Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Свое донесение о бое кавторанг Блохин заключил словами: «Наконец, считаю не лишним отметить следующее случайное обстоятельство, которое осталось мной непроверенным: крейсер “Дмитрий Донской” окончил свою долгую службу и затонул 16 мая, в день, как говорят, смерти своего патрона — Великого Князя Дмитрия Донского» .

Источники сообщают, что Великий Князь Дмитрий Донской умер 19 мая, а на 15 мая приходится память дня убиения Святого Царевича Дмитрия.

Таким образом, последний сражавшийся корабль Цусимы был смертельно ранен в день убиения Св. Царевича Дмитрия, а погиб за три дня до даты смерти пра-пра-…прадеда Царевича — Св. Великого Князя Дмитрия Донского. В 1905 году князь Дмитрий Донской еще не был причтен к лику святых. Произошло это уже в наши дни, и дата памяти его установлена 19 мая.

Так что капитан 2-го ранга Блохин, ощущая необычность, связанную с гибелью последнего крейсера Цусимы, не зря отметил это «случайное» обстоятельство [334].

Присутствие мглы делало горизонт неясным

Ни в коем случае не собираясь вновь пересказывать ход сражения в Корейском проливе 14–15 мая 1905 года, покажем только несколько моментальных его снимков, снятых, так сказать, с мостика «Дмитрия Донского». При этом воспользуемся как донесением о бое {277} старшего офицера крейсера капитана 2-го ранга Блохина, так и его показанием в Следственной Комиссии {278} .

В начале своего донесения капитан Блохин отмечает, что 14 мая день был солнечный. Но присутствие мглы делало горизонт неясным.

«На телеграфной станции (радиостанции. — Б.Г.) нашего крейсера безостановочно получались знаки телеграфирования на непонятном языке. На судах нашей эскадры, по распоряжению Командующего, телеграф совершенно молчал».

В 11 часов дня «Донской» принял участие в короткой перестрелке с японскими крейсерами, что благотворно повлияло на дух команды. Настроение команды хорошее и до того после нее стало просто праздничным. Надо еще раз сказать, что эту праздничность настроения команд подчеркивают в своих донесениях о бое офицеры «Орла» и «Сисоя», «Адмирала Нахимова» и «Владимира Мономаха», «Авроры» и «Олега», «Светланы» и «Адмирала Ушакова». Эскадра вступала в бой на высочайшем подъеме боевого духа.

К.П. Блохин подчеркивает, что с появлением главных сил неприятеля 1-й броненосный отряд под флагом Командующего эскадрой увеличил ход, занял место во главе 2-го и 3-го отрядов и построиллинию кильватера. После этого около 2 часов завязался бой между главными силами.

Нравственная связь

В начале боя старый крейсер, по приказу адмирала Энквиста, остался охранять на пару с «Владимиром Мономахом» транспорты и был вдалеке от эпицентра боя. Большую часть сражения 14 мая старшему офицеру пришлось провести на заднем мостике крейсера:

«Рулевая машинка, служившая исправно за время перехода на Восток крейсера, в самом начале боя 14 мая почему-то отказала, пришлось править на ручном штурвале с заднего мостика, и командир поручил это дело мне, оставаясь сам на переднем мостике и управляя оттуда машиною.

Не знаю в точности, когда была исправлена рулевая машинка, но к управлению на паровом штурвале с переднего мостика перешли только в седьмом часу вечера, и до этого времени я безотлучно находился на заднем мостике. Могу с гордостью сказать, что Иван Николаевич, талантливо и смело управлявшийся, мне доверял…

Каждый раз, когда при маневрировании благополучно переживался какой-нибудь критический момент, а таких моментов было много, Иван Николаевич всегда бодрый и веселый, оборачиваясь ко мне, приветствовал меня жестом, я отвечал ему тем же, показывая, что и для меня не чужда морская оценка пережитого момента. Эти взаимные приветствия свидетельствовали о существовании непрерывной нравственной связи между мной и моим командиром, и мне приятно было это сознавать».

«Сражение продолжалось, и стали уже появляться его результаты. В начале 4-го часа мимо “Донского” прошел изящный крейсер “Светлана” с большим дифферентом на нос. Немного позже опрокинулся и затонул броненосец “Ослябя”.

Вышел из строя “Князь Суворов”, линия броненосцев стала уклоняться вправо…»

О передаче командования эскадрой

«В начале 6-го часа наши броненосцы шли в кильватерной колонне курсом близким к нордуи вели бой правым бортом… Передовым в отряде броненосцев шел теперь “Бородино”, и японцы буквально засыпали его градом снарядов.

Около 6 часов вдоль линии наших судов пробежал миноносец “Буйный”, неся сигнал: “ Командующий передает начальствование флотом адмиралу Небогатову”.

В Командующего верили, и потому сигнал этот, отрепетованный судами эскадры,произвел на всех тяжелое впечатление.

На броненосце “Император Николай I” (флаг контр-адмирала Небогатова) подняли ответ и скоро затем сигнал: “ Броненосцам курс норд-ост 23°”».

В своем показании Следственной Комиссии капитан 2-го ранга Блохин к сказанному о передаче командования Небогатову прибавил следующие весьма важные сведения:

«Считаю нужным подробно остановиться на этом эпизоде. Сигнал этот о передаче командования был отрепетован большинством кораблей эскадры. Когда старший сигнальщик Зотов спросил меня:

— Можно ли спускать сигнал? Я ответил вопросом:

— Видят ли сигнал на “Николае I”?

Зотов доложил, что на “Николае I” поднят ответ. Мне это показалось странным, и я приказал сигнал держать [335]. На “Донском” сигнал этот был спущен по моему личному приказанию только тогда, когда сигнальщик Зотов доложил, что почти все корабли его спустили».

Сигнал был разобран

«Через месяц после боя, уже в плену, в местечке Ниносима (карантинный пункт, чрез который в Японии пропустились все военнопленные) мне пришлось встретиться с флагманским сигнальным кондуктором с броненосца “Николай I”.

Этот кондуктор в присутствии капитана 2-горанга Ивкова, бывшего старшего офицера броненосца “Сисой Великий”, подтвердил мне, что сигнал о передаче командованияна “Николае I” был разобран.

Знает он это потому, что сам со старшим сигнальщиком, находясь на мостике вне боевой рубки, флаги этого сигнала читал и чрез пролет под крышей боевой рубки докладывал о них флаг-капитануи флаг-офицерам,которые находились в рубке.