Борис Соколов - Тайны Второй мировой

Мы рассматриваем образ Германии и немцев, характерный для весьма специфической этнополитической группы — русских коллаборационистов периода Второй мировой войны. В данном исследовании они представлены Русской Освободительной армией (РОА) и Русским Освободительным Движением (РОД) генерала A.A. Власова, с одной стороны, и казачьим движением генерала П.Н. Краснова — с другой.

Во власовском движении ведущую роль играли бывшие кадровые офицеры и генералы Красной армии, в казачьем — белоэмигранты-казаки из числа офицеров и генералов царской армии. Различия в составе руководства двух движений отразились и в восприятии ими Германии и немцев — врагов России, ставших союзниками коллаборационистов.

Основными источниками для изучения стереотипа Германии и немцев, сложившегося у участников РОД, служат мемуары уцелевших соратников Власова и коллаборационистские газеты и журналы, выходившие в Берлине и на оккупированной советской территории. Стоит отметить, что далеко не всегда в мемуарах и дневниках затрагивается данная тема. Так, в дневниковых записях одного из руководителей РОА генерала В.Ф. Малышкина, сделанных в 1945–1946 годах в американском лагере для пленных, о Германии и немцах нет ни слова {454} 454 Из записной книжки генерал-майора В.Ф. Малышкина (1945–1946 годах) // Русское прошлое. Вып. 6. СПб.: Университет, 1996. . Также ничего не говорилось о восприятии немцев власовцами на следствии и суде над A.A. Власовым и его соратниками {455} 455 См.: Колесник А.Д. РОА — власовская армия. Судебное дело A.A. Власова. Харьков: Простор, 1990. . Этот вопрос не интересовал ни следователей, ни судей.

Мемуары власовцев создавались уже после поражения рейха и краха РОД, что не могло не отразиться на восприятии Германии. В результате стереотип корректировался в негативную сторону. Вместе с тем в мемуарах цитировались, по памяти и на основе дневниковых записей, высказывания Власова и других руководителей РОД о Германии и немцах, относящиеся к периоду войны. Особую роль в окружении Власова играли немецкие офицеры связи из числа прибалтийских немцев — Вильфрид Штрик-Штрикфельдт, Сергей Фрелих и Свен Стеенберг. Они родились еще в Российской Империи и обладали двойной самоидентификацией. И Россия, и Германия были для них родными странами. Немцы, работавшие с Власовым, не только не относились к русским как к «унтерменшам», но и оказались причастны к антигитлеровскому заговору 20 июля. Некоторым из них, в частности барону Фрейтаг-Лорингофену, из-за этого пришлось покончить с собой [30] Большую трудность представляет то обстоятельство, что до сих пор, за редким исключением, не введены в научный оборот массовые источники — письма и дневники коллаборационистов, относящиеся непосредственно к периоду войны. Поэтому приходится реконструировать существовавшие в то время представления о Германии и немцах при помощи анализа подцензурных пропагандистских изданий и позднейших воспоминаний, скорректированных с учетом послевоенных реалий. .

Стереотип врага в ходе войны превратился в стереотип союзника в сознании русских коллаборационистов [31] В России в годы Второй мировой войны возникло массовое коллаборационистское движение. Как известно, в вермахте и частях СС служило в разное время более миллиона советских граждан, из которых примерно половину составляли этнические русские. Кроме того, миллионы русских, украинцев и представителей других советских национальностей были заняты во вспомогательной полиции и органах оккупационной администрации. См.: Daliin А. German Rule in Russia 1941–1945. London — N.Y.: Macmillan — St. Martin's Press, 1957. P. 427,658; Reitlinger G. The House Built on Sand: The Conflicts of German Policy in Russia, 1939–1945. London: Weidenfeld, 1960. P. 21,446. а также: Александров K.M. Из истории насильственных репатриаций (1945–1946 годах) // Россия и Запад. СПб.: Университет, 1996. С. 227–228. . Но мы до сих пор очень мало знаем, как именно это происходило. Андреас Хильгрубер справедливо заметил, что, хотя «главные вехи Власовского движения известны историкам, но им не хватает знания психологической среды, в которой развивалось это движение и которая только и может помочь выработать более глубокую оценку событий» {456} 456 Хильгрубер А. Предисловие // Фрелих С.Б. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным. Пер. с нем. Ю.К. Мейера и Д.А. Левицкого. Tenalfy: Hermitage, 1990. С. 8. .

Миллионы русских людей, крестьян, ограбленных и доведенных до нищеты коллективизацией, интеллигентов, лишенных возможности свободно выражать свои мысли и мнения, первоначально воспринимали немцев как освободителей от коммунистического правления. Здесь была принципиальная разница с периодом Первой мировой войны, когда немцы пытались создать коллаборационистские формирования только среди народов национальных окраин Российской империи: поляков, украинцев, народов Кавказа. Польские легионы комплектовались главным образом жителями австрийской Польши, русских поляков там было немного. «Союзу освобождения Украины», развернувшему пропаганду среди военнопленных-украинцев, лишь немногих удалось завербовать в украинские (галицийские) дивизии австрийской армии, комплектовавшиеся из австрийских подданных. К концу войны был создан Грузинский легион, принявший участие в оккупации Грузии германо-турецкими войсками в 1918 году. Общее число коллаборационистов из числа российских подданных в этих формированиях не превышало несколько тысяч человек, и они не играли никакой серьезной военной или политической роли. Собственно же русские формирования Центральные державы даже не пытались создавать. Положение российских пленных было тяжелее, чем их товарищей по несчастью из Англии и Франции, поскольку правительство России имело меньше возможностей помогать своим пленным, чем французское и британское правительства. Однако положение советских пленных во Второй мировой войне было несравненно хуже. В Первую мировую войну Центральные державы соблюдали Гаагскую конвенцию, и российские пленные получали помощь через Международный Красный Крест {457} 457 О положении российских пленных в годы Первой мировой войны см. статьи С.Н. Васильевой «Русские военнопленные в Германии в годы Первой мировой войны» и «Русские военнопленные в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны» в 1-м выпуске «Ученых записок кафедры всеобщей истории Московского Государственного Открытого Педагогического Университета» (М., 1996). . Кроме того, антиправительственные и сепаратистские настроения не были настолько распространены среди российских пленных, чтобы толкнуть массы их с оружием в руках выступить на стороне неприятеля. В годы Второй мировой войны Германия не применяла по отношению к советским пленным Женевскую конвенцию, поскольку СССР отказался соблюдать ее в полном объеме по отношению к германским пленным. В первые месяцы Великой Отечественной войны миллионы попавших в плен красноармейцев просто морили голодом {458} 458 См.: Streit Ch. Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangenen 1941–1945. Stuttgart, 1978. .