Анастасия Рогова - Алый лазурит

Из размышлений Окуни вывел разнесшийся по площади бессвязный гомон толпы. Девушка тяжко вздохнула и бегло осмотрела собравшийся народ. Поначалу показалось, что они стояли хаотично, но уже при более детальном рассмотрении распознавалась логика: люди стояли друг за другом, но из-за маленьких размеров площади, им пришлось создать змейку. Живая и загибающаяся под немыслимыми углами очередь стонала под нещадным осенним солнцем и, из-за слабого ветра, использовала любые походящие на веер предметы.

– О, Норны… – прикрывая ладонью неприлично распахнувшийся рот, ошеломленно прошептала Окуни. Ей совсем не улыбалось стать частью этого умирающего скопления людей.

– Норны так решили подшутить над нами? – вторил ей Ноа.

– Это реальность! – уперев руки в бока, на повышенных тонах осадил Кайл. – Что вы там говорили? «Да никому этот экзамен и даром не нужен!»?

– Все было не так!

– Не перевирай наши слова!

Разобрать, кто какую фразу сказал, оказалось сложно. Они принялись защищать себя одновременно и уступать ученику не собирались. А еще взрослые люди называется… спорить с ребенком!

– Ладно, – смирившись с участью, выдохнул мальчик. – Надо найти конец очереди.

– Мы собираемся стоять с ними? – пробормотала Окуни, указывая дрожащим пальцем на толпу. Сделать глупый непонимающий вид – одно из множества решений, заставляющих собеседника усомниться в своих планах. Но Кайл был непоколебим. Готовность идти к цели через непроходимые препятствия вызывала уважение, но не ценой здоровья девушки и временного работника!

– Угу. Если у вас, учитель, нет особых связей с главой отделения, чтобы нас приняли побыстрее, – огорошил мальчик и быстро нашел конец очереди.

Окуни поникла. Связей у нее не было. Конечно, все можно решить с поддержкой мадам Голд, но… За прошедшее время отношения с ней у девушки так и не сдвинулись с мертвой точки.

Им пришлось присоединиться к Кайлу.

С каждой прошедшей минутой дневное светило только усиливало давление на землю и, казалось, собиралось прописать многочисленной толпе бесплатную процедуру солнечного удара. Так сказать, акция в честь предстоящего сезона дождей, чтобы его ждали как манны небесной. И, как Макдару на радость, в ближайшее время яркую бескрайную голубизну не планировало испортить ни единое облачко…

Казалось, очередь не двигалась совсем. Полшага за каждые полчаса не в счет. От счастливого настроения Окуни давно не осталось и следа. Обмахиваясь отобранным у какого-то ребенка листком с каракулями, она пыталась сохранить хотя бы крупицу прекрасного внешнего вида, что создала перед походом сюда.

Ноа не отставал: снял рубашку, открывая уставшему взгляду многочисленных друзей по несчастью перечеркнутую завязками медицинской рубашки полоску молочной кожи, под которой проглядывались крепкие мышцы спины. На удивление, прекрасные дамы, чьи дорогие платья и экстравагантные прически «по последней моде» возникающие то тут, то там, даже не бросали на мужчину томных взглядов. То ли они замечали практически невидные в слепящем свете некрасивые шрамы, расчерчивающие лицо, то ли понимали, что если в притворный обморок упадет одна, то вызовет эффект домино. А стоящих холостяков в этой очереди точно не сыщешь – им-то нет нужды проходить через испытание «огнем». Нужные связи решают такие проблемы.

Кайл мучился, как и остальные. Затекшие от долгого стояния ноги болели и гудели. Казалось, только дунь ветерок, и они заиграют, словно трубный оркестр. Плечи ныли, по спине ручьями стекал пот, оставляя на рубашке некрасивые мокрые пятна. Единственным желанием мальчика стало лечь. Неважно где. Просто лечь, даже если роль кровати исполнит мостовая. Желаемая лицензия Ученика вдруг перестала быть такой уж желаемой, а намеки учителя прийти в другой день казались уже не такими предательскими. Может, так и стоило поступить? Кайл замотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Если он сейчас сдастся, то какой из него будущий студент МАМН? Туда берут только тех, кто готов жизнь положить, добиваясь новых открытий в магии и алхимии. А мальчик собирался войти в историю как один из гениальных алхимиков! Даже если эту гениальность придется зубами выгрызать из учебников и учителей. Все ради того, чтобы его запомнили потомки!

– Заходите, пожалуйста, – приятный женский голос вырвал троицу из размышлений. Они протерли глаза от льющегося рекой пота и подняли взгляд. Натянутая профессиональная улыбка, чистая униформа сотрудника Гильдии и бодрый вид, словно встречающая только пришла на работу, а не провела полдня, указывая умирающим от жары людям, где нужно записываться на экзамен.

– М-м-м-ы вы-жш-и-ил-ли-и? – высохшее горло выдало какое-то кряхтение, в котором чудом удалось узнать простой вопрос.

Проигнорировав его, сотрудница продолжила дежурно улыбаться и указала на одну из множества одинаковых дверей.

– Комната пятнадцать пэ-ноль-ноль-шесть. Вода в коридоре один-пэ, – четко поставленным голосом пояснила девушка и, высокомерно вкинув подбородок, будто ее только что заставили пообщаться с противными насекомыми, развернулась, бросая ближайшему сотруднику: – Подмени меня.

Несмотря на ее поведение, троица благодарственно закивала не в силах вымолвить ни слова и кинулась в указанное направление. Когда зверская жажда была утолена, и разгоряченные тела наконец-то почувствовали желанную прохладу приемной Гильдии, Кайл не удержался и выпалил очередной глупый вопрос:

– Почему здесь такая странная нумерация?

– Всего лишь код, чтобы не заблудиться в бесконечных дверях, – ответила Окуни, обмахиваясь смятым листком.

– Тебе нужно идти в кабинет, – поторопил Ноа. – Не придешь за пять минут – вызовут следующего, а тебе снова вставать в очередь.

– В этот раз будешь один, – припечатала девушка. – Мы мазохизмом не страдаем.

Мальчик кивнул и понесся в названный кабинет. Оставшись вдвоем в пустом коридоре, Окуни выкинула надоевший листок в урну и села на установленную рядом скамейку. Мужчина примостился рядом, но на достаточном расстоянии, чтобы не касаться девушки. Исходивший от нее жар только мешал охлаждению.

– Не люблю я сюда приходить, – заметил он, опираясь подбородком о подставленную ладонь.

– Я тоже. Эти сотрудники считают себя пупом Адаршана, хотя выполняют в основном только нудную бумажную работу.

– Знают, кто мы, а все равно никакого уважения.

– Пока мы трудом и здоровьем добываем знания, развивая мир, они считают циферки и перекладывают бумажки.

– Знаешь, а ведь мы с тобой впервые сошлись во мнениях, – с непринужденной улыбкой заметил Ноа.

– Ну почему же первый? – закатила глаза Окуни. – Кажется, уже третий.