Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]

– Ситуация, конечно, неприятная, – осторожно начал главный казначей, – и, думаю, канцлер меня поддержит, неприятная скорее в политическом смысле.

Лорд-канцлер («Уже бывший», – поправился Фолио) хмуро кивнул на амулет, что так и лежал посреди стола, а затем откинулся в кресле, скрестив руки на груди.

– Хм, ну тогда я поясню. Война нам, конечно, не нужна, это сплошное разорение! – всплеснул руками Хомяк. – А вот то, что имущество мятежников отходит короне… это хорошо. Таким образом, наша задача – доказать виновность тай-Ривертэйна. И доказать на открытом суде, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Тогда эти… празднующие сразу становятся мятежниками, да и сторонников потеряют изрядное количество. Конечно, потом их можно будет простить… некоторых и даже вернуть земли… возможно. Но не всем. Лучше всего, конечно, чтобы барон во всем признался сам – это будет беспроигрышный вариант.

– Не дождетесь! – злобно бросил тай-Мориц.

– Да, – кивнул герольдмейстер, – с этим, боюсь, не выйдет. Маг спрятался в камере и окружил себя каким-то облаком так, что к нему подойти невозможно. Таким образом, наиболее действенные средства получения признаний исключаются. С другой стороны, его ведь можно использовать как заложника.

– Не уверен. – Тай-Тирон в задумчивости крутил на пальце кольцо лорда. – Вполне может быть, что это провокация. Я слышал, леди Ардивенто и сэр Кат в ссоре, и последний год она пряталась не только от нас, но, в первую очередь, от мужа.

– А сейчас тогда чего вылезла? – Фолио тоже слышал, более того – знал доподлинно и потому недоумевал.

– Хороший вопрос. Вполне может статься, что, взяв Лорда Разрушения в заложники, мы сыграем на руку огненной леди. Она разом избавится от мужа и получит явное основание для мести.

– Это если ваши предположения верны, – заметил король.

– Это если мои предположения верны, – кивнул Паук.

Дверь тихонько скрипнула.

– Эван тай-Моррингейн, королевский прокурор, по вашему приказанию доставлен. – Гвардеец коротко поклонился и скрылся за дверью.

Вздохнув, Фолио вновь пошел ставить защиту. То есть не ставить, конечно, а всего лишь активировать. Заклинания дворца создавались вместе с самим зданием и являлись его неотъемлемой частью.

– В… вы звали, ваше величество? – Прокурор выглядел… бледно.

– Звал! – рявкнул Карл. – Объясните, какого стрикха вы арестовали барона тай-Ривертэйна?! Или вы не знаете, что все обвинения в государственной измене подписываются лично мной? Что это за самоуправство?!

– Н-но… его высочество… лично… – лепетал несчастный придворный. – Да и все знают, что вы… э-э-э…

Фолио с неудовольствием подумал о том, что, при всех недостатках, у старого тай-Борвейна был стержень, в отличие от этого… родственника героя.

– Что «я э-э-э»? – Король продолжал сверлить толстяка взглядом.

– Все знают, что вы его не любите и даже приказали…

Договорить прокурор не успел – входную дверь перекорежило от страшного удара. Дернув Карла за рукав, Фолио привычно скользнул вплотную к монарху, подпитывая и перехватывая управление разворачивающимися щитами. Злить придворных – самая приятная, но не самая важная часть его работы. Со второго удара дверь все же вылетела, придавив несчастного прокурора. Брошенное Фадиусом заклинание ушло в сторону, а сам он захрипел, падая на колени.

– Еще раз дернешься – сдохнешь, – пообещала леди Тианамирея Домитилла Ардивенто и так далее, сверкнув клыками.

Время застыло от напряжения, ахены тянулись вечностью. Фолио отметил, что защиту успели активировать все. Ан нет – все, кроме тай-Гивера, чей амулет так и лежал на столе. Взгляды присутствующих были прикованы к объятой пламенем фигуре, но двинуться никто не решался, пальцы Мунго побелели на маршальском жезле. Вспомнив, чем заряжен этот артефакт, Фолио начал формировать (в уме пока что) заклинание левитации. Если маршал ударит, не то что от комнаты – от башни ничего не останется. Умели в старину артефакты делать.

– Леди. – Карл первым прервал молчание. Возможно, он был не самым лучшим королем, но трусом не был никогда. А может быть, просто надеялся на прочность своих щитов. – Извольте отпустить мэтра и объяснить, что вам нужно и как вы сюда попали. Стража мертва, дворец захвачен?

– Нет, сэр Доминик любезно выдал нам пропуск. Недопонимание вышло только с теми, что стояли у двери, но и они пока живы, – весело пояснила мэтресса, покачивая на цепочке служебный медальон начальника дворцовой охраны. – А зачем пришла? Хотела обсудить обвинения в адрес барона тай-Ривертэйна. Подарок вот принесла.

Выглянув из-за спины короля, Фолио увидел, что леди действительно держит за ворот чье-то окровавленное, но еще живое тело.

– Эрондейл тай-Шерган, – констатирует хранитель традиций, чуть приподняв бровь.

– Быть не может, разорви меня дракон! – А вот маршалу выдержка изменяет. – Он же казнен! Я лично наблюдал…

– Вот сейчас мы это и выясним, – пообещал Карл. – Фолио, будь добр… Леди, вы ведь не возражаете?

Леди не возражала, и шут, ворча под нос ругательства на трех языках разом, направился к пленнику. Эту часть своей работы он не любил особенно сильно.

– Однако, – только и произнес король после того, как Фолио закончил сканирование и передал ему информацию.

Шут взглянул сочувствующе. Не каждый день узнаешь такое о собственном сыне. Карл еще хорошо держится.

– Что ж, обвинения против барона тай-Ривертэйна сняты. Приведите его сюда, я хочу говорить с ним лично. Леди, благодарю, что помогли разобраться в ситуации.

Пока помятые дружинниками Ривертэйна гвардейцы ходили за узником, в комнате царила тишина. Лишь тихонько постанывал прокурор, так и не решаясь выбраться из-под обломков. Карл молчал, погруженный в свои мысли, и прерывать его никто не решался. Даже тай-Мориц чувствовал, что с воспитанником что-то не так. Наконец король очнулся, обратившись к огненной леди:

– Простите, сеньора, – Карл чуть помялся, – вы ведь недавно родили? Чей это ребенок?

Фолио затаил дыхание. На подобный вопрос мэтресса могла и ударом ответить.

– Дети. Их двое, – кажется, леди не слишком оскорбилась, – их отец Даркин.

Король снова задумался, а Фолио все пытался понять – правда это или нет. Вроде и правда, но кто ее знает, эту клыкастую сеньору. Не зря ведь говорят, что она не совсем человек.

Когда темный вошел в кабинет, Фолио непроизвольно поморщился от давления чужой силы и уловил точно такую же гримасу на лице Фадиуса. Стало вдруг неприятно и как-то стыдно. Остановившись у стола, маг кивнул всем сразу, не произнеся ни слова. Фолио на всякий случай счел это дурным знаком (что-то такое мелькало в памяти из обычаев лесовиков), пытаясь прощупать мага подробнее. И поразился абсолютной безмятежности и пустоте серых глаз. Только при взгляде на супругу, которая, кажется, забыла дышать, да на тело Шергана, что так и валялось на полу, мелькнуло там что-то живое. Маг вообще был какой-то… бесцветный. Серые спутанные волосы, пустые серые глаза, бледное лицо, белая некогда, а теперь серая от пыли рубашка – призрак, тень.