Мария Кейль - Первый Гончар

– Неплохо, – снова похвалил меня молодой мастер, – Васик Левский, вы приняты в Гильдию.

Все сразу расслабились.

– Ну, теперь можно и в кабинет, кофейку выпить, – улыбнулся Джаред. – Да и документики, хм. Документики подписать еще надо. Васик, мотылька забери, – бросил он мне. Я посадил крылатого керамика на ладонь и вышел следом за четверкой мастеров.

Мы все медленно поднялись в кабинет на втором этаже, где мне выдали номерной серебряный нож, взяли образец крови, чтобы дверь в гильдию и охранник смогли меня запомнить и открываться от моего прикосновения. Еще я подписал кучу бумаг: что не буду создавать ничего с намерением причинить вред, что обязуюсь платить членские взносы (четыре золотых в год), что, как член гильдии, раз в два года реального времени имею право воспользоваться трёхнедельным отдыхом на Ориканских озерах, где отдыхал сам король… И прочее.

Расписавшись, где положено, я, следуя правилам, низко поклонился, завернул нож в грамоту и молча вышел.

– Удачи, – услышал я тихий голос молодого мастера. – Ножны сделать не забудь.

– У меня уже есть. Отцовские.

Он понимающе прищурился и кивнул с одобрением.

***

Если вы думаете, что сразу после посвящения жизнь моя пошла в гору, я открыл свою лавку, стал счастлив и все такое, то вынужден вас огорчить: ничего подобного. Это был не роман из тех, что писали скучающие барышни. Не изменилась моя жизнь нисколько. Я по-прежнему пахал на Джареда пять дней в неделю: носил глину, выкидывал мусор, чистил печь, иногда ваял простенькие вещицы для мастера – вроде бокала, который обезвреживает яды. В субботу я шёл в Гильдию и пропадал в библиотеке. В воскресенье я иногда проведывал мать с сестрой. Конечно, Джаред разрешил мне пользоваться его мастерской по воскресеньям, но создавать живого керамика, тратить на него жизнь забавы ради было глупо. Да и куда его? За мной и так по пятам летал мотылек с экзамена.

Чтобы что-то делать, нужен заказ. Заказы дают только опытным, проверенным мастерам. А чтобы тебя знали, надо, чтобы ты хоть что-то сделал и кто-то знал результат твоей работы.

Про меня можно было узнать только в списке мастеров гильдии: Васик Левский, номер один с конца списка. Успешно создано живых керамиков: 1. Ранг «Д».

«Д» – дерьмо, как говаривал мастер Джаред.

***

– Что изучаешь? – Ко мне подошёл молодой мастер, один из четвёрки экзаменаторов. Он был сейчас в обычной летней одежде: льняных брюках и щегольской рубашке. Я так засиделся, что не заметил, как настал вечер, и я остался один в библиотеке. Он поднял том с моего стола.

– «История первого керамика», – неплохая книга. Но проще выйти и его потрогать, правда он сейчас редко оживает, все думают, что он – статуя. Но вам, Левский, если хотите добиться успеха, надо бы начать с другого. У мастера Джареда есть такие книги, но он не любит их показывать, – хмыкнул он. – Джаред даже не любит говорить, что он их писал.

– И с чего мне лучше, мастер… – заинтересовался я, и неловко замер: я не знал, как звали экзаменаторов. Вернее, имена самых успешных мастеров известны были всем, но портретов на стенах Гильдии удостоились только те мастера, которые уже покинули этот мир.

– Мастер Вааль, – он покачнулся на носках, – Пойдемте, Левский, я вам покажу.

Я последовал за ним, а он пропустил полки с книгами про выбор глины, про группы крови, про создание кинжалов, про материальные объекты, про опасности подпространства, про то, как бороться с экстазом творца и про то, как создавать одушевленных керамиков.

Прошел мимо длинного ряда скопированных книг из городской библиотеки, посвящённых всем мыслимым животным. Остановился у самой дальней стены, около полки с пыльными книгами. Читали их редко.

–Все почему-то думают, что если они нечто умеют, так к ним сразу народ потянется. И начинают совершенствовать технику. Но, – он жизнерадостно показал мне полку как самое главное сокровище, – вот что вам надо изучать в первую очередь, Левский.

«Как мастеру правильно общаться с людьми», «Как я превратил один заказ в сотню», «Продай себя, ты же мастер» – эту книгу Вааль протянул мне.

– Начни. – Я пытался уловить в нем долю юмора, но он был дружелюбен и серьезен. – Это хорошая книга, Левский.

– Но я думал, что умение важнее, – тихо сказал я.

– Левский, ты, скажу честно, наивный до глупости. Любой, кто может сюда зайти – Гончар-мастер. Ты среди равных. Неумех тут нет. Но большее мастерство приходит с большим опытом, опыт – следствие заказов, а не книг, заказы берутся – откуда?

– Откуда? – зачарованно спросил я.

Он вздохнул и постучал пальцем по корешку, где, среди двух других значилась его фамилия тоже. Первой была фамилия моего учителя.

– Общение, мой друг. Если не знаешь, что это такое, посмотри как работает твой мастер Джаред. Думаешь, мы бы зря тратили свое время?

Вааль оставил мне книгу и попрощался.

Мастер Таале Вааль, вспомнил я списки. Мастер орлов – он создавал птиц, которые передавали видимое ими пространство на специальные экраны. Гений, соединивший живого и неживого керамика в цельную систему. Работал он на военных. Непростой человек.

«Интересно, сколько ему лет?» – подумалось мне. Выглядел Вааль ненамного старше меня, но… Тогда сразу возникал вопрос: во сколько лет он начал гончарить? Его творения – это не дни и даже не недели жизни. Так… сколько же ему на самом деле лет? Откуда этот высокомерный тон? «Думаешь, мы бы зря…» Да уж, дороже времени нет для нас ничего.

Так что книгу я все-таки прочел, хотя каждая глава вызывала невольный внутренний протест. «Превосходи ожидания клиента», «найди свою нишу», «пользуйся связями» и опять «пользуйся связями» и прочие советы ходить и рассказать всем подряд про свою крутость были настолько не про меня, что читал я их с трудом. Однако их написал человек, чья карьера и возраст хоть и вызывали кучу вопросов, но успех был бесспорен. Над моим плечом кружился мотылек и я решил кое-что попробовать. И пошел в воскресенье в мастерскую. Джаред был потрясен до глубины души: он не верил, что у меня может быть заказ.

В следующие выходные я отправился к Аните, моей маленькой сестренке. Ну, маленькой, она была только для меня, а на самом деле в свои семнадцать имела весьма развитую фигуру и училась в солидном колледже.

– Привет, братец. – Она обняла меня. – Мастер Левский, ммм? Уже месяц как мастер, а дома не проставился.

– Подарок тебе готовил, – я приобнял ее, – не с пустыми же руками проставляться.

За Анитой наблюдать было одно удовольствие: она одновременно обрадовалась и попыталась меня поругать:

– Да вы с папашей одинаковые, вам лишь бы погончарить. Раз помрешь раньше всех – домой заходи почаще. Мама скучает, – добавила она после небольшой паузы