, не раздумывая, не колеблясь. На его лице не дрогнула ни одна морщинка. Бесшумное карающее воздействие его было направлено на Янину со спины. Кай поёжился и посмотрел на друга.

– Прости, – пробормотал Кай.

Он хорошо понимал Володара в этот момент, потому что после ухода Истории видел её в каждой золотоволосой девушке. Он знал, как замирает сердце, знал горькую боль, что приходит за искрой надежды. Тогда в тоннеле… он никому не рассказал… Он жалел, что не выслушал её. Он так поступил… безобразно… И лишил себя шанса. Но он был виноват, а Володар – нет. И Янина была где-то здесь, в Университете. Видеть её чужую, каждый день, вновь и вновь, наверное, страшнее пытки.

Он вздохнул.

– Погода переменилась, – не зная почему сказал Кай и кивнул в сторону окна. И непонятно зачем добавил, – теперь дела пойдут получше.

Кай увидел, как блеснуло в уголках глаз друга, и ему захотелось обнять его, похлопать по плечу, как часто делал дед. Но вместо этого он отвернулся, давая тому возможность справиться с волнением. Он застыл нос к носу со своим отражением в тёмном стекле.

Прошла неделя с того момента, как Панночка сняла своё проклятье и вернула Володару сердце. Но дыхание его всё ещё было неровным, иногда он будто забывал дышать и потом, спохватившись, делал несколько коротких судорожных глотков воздуха, хватаясь рукой за область сердца, в том месте, где не так давно на глазах у всех расплылось кроваво-чёрное пятно.

Володар молча покосился него, взгляд его скользнул по ноге Кая и затем упёрся в лицо.

Кай не ждал этого испытующего взгляда и уставился на стену с портретом какого-то чернобородого мужчины в поповском облачении. Тот ровным взглядом смотрел сквозь него. Такие не ведают страха. Веками не отводят глаз. Не сворачивают и не гнутся. Нет за ними ни ошибок, ни греха.

– Я теперь понимаю, как это было… с ней, – сказал Кай, пытаясь придать голосу чуть больше теплоты. – Не представляю, что она тогда чувствовала. Что ты чувствовал.

Глеб снова потупился.

– С ней всё теперь будет хорошо, – голос его звучал необычно глухо.

– Да, хорошо. Можно, наверное, и так сказать. Но тебе как? – Кай горько усмехнулся.

Из головы не выходило, что совсем скоро проклятый инквизитор взмахнёт своим зеркальцем, его собственные глаза остекленеют, и лица вокруг него станут чужими и неприятными. Интересно… его хотя бы выведут из аудитории или?.. Или Савонарола организует всенародное аутодафе?

Внутри опять похолодело. Он с некоторым усилием всё же сумел придать лицу, как он надеялся, расслабленное и спокойное выражение.

Володар устало потёр глаза и мрачно посмотрел на Кая.

– Он знал, что я сдамся. Он всё всегда знает. На много ходов вперёд…

Кай кивнул. Ему хотелось всё рассказать. И чтобы его поняли.

– Я только что от него. Это страшный человек…

– Тебе уже сказали? – Глеб вытер рукой вспотевший лоб. Он с трудом подбирал слова.

Кай кивнул, думая о неведомой Орели Боян, которая по непонятной причине оговорила его, расписав подробности совершенных им мерзостей. Но ведь он никогда о ней не слышал. Кто это вообще? Зачем она это сделала?

За окном хлестал дождь, ни на миг не снижая объёмы поставляемой с неба на землю воды. Его монотонный гул и звонкая дробь по железному подоконнику неожиданно успокаивали. Природа плачет вместе с ним. Такая банальность. Вот тому чернобородому его вовсе не жалко. Кривит губы, презирает грешников.

Глеб продолжал.

– Не думай, что я не знал, что будет так. Мне сказали. Ещё и пророчество Ангары. Я не хотел верить. Но её не обманешь. Я боролся. И я должен был сделать выбор, прости, – тихо проговорил Глеб и положил свою ладонь на руку Каю.

Кай потерял нить разговора и смутился. Это было совсем невежливо с его стороны. Другу было так же тяжело, но тот всё же находил слова поддержки.

Кай мягко высвободил руку и потрепал Глеба по плечу. Вдруг его осенила идея.

– А что если… тебе познакомиться с ней заново?

– Заново?

– Ну да. Она вспомнит тебя. Вы были хорошей парой.