Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

10 октября 8-я воздушная армия выполнила 25 вылетов, а на следующий день еще меньше. «В утренние часы русская авиация проявляла слабую активность на северном фланге 6-й армии и над Сталинградом , – сообщала боевая хроника III./JG3. – После обеда русские авиационные части проявляли себя очень слабо… Мы доминируем в воздушном пространстве над Сталинградом» .

Люфтваффе действительно несли потери в основном от зенитного огня. Так, 10 октября был поврежден Ju-87D-3 W.Nr. 2750 командира 4./StG2 кавалера Рыцарского креста гауптмана Мартина Мёбуса. Пилот получил ранение, но все же смог благополучно дотянуть до своего аэродрома, а его бортрадист-стрелок Эрих Моргенштерн не пострадал. На следующий день – 11 октября – зенитками был подбит и совершил вынужденную посадку на живот Ju-87D-3 W.Nr. 2779 «T6+DC» из штабного звена II./StG2. Оба члена экипажа – пилот лейтенант Эберхард Дамм и бортрадист-стрелок обер-ефрейтор Рудольф – получили ранения.

Правда, с заходом солнца все резко менялось. «Слабая вражеская авиация днем, с наступлением темноты – усиление авианалетов» , – отмечал штаб 6-й армии. При этом впервые были отмечены попытки подсветить цели для ночных бомбардировщиков прожекторами, установленными на восточном берегу Волги. «Ночное господство русской авиации в воздухе имеет существенные последствия , – констатировал штаб 6-й армии. – Войска никогда не остаются в покое, их силы постоянно напряжены. Несутся потери в людях и имуществе» . В связи с тем что у люфтваффе не было ночных истребителей, единственным способом борьбы с этими ночными нашествиями казались удары по аэродромам. Паулюс попросил Рихтхофена выявлять и бомбить их днем и ночью. Но площадки, на которых базировались У-2, обычно предоставляли собой небольшую поляну, при этом днем все бипланы тщательно маскировались и рассредоточивались.

11 октября ударная группа 389-й пехотной дивизии заняла шестиугольный квартал (был назван так по одноименному большому зданию), достигнув перекрестка улиц Баумана и Красина и развилки железных дорог, немного потеснив при этом подразделения 37-й гвардейской стрелковой дивизии. Атаки снова проходили при мощной поддержке авиации (в то время как советская фактически оставила поле боя). Штурмовики Bf-109 и Hs-123 снижались до бреющего, сбрасывая бомбы и обстреливая свои цели чуть ли не с высоты крыш домов. «Артиллерийско-минометным огнем и авиационной обработкой противник выжигает все живое на определенных участках и этим получил возможность продвинуться вперед» , – констатировал штаб Сталинградского фронта. Еременко приказал сформировать в каждой роте группу ПВО с ручными пулеметами и противотанковыми ружьями для стрельбы по низколетящим самолетам, а также укрывать солдат в подвалах домов и щелях во время авиаударов и артобстрелов.

12 октября люфтваффе совершили налеты на поселок СТЗ, завод «Красный Октябрь» и Красноармейск, при этом было зафиксировано применение большого количества бомб весом 1000 кг и более, после взрыва которых сотрясалась земля, а в небо поднимались огромные столбы дыма и пыли. В 15.15 11 бомбардировщиков совершили налет на Бекетовку. Ночью было зафиксировано падение донных мин в Волгу в районе Красноармейска, в связи с чем фарватер пришлось временно закрыть. Потери немецкой авиации снова оказались минимальными: Ju-88A-4 из 7./KG76 был поврежден зенитным огнем над целью и совершил вынужденную посадку в районе Тацинской.

Советская авиация в светлое время суток осуществила всего 45 вылетов. 6 из них было на счету 4-го ИАП (летало две машины). Во время полета на разведку в район Орловки и Городища был сбит очередной Як-7Б сержанта Пархоменко. Пилот получил тяжелые ранения, но все же смог совершить аварийную посадку на брюхо на своей территории. Впрочем, поставить печальный антирекорд, когда боеготовность целой авиационной дивизии (в которой, заметим, было целых три штаба и политотдела) сократилась бы до одного-единственного истребителя, все же не удалось! Ибо вечером техники 274-го ИАП ввели в строй одну отремонтированную машину, восстановив ее до утреннего уровня.

В следующие три дня черная полоса для 4-го ИАП продолжалась. Снова не одержав ни одной победы, полк потерял еще два Як-7. Сержант Яков Пеккер и старший сержант Корнус были сбиты в воздушном бою, но первый позднее вернулся в часть пешком.

Для очередного «решающего удара» была собрана ударная группа Йенеке, в которую вошли 305-я и 389-я пехотные и 14-я танковая дивизии. Из 14 пехотных батальонов, имевшихся у Йенеке, 9 считались «выдохшимися», 4 «истощенными» и 1 – «слабым». А из двух приданных саперных батальонов один был «сильным», другой «истощенным». В составе 14-й танковой дивизии насчитывалось 52 танка, в том числе 34 Pz.III, 15 Pz.IV и 3 Pz. II. Главный удар должен был наноситься в направлении СТЗ с тем, чтобы в первый же день (в крайнем случае во второй) достичь Волги восточнее предприятия. После этого ударные группы должны были повернуть на юг вдоль берега, захватить завод «Баррикады», после чего к наступлению подключались 295-я и 100-я егерская дивизии. Конечной целью был захват всей промышленной части города.

Видимо, для поднятия боевого духа командиров истощенных дивизий перед очередным сражением сразу нескольким из них были вручены Рыцарские кресты. Среди кавалеров оказались Йенеке, командир 71-й пехотной дивизии генерал фон Хартманн и командир 76-й пехотной дивизии генерал Роденбург.

Сама атака, как водится, планировалась в духе авантюризма. Так, часть боеприпасов для 389-й пехотной дивизии планировалось доставить не накануне операции, а в течение первого дня. Однако в ночь на 13 октября на перегоне между Тацинской и Морозовской произошла авария (столкновение составов), вследствие чего менее чем за сутки до атаки тыловикам пришлось буквально с миру по нитке собирать снаряды со складов других дивизий, доставлять их на станцию Гумрак, там их в смешке грузили на автомашины и отвозили потребителям.

Тем временем взять Туапсе так и не удалось, а 12 и 13 октября основная часть подразделений VIII авиакорпуса вернулась с Кавказа на базы вокруг Сталинграда.

Что касается 62-й армии, то она к этому моменту, как казалось, хорошо подготовилась к обороне оставшейся части города. К круговой обороне было приспособлено 205 зданий, установлено 38 бронеколпаков, на подходах к ним заложено в общей сложности 8000 противопехотных и 3300 противотанковых мин. Все улицы на пути к Волге были перекрыты баррикадами и траншеями, прикрыты многочисленными артиллерийскими позициями и врытыми в землю танками. В районе СТЗ были созданы две сплошные полосы противотанковых мин, все каменные здания превращены в крепости, сделаны ходы сообщения и мощные блиндажи, а пехота «глубоко зарыта в землю». Оборона на этом участке была выстроена в два эшелона. Первый занимали 109-й и 114-й стрелковые полки 37-й ГСД, 117-й стрелковый полк 39-й ГСД и 90-й стрелковый полк 95-й СД, второй – 524, 112 и 118-й стрелковые полки 37-й ГСД и 84-я танковая бригада.