Борис Соколов - Тайны Второй мировой

Троцкий говорил о «тоталитарной пропаганде» в статье 1940 г. «Сталин после финляндского опыта».

«Ты у меня одна». Письма генерала Власова женам (1941–1942) // Источник, 1998, № 4. С. 96. Интересно, что в том же письме он советовал жене не изучать немецкий язык, не предполагая, конечно, что в будущем ему самому не только по необходимости придется сделать, но и жениться на немке. Почти теми же словами описал Власов встречу со Сталиным и другой жене, Анне Власовой ( Там же. С. 113, письмо от 17 мая 1942 г.)

Германский дипломат Ганс Герварт, до войны работавший в посольстве в Москве, а в годы войны сотрудничавший с Власовым и контактировавший с участниками заговора 20 июля, так и назвал свои мемуары — «Против двух зол» (Herwarth Н. von twith Starr F. Against two Evils. N.Y.: Pawson & Wade Publishers, 1981). Для немцев подобная позиция была возможна: ведя войну против большевизма, одновременно готовить заговор против Гитлера, надеясь продолжить войну против Сталина уже под эгидой демократического правительства. Для русских коллаборационистов борьба против нацистского режима была невозможна, поскольку Гитлер являлся необходимым союзником в борьбе против Сталина.

Кривицкий А. Разъезд Дубосеково // Военная публицистика и фронтовые очерки. М.: Художественная литература, 1966. С. 50–51. Здесь цитируется русский перевод коллективного труда немецких военачальников «Роковые решения», выпущенный «Воениздатом» в 1958 г. Следовательно, данный очерк не мог быть написан ранее этой даты.

Впервые он был опубликован 22 января 1942 года в «Красной Звезде» и в том же г. был повторен в выпущенном ГлавПУРом первом литературно-художественном сборнике «Великая Отечественная война».

«Вскоре после этих событий редактор вручил мне четыре строчки политдонесения, поступившего в числе многих других от политотдела одной из дивизий, оборонявших Москву» (Кривицкий А.Ю. Разъезд Дубосеково. С. 48).

Так, во время контрнаступления под Москвой 323-я стрелковая дивизия 10-й армии в ходе боев 15–17 декабря 1941 г. потеряла убитыми 496 человек, пропавшими без вести — 1200 человек и ранеными — 1294 человека. Кроме того, заболело 70 человек (Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы. М.: Русская книга, 1992. С. 222). Это дает соотношение безвозвратных и санитарных потерь 1,3:1 и среднесуточную величину безвозвратных потерь в 565 человек. Для сравнения: германская Восточная армия, насчитывавшая в то время более 150 дивизий, в период с 11 по 31 декабря 1941 года ежедневно теряла убитыми и пропавшими без вести лишь немногим меньше — 682 человека, при соотношении безвозвратных и санитарных потерь 0,3:1 (Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. Т. 3. Кн. 2. М.: Воениздат, 1971. С. 120, 161. Записи от 14 декабря 1941 г. и 5 января 1942 г.).

К любопытным отличиям от текста Кривицкого здесь можно отнести то, что слова Бондаренко о Клочкове-Диеве процитированы по-украински. Ставский также еще больше подчеркивает особую роль Добробабина. Группа из 28 панфиловцев именуется «взводом Добробабина», а Клочков принимает командование только после гибели Ивана Евстафьевича. О художественном качестве очерка Ставского дает представление замечательная фраза: «Немецкие танки открыли злобный огонь».

Некоторые из уцелевших участников боя у разъезда Дубосеково позднее в беседах с журналистами относили на свой счет едва ли не все танки, которые в тот день подбили бойцы всего 1075-го полка. Например, Илларион Романович Васильев в беседе с Рудольфом Бершадским утверждал: «Я вдвоем в окопе был. С Сенгирбаевым… Три танка мы с Мустафой так зажгли, а перед четвертым его убило. Враз. Охнуть не успел. Ну, я и озверел. Помню, подумал только: «Мустафа, друг, не пропущу их дальше! Никуда!» Выскочил из окопа как был в гимнастерочке. Мы с Мустафой шинели еще раньше скинули, чтобы они не мешали нам, — и ка-ак ахну последнюю бутылку!..» (Бершадский Р. Смерть считать недействительной (Цит. по: Об огнях-пожарищах. М.: ЭКСМО, 2000. С. 135). В своих рассказах уцелевшие панфиловцы ориентировались на уже существовавшие газетные публикации о своем подвиге. Сравни у Тихонова: «Встают из снега, как из гроба, бойцы в дыму, в крови, в грязи, глаза блистают, руки сжаты. Как будто бы на каждом латы из сплава чудного горят — летят последние гранаты, огонь бутылочный скользит». Также и Добробабин позднее признал, что в своих рассказах на следствии и суде ориентировался на очерк Кривицкого и другие публикации. Из очерка «О 28 павших героях» он, в частности, узнал, что был командиром взвода, хотя в действительности был лишь командиром отделения, и в дальнейшем утверждал, что в бою под Дубосеково руководил действиями взвода (Катусев А.Ф. Указ. соч. С. 70,75–76).

Впервые этот рассказ был опубликован в ноябре 1942 г. в № 11 журнала «Знамя» под названием «Одухотворенные люди. Рассказ о небольшом сражении под Севастополем». В 1943 г. он вышел отдельным изданием под другим названием: Платонов А.П. Бессмертный подвиг моряков. Фильченко. Одинцов. Паршин. Цибулько. Красносельский. М.: Военмориздат, 1943.

По воспоминаниям Семена Липкина, «материализм Платонова был пантеистическим, чем-то близким мировоззрению Николая Федорова» (Дипкин С.И. Голос друга // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии. М.: Современный писатель, 1994. С. 123). По свидетельству жены Платонова Марии, главная книга Николая Федорова «Философия общего дела» была в платоновской библиотеке, и на ней имелись многочисленные пометы писателя (Семенова С.И. «Идея жизни» Андрея Платонова // Платонов А.П. Взыскание погибших. М.: Школа-пресс, 1995. С. 8, примеч. I).

Утверждение, что Матросов прямо из лагеря попал к месту своего первого и последнего боя, не соответствует действительности. Александр Матвеевич до войны был воспитанником трудовой детской колонии НКВД № 2 города Уфы, причем числился «активистом», будучи назначен помощником воспитателя. В армию Матросова призвали в сентябре 1942 г. и сразу направили в Краснохолмское пехотное училище. В январе 1943 г. в связи с резкой нехваткой личного состава в боевых частей большинство курсантов направили на фронт рядовыми, не дав кончить курса (Бросок в бессмертие. С. 73; Коваленко А.П. Вершины мужества. С. 38). Таким образом, Матросов прибыл не из лагеря, а из военного училища, где, правда, курсантов тоже могли кормить не слишком сытно. Неосновательны и слухи, будто Матросов воевал в составе штрафного батальона. 91-я отдельная стрелковая бригада, как и весь 6-й Сибирский добровольческий стрелковый корпус имени Сталина, была отборным соединением и не имела в своем составе штрафных частей.