Андрей Зиначев - Живые, пойте о нас!

Смолов следует за высоким пограничником Хаджи-Муратом Бикбулатовым — это бывалый воин. Рядом молоденький студент ЛЭТИ Сергей Шипурев.

Натиск десантников ошеломил береговую охрану.

Через трупы врагов, мимо костров, высадившиеся стремятся вперед, в глубину немецкой обороны, восточнее завода «Пишмаш».

Асфальт! Ей богу, под ногами асфальт!

— Мы на Петергофском шоссе! — кричит товарищам Смолов.

Слева слышен рев мотоциклов. Десантники забрасывают фашистских мотоциклистов гранатами.

Впереди тускло светит окошками приземистое здание. От него идут телефонные провода.

Без шума подбираются туда бойцы. Пока одни перерезают провода, другие врываются в дом, расстреливают охрану штаба берегового батальона.

Наверное, немцы успели передать в тыл о высадке десанта. Ночь наполняется грохотом выстрелов. В небо взлетают разноцветные ракеты. На машинах из тыла спешит подкрепление. Десантники отходят к прибрежной лощине. Оттуда тянет тленом, шинели словно примерзают к рытвинам. Надо оторваться от земли, отстреливаясь, спуститься к берегу.

Враги теснят десантников.

Жалко, что мало сил! И все-таки фашисты не спали в эту ночь, не будут спать и в следующие.

Ленинград на страже, Ленинград учится сам наносить ответные удары.

Скрываясь в камышовых зарослях, вдоль берега отходят уцелевшие десантники к передовой, к своим.

Завтра Смолов и его боевые друзья вновь будут участвовать в сражении под Урицком.

…Восьмого октября 1941 года фашисты на берегу Финского залива испытали еще один грозный удар Ленинграда.

— В этот день, — вспоминает комиссар 6-й отдельной бригады морской пехоты Петр Яковлевич Ксёнз, — мы во взаимодействии с девяносто восьмой танковой бригадой участвовали в танковом десанте. Тридцать пять танков «КВ» вышли на Петергофское шоссе и двинулись в сторону Стрельны.

На танках находились бойцы. За ними продвигались подразделения двадцать первой дивизии НКВД и морской пехоты.

Мы шли вдоль залива по направлению к Урицку. Головная рота в штыковой атаке настигла немцев. Бой разгорелся около здания детского дома. В это время навстречу нам вышли три немецких танка. С нами был взвод собак — взрывателей танков. Одна из собак кинулась под танк и подорвала его.

Танки «КВ» развили большую скорость, морская пехота отстала от них. Только позднее мы узнали о тяжелом бое, который приняли наши танкисты, бое, в котором многие из них пали смертью храбрых…

Это сражение описано и в «Истории 58-й пехотной дивизии»: «8.Х. Начинается в 3 часа утра опасная атака русских, при которой двадцать сверхтяжелых танков прорвались на побережье через позиции двести девятого пехотного полка и вышли на запад. Танки, прорвавшиеся на запад, шли вдоль берега через поселок Ленина и таким образом находились уже на рубеже пятьдесят восьмой пехотной дивизии. В то время как сигнал тревоги поднял все подразделения разведотряда на ноги, последовал новый сюрприз: старший лейтенант фон Грамм сообщает, что на берегу высадилось двести пятьдесят русских и атакуют в направлении к югу. На шоссе начался жестокий бой с танками. Теперь все силы направляются на то, чтобы воспрепятствовать соединению вражеского десанта с танками…»

В штабе фельдмаршала узнали и о десантах, и о потерях немецких войск, стоявших в Новом Петергофе, Стрельне, Урицке.

Это была последняя капля, переполнившая чашу ярости фон Лееба. Он давно грозился снять и отдать под суд командиров дивизий, застрявших под Ленинградом.

Из штаба группы войск «Север» пошла шифровка в Берлин, приведшая в бешенство фюрера.

В начале 1942 года фон Лееб, не выполнивший приказ Гитлера о взятии Ленинграда, был смещен. Вместо него командующим группой «Север» был назначен фельдмаршал Кюхлер.

Перед ним была поставлена задача любой ценой удержать позиции под Ленинградом. Этот приказ фактически означал поражение гитлеровцев. Те, кто, отдавая свою жизнь, способствовал этому поражению, будут всегда бессмертны в благодарной памяти потомков.

Зимой сорок первого — сорок второго года на Финском заливе балтийские моряки создали ледовую оборону. Участок, расположенный напротив Петергофа, охраняли бойцы стоявшей в Кронштадте 260-й (ранее 4-й) отдельной бригады морской пехоты.

Это были товарищи тех, кто не вернулся в октябре сорок первого из Петергофа.

У бригады был славный боевой путь. В нее входили опытные воины из отряда легендарного капитана Гранина, защищавшие полуостров Ханко, моряки, что бились на Невской Дубровке.

Саперы 260-й поставили минное поле. Шесть километров проволоки отмечали его границу.

Из льда были сооружены огневые позиции для пулеметов, 45-миллиметровых орудий, минометов. Телами своими, горячими комсомольскими сердцами закрывали подступы к Кронштадту моряки.

Каждые трое суток из Кронштадта на лед поочередно отправлялись роты 260-й бригады. Выходили вечером. Восемнадцать километров — по льду, в темноте, на ветру — шли пешком. Шинели надеты поверх ватных телогреек, под ушанкой — шерстяной подшлемник. Белые маскхалаты. У многих валенки. За плечами винтовки. На волокушах — топливо для печурок, продукты, боеприпасы…

В боевое охранение выходили по двое. Через четыре-пять часов сменившиеся отдыхали в поставленных на льду будочках. У каждого взвода своя будка, охраняемая часовыми. Разместиться в такой сторожке могло не более восьми человек. Бойцы с винтовками в руках, с лицами, багровыми от мороза, старались подсесть поближе к печке, погрузиться в короткую сладкую дрему, пока удар по плечу и возглас «Горишь!» не будили их.

Страшно человеку на светлом от лунного блеска льду.

Впереди, за фашистским минным полем, петергофский берег. Над ним желтые, зеленые ракеты, горящие, словно волчьи глаза…

У ледяных амбразур совершили свой подвиг комсомольцы Василий Сиротин и Алексей Федоров.

Возле позиции, где находились бойцы, появилась большая группа фашистов, шедшая со стороны Петергофа. Двое голодных, пытаемых холодом кронштадтских парней бились до последнего патрона, последней гранаты, но не пропустили фашистов. Когда моряки подоспели к друзьям на выручку, оба краснофлотца были смертельно ранены. За торосами лежали трупы сраженных ими врагов.

Ночь… Сливаясь со льдом, навстречу друг другу шагают два бойца. Если впереди появится кто-либо, следует окрик: «Стой! Пропуск!» Нет ответа — огонь! Один остается для прикрытия позиции, другой должен незамедлительно предупредить своих.