Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и орден феникса

Гарри поглядел на листок. Узкий почерк показался ему знакомым. Текст гласил:

Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу: Лондон, площадь Мракэнтлен, дом № 12.

– А что это такое, Орден?.. – начал было Гарри. – Тихо, парень! Не здесь! – заворчал Хмури. – Погоди, пока войдем!

Он вырвал листок из рук Гарри и поджег волшебной палочкой. Бумажка, съеживаясь в языках пламени, порхнула на землю. Гарри оглядел дома на площади. Они сейчас стояли перед домом № 11; он посмотрел налево и увидел номер 10; на доме справа, однако, стоял номер 13.

– Но где же?..

– Подумай о том, что ты сейчас выучил наизусть, – тихо сказал Люпин.

Гарри проговорил про себя заученную фразу и на словах «площадь Мракэнтлен, дом № 12» увидел, что между домами одиннадцать и тринадцать из ниоткуда появляется весьма непрезентабельная дверь, а за ней очень скоро – грязные стены и немытые окна. Новый дом, как воздушный шар, вырастал прямо на глазах и теснил соседние дома. Гарри изумленно открыл рот. Но стереосистема в доме № 11 грохотала как ни в чем не бывало – видимо, проживающие там муглы ничего не заметили.

– Давай, давай, скорей, – заторопил Хмури, подталкивая Гарри в спину.

Гарри поднялся по стесанным каменным ступеням, разглядывая новоявленную дверь. Черная краска на ней сильно потрескалась. Серебряный дверной молоток – змея клубком. Ни замочной скважины, ни щели для писем.

Люпин достал палочку и легонько стукнул по двери. Что-то металлически защелкало, и, кажется, зазвенела цепь. Дверь со скрипом отворилась.

– Гарри, давай быстренько внутрь, – прошептал Люпин, – только не заходи далеко и ничего не трогай.

Перешагнув порог, Гарри очутился в почти непроницаемой темноте. Пахло пылью, сладковатой гнилью, сыростью – древним необитаемым жилищем. Он оглянулся через плечо и увидел, как заходят в дом остальные. Люпин и Бомс внесли сундук и клетку Хедвиги. Хмури стоял на верхней ступени крыльца и выпускал на волю световые шары, стремительно улетавшие к колбам уличных фонарей. Площадь снова озарилась оранжевым; Хмури прохромал в дом и закрыл за собой дверь. В холле стало совершенно темно.

– Дай-ка…

Хмури постучал Гарри по макушке волшебной палочкой, по спине побежали горячие струйки – прозрачаровальное заклятие было снято.

– А теперь стойте все смирно, я свет зажгу, – шепотом сказал Хмури.

Оттого, что все говорили приглушенно, у Гарри появилось неприятное ощущение, будто они пришли в дом к умирающему. Раздалось тихое шипение, и сейчас же по стенам зажглись старомодные газовые лампы – они тусклым мерцанием осветили шелушащиеся обои и протертый до дыр ковер длинного мрачного холла. Под потолком поблескивала огромная, опутанная паутиной люстра, а на стенах свисали с крюков почерневшие от времени портреты. Под плинтусами что-то шуршало. Люстра и канделябр на шатком столике были в форме змей, как и дверной молоток.

Послышались торопливые шаги, и из двери в дальнем конце холла вышла миссис Уизли, мама Рона. Лучась радостью, она кинулась навстречу гостям. Гарри заметил, что с их последней встречи она сильно побледнела и похудела.

– Ой, Гарри, как же я счастлива тебя видеть! – прошептала она и крепко сжала его в объятиях, а после отстранила от себя, оглядела внимательно и продолжила: – Что-то ты осунулся, надо будет тебя подкормить, вот только, боюсь, ужин еще не скоро.

Взрослым колдунам она взволнованным шепотом сообщила:

– Он только что прибыл, собрание началось.

За спиной у Гарри раздались взволнованные восклицания, и все торопливо зашагали мимо него к двери, откуда только что вышла миссис Уизли. Гарри хотел было пойти следом, но миссис Уизли его остановила.

– Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон с Гермионой наверху, подожди пока с ними, а потом будем ужинать. И, пожалуйста, не разговаривай громко в холле, – добавила она лихорадочным шепотом.

– Почему?

– Чтобы ничего не разбудить.

– Как это?..

– Потом объясню, сейчас некогда, мне надо на собрание – вот только покажу, где ты будешь спать.

Прижимая палец к губам, она на цыпочках провела его мимо двух длинных, проеденных молью портьер, за которыми, решил Гарри, должна быть еще одна дверь. Затем, обогнув подставку для зонтов, сильно напоминавшую отрубленную ногу тролля, они стали подниматься по неосвещенной лестнице вдоль вереницы торчащих из стен сушеных голов на подставках. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это головы домовых эльфов с одинаковыми носами, очень похожими на хоботки.

С каждой ступенькой удивление Гарри росло. Зачем они здесь, в доме, явно принадлежащем чернейшему из магов?

– Миссис Уизли, почему?..

– Дорогой, Рон с Гермионой тебе все объяснят, а мне правда надо бежать, – рассеянно прошептала миссис Уизли. – Вот, – они поднялись на площадку второго этажа, – твоя дверь справа. Когда собрание кончится, я вас позову.

И она пошла вниз.

Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку в форме змеиной головы и открыл дверь.

Перед ним мелькнула мрачная комната с высокими потолками и двумя одинаковыми кроватями; затем раздался громкий клекот и вопль еще громче, и Гарри перестал видеть что бы то ни было, кроме густой массы кудрявых волос. Гермиона, бросившись с объятиями, чуть не сбила его с ног, а крошечная сова Рона, Свинринстель, от восторга выписывала бешеные круги над их головами.

– ГАРРИ! Рон, он уже здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как вы вошли! О-о, как ты? Ты нормально? Ты очень злишься? Знаю, что очень, мы писали такие болванские письма… но мы ничего не могли, Думбльдор взял с нас клятву не говорить, о-о, мы столько всего должны тебе рассказать, и ты тоже… Дементоры! Когда мы узнали… и еще это слушание… полное безобразие, я все законы просмотрела, тебя не могут исключить, просто не имеют права, в декрете о рациональных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних оговорено, что в опасных для жизни ситуациях…

– Гермиона, он же задохнется, – сказал Рон, широко улыбаясь и притворяя дверь. За прошедший месяц Рон подрос минимум на несколько дюймов и стал еще больше похож на каланчу. А вот длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались прежними.

Сияющая Гермиона отпустила Гарри, но, не успела она произнести еще хоть слово, раздался громкий шорох крыльев, и нечто снежно-белое, слетев со шкафа, мягко опустилось ему на плечо.

– Хедвига!

Белая сова защелкала клювом и принялась нежно щипать хозяина за ухо. Гарри ласково гладил ее перья.

– Она нам тут такие сцены закатывала, – сообщил Рон. – Когда принесла твои последние письма, чуть до смерти не заклевала, вот смотри…