Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Более того, и 23 августа никаких массированных налетов на город тоже не было! Состоялся лишь один вечерний рейд небольшими силами. «В 18.30 23.8.42 более 40 бомбардировщиков противника произвели налет и бомбардировали г. Сталинград, создав несколько очагов пожара» , – говорится в журнале боевых действий Юго-Восточного фронта. Каких-либо иных упоминаний о налетах на город в советских и немецких документах не найдено [15].

У немецкого командования тем временем были все основания для оптимизма. Во время пребывания на КП 51-го армейского корпуса допрошенный в присутствии Паулюса начарт 98-й стрелковой дивизии, сдавшийся в плен тем же утром, с угрюмым лицом рассказал, что положение русских безнадежно, а в самом Сталинграде «большой беспорядок». Все это вселяло оптимизм, в том числе «наверху». В 21.30 Паулюс получил директиву из штаба группы армий «Б». Генерал-фельдмаршал фон Вайхс приказал 6-й и 4-й танковой армиям продолжать наступление, соединиться на высотах, расположенных западнее Сталинграда, после чего совместным ударом овладеть городом. Также Вайхс попросил (приказывать авиаторам было не принято!) 4-й воздушный флот днем и ночью наносить авиаудары по Сталинграду «в целях нейтрализации находящихся там органов управления и затруднения организации находящимися там войсками обороны и контрнаступления». Таким образом, именно Вайхс (а не Гитлер, не Рихтхофен) и санкционировал последующие массированные налеты на город.

Гдва рассвело, 16-й танко-саперный батальон провел разведку вокруг занятого плацдарма, а потом немцы начали зачистку местности, первым делом захватив внезапной атакой батарею 85-мм зенитных орудий. Несколько огневых позиций ПВО, прикрывавших Сталинград, неожиданно оказались на передовой и всю ночь и утро держали танкистов под обстрелом. В 06.40 ударные группы перешли в атаку. 1-я рота двигалась по балке, примыкающей к поселку Латошинка, мимо густых фруктовых садов, виноградников и дачных домиков. Вскоре саперы достигли ступенчатого спуска шириной 200 м, покрытого зарослями деревьев и кустарников, который вел непосредственно к Волге. На берегу немцы увидели четырехпутную железную дорогу с двумя пристанями и причал железнодорожного парома. Причем там как ни в чем не бывало кипела работа, и трудящиеся крайне удивились, когда увидели бегущих по берегу солдат. Быстрой атакой саперный взвод захватил паромный причал и остановил уже отправившийся в город железнодорожный состав. Во вскрытых вагонах немцы обнаружили гаубицы и боеприпасы к ним. Одновременно с этим танки ворвались в поселок Латошинка, захватив там еще одну, все еще стрелявшую зенитную батарею. Вслед за этим была занята Винновка, а бронетранспортеры прочесали фруктовые сады и виноградники.

В 11.00 (13.00 по московскому времени) зачистка плацдарма была закончена. «Все солдаты танко-саперного батальона были полны радости за выдающееся достижение: быть первыми немецкими солдатами, занявшими берег Волги», – записали в хронике 16-й танковой дивизии. Стояла ясная и жаркая погода, и с высокого берега немцы отчетливо видели, как на пологом восточном берегу несколько зенитных батарей стреляют по немецким самолетам, движутся поезда, а на расположенном в 6 км аэродроме (Средняя Ахтуба) садятся и взлетают истребители. Впрочем, долго наслаждаться видами Азии [16] Согласно тогдашней географии Волга считалась границей между Европой и Азией. танкистам не пришлось, после обеда Латошинка подверглась налету советских штурмовиков, одновременно с юга появился корабль, в немецком рапорте названный «монитором» (в составе Волжской военной флотилии кораблей крупнее бронекатера не было, на самом деле это был полуглиссер НКЛ-27) с десантом, приближающийся к пристаням. Но на подходе к берегу он был потоплен огнем танка Pz.III, a спрыгнувших на песчаную отмель солдат расстреляли из 20-мм зенитных орудий. Помимо полуглиссера ВВФ в этот день потеряла тральщик РТЩ-124, который был потоплен авиацией в районе острова Замор (напротив города).

Тем временем 51-й армейский корпус продвинулся до высот в районе Большой Россошки, а 3-я и 60-я моторизованные пехотные дивизии заняли позиции вдоль узкого коридора, ведущего к Волге. Немецким командирам, даже танкистам, тоже было свойственно паникерство. Так, командир 14-го танкового корпуса генерал фон Витерсхайм, узнав о том, что наступление развивается не совсем по плану и его частям, вероятно, несколько суток придется сражаться в окружении, уже днем 24 августа предложил отступить от Волги самое позднее следующей ночью. Полюбовались, мол, на азиатские просторы, постреляли по кораблям, и хватит! «Иначе может быть поздно», – пугал он по рации. Но в ответ Витерсхайм, позабывший учение «отца танковых войск» Гудериана, получил жесткий приказ удерживать занятый район и действовать там самостоятельно. На следующий день генерал и вовсе запросил «ночное истребительное прикрытие» для защиты от постоянных ночных налетов русских бомбардировщиков и штурмовиков. На что ему ответили, что ночных истребителей в составе VIII авиакорпуса нет! [17] I Хотя это была не совсем правда. В действительности еще в июле на базе 9./KG27 было создано так называемое Ночное истребительное звено 4-го воздушного флота (Nachtjagdschwarm der Luftflotte 4). Базируясь на аэродроме Курск, оно занималось охотой на советские бомбардировщики в районе Воронежа. При этом экипаж Не-111 обер-фельдфебеля Энгельберта Хайнера за короткий срок смог сбить 11 самолетов. Его тактика заключалась в следующем. Ночной истребитель на большой высоте кружил над местами, где русские обычно сбрасывали бомбы, и, как только внизу начинались взрывы, летчики вычисляли траекторию полета целей, снижались, устанавливали визуальный контакт и атаковали. Огонь вел штурман, всегда целившийся сверху вниз между кабиной и двигателем бомбардировщика. В некоторых случаях Хайнер вел охоту над советскими аэродромами и атаковал заходящие на посадку самолеты, как только те включали навигационные огни. Слава про этот экипаж быстро разлетелась по эскадрам, но одно звено на весь огромный фронт было ничтожно мало! 11 августа во время очередной атаки советских самолетов над Воронежем Не-111H-6 W.Nr. 7348 «1G+IT» Хайнера был сбит ответным огнем воздушных стрелков. Сам пилот и бортрадист Фриц Дитрих сумели покинуть горящую машину с парашютами и затем вернулись в часть, а вот штурмана и бортмеханика позднее нашли мертвыми с нераскрытыми парашютами. От слова «совсем»…

Поскольку создать сплошной фронт на всем 30-километровом коридоре шириной около 8 км между Большой Россошкой и Латошинкой пока не удалось, пути снабжения 16-й танковой дивизии на Волге уже ночью были перерезаны. В связи с этим VIII авиакорпус получил приказ организовать снабжение по воздуху. В 05.15 была определена точка сброса грузовых контейнеров – в 3 км севернее поселка Орловка, на небольшом плато. Вечером несколько групп Ju-52 под прикрытием истребителей достигли заданного района и сбросили боеприпасы для танковых пушек.