Эдвард Дри - Номонган: Тактические боевые действия советских и японских войск, 1939

У подножия высот Хиномару, после завершения временных окопов, половина советских пехотинцев начала короткими бросками подниматься по склону высот, а остальные стрелки, пулеметчики и танки прикрывали их огнем. Подойдя на расстояние около тридцати метров к японским позициям, советские пехотинцы начали бросать гранаты, но в штыковой бой не шли. Снайперы противника, прятавшиеся за естественными укрытиями, также осыпали пулями японские траншеи, убивая неосторожных солдат. Японцы с помощью ручных гранат и еще более эффективных в этой ситуации гранатометов выбили противника из укрытий и отогнали вниз по склону. Но советские солдаты, перегруппировавшись, атаковали снова. Вероятно, Советы надеялись воспользоваться ослабленным состоянием противостоявших им японских подразделений, и поэтому повторяли атаки на высоты Хиномару несколько раз. Чтобы убедиться, что никто из советских солдат не уклоняется от исполнения долга, за их действиями наблюдали агенты ГПУ [78] Так в оригинале , расстреливавшие каждого, кто не выполнял приказ [79] Там же. . К наступлению ночи на склонах высот осталось лежать около 100 убитых советских солдат и два сгоревших танка. Но японские защитники высот Хиномару были обескровлены и едва смогли сдержать советские атаки.

Еще раньше днем майор Кадзикава получил сообщение, что тактическая группа Ясуоки расформирована, и с этого времени Кадзикава действует под командованием полковника Суми Синитиро, командира 26‑го полка 7‑й дивизии [80] 26‑й пехотный полк принимал участие в боях на западном берегу Халхи в начале июля и выполнял задачи арьергарда при отступлении японцев через Халху. Полк последним из японских частей оставил западный берег. С 9 июля полк (за исключением одного батальона и двух рот) участвовал в боях на восточном берегу. , заменившего разбитые части Ясуоки на левом фланге 2‑го батальона. Согласно приказу, разведчики 6‑й роты после полудня установили связь с пулеметной ротой 1‑го батальона 26‑го пехотного полка.

Поражение отряда Ясуоки, частью которого был 2‑й батальон, серьезно повлияло на планы японского командования на все оставшееся время боевых действий. Но в случае генерала Комацубары это влияние, возможно, было еще более пагубным. Глядя на поле боя, он видел усыпавшие его трупы людей и лошадей. Снаряды разрывались и свистели над головой, черный дым застилал все. Это напомнило Комацубаре картину пожара Москвы, которую он когда–то видел в музее, и он признался в своем дневнике: «Поле боя — место страданий» [81] Запись в дневнике Комацубары от 9 июля 1939 г. Цитируется в KG. . Хотя такое настроение едва ли ожидалось от генерала, оно вполне соответствовало атмосфере среди японских рядовых солдат, возникшей после поражения. К середине июля японцы уже не ждали с нетерпением новых боев с Красной Армией. Японские солдаты продолжат сражаться храбро и упорно, исполняя приказы, но их прежний оптимизм и уверенность, подобно танкам отряда Ясуоки, сгорели на песчаных дюнах [82] SC. .

Весь жаркий пыльный день 10 июля советская артиллерия обстреливала позиции 2‑го батальона. 6‑я рота едва удержала высоты Хиномару, с помощью пулеметов, 37‑мм пушек и 70‑мм гаубиц сумев отбить несколько советских атак. Советские позиции представляли собой выступ, вклинившийся от моста Кавамата в позиции батальона. Если бы советские войска взяли высоты Хиномару, это создало бы разрыв в японской позиции, и 2‑й батальон оказался бы прижат к берегу Халхи. Японцы должны были удержать высоты Хиномару против превосходящих сил советских войск — или отступить.

Чтобы улучшить позиции и обеспечить лучшую взаимную огневую поддержку, Кадзикава назначил на ночь 10 июля ночную атаку с целью отбросить советские войска, закрепившиеся поблизости от японских позиций. Скоординировав огневую поддержку с пулеметной ротой 1‑го батальона 26‑го полка, Кадзикава приказал продвинуться до линии около 2000 метров к северу от моста Кавамата. Под прикрытием темноты и дымовой завесы (из–за лунного света) правый фланг батальона (7‑я рота) продвигался, не встречая сопротивления противника. Рота также смогла доставить подкрепления и боеприпасы обескровленным защитникам высот Хиномару. Чтобы преодолеть 700 метров понадобилось около двух часов.

К рассвету 11 июля подразделения батальона располагались на новых позициях следующим образом: 6‑я рота с 37‑мм пушками и тяжелыми пулеметами на правом фланге, 7‑я рота с 37‑мм пушками на левом фланге, и один взвод 5‑й роты обеспечивал прикрытие левого фланга. Остатки 5‑й роты находились в 200 метрах в тылу, со штабом батальона.

Когда советские войска начали оборудовать свои пулеметные гнезда и окапываться перед японскими позициями, тяжелые пулеметы и артиллерия батальона открыли огонь, уничтожив один советский пулемет и рассеяв вражескую пехоту. Почти сразу же советская артиллерия начала сильный обстрел позиций батальона, но батальонные 70‑мм гаубицы ответили эффективным контрбатарейным огнем, и советский обстрел вскоре прекратился. В течение дня советские танки и пехота проявляли активность перед позициями батальона, и советская артиллерия иногда возобновляла обстрел.

Ночью обе стороны работали над укреплением своих позиций. Японцы маскировали свои окопы брезентом и растениями. Следующим утром 12 июля с 9:00 советская артиллерия в течение часа обстреливала японские позиции. Артиллерия батальона снова отвечала огнем, хотя ее огневая мощь не могла сравниться с советской. Батальонные пулеметы вели огонь по советским орудиям (вероятно 45‑мм пушкам), расположенным на передовых позициях вместе с советской пехотой. Около 10:00 обстрел прекратился, и остальную часть дня японцы устраняли повреждения, причиненные обстрелом и реорганизовывали оборону. После полудня 2‑й взвод 5‑й роты под командованием младшего лейтенанта Сано проводил разведку бродов через Халху у высоты 673.

Положение 2‑го батальона на 10 июля 1939 г.

Они не обнаружили признаков активности противника, но сообщили, что из–за уровня воды 1,33 м пехоте будет трудно переправляться через реку, и у танков также могут возникнуть сложности. Ночью 12–13 июля батальон слегка улучшил свои позиции, главным образом, чтобы затруднить пристрелку вражеским артиллеристам.

С 9:00 артиллерия снова начала обстреливать японские позиции. Когда обстрел прекратился, пехотинцы с противостоящих высот вели перестрелку из стрелкового оружия с дальнего расстояния. Расстояние между советскими и японскими позициями варьировалось от 450 до 1000 м, и стрелки, вероятно, проводили огневую разведку, чтобы выяснить, отошел противник или нет.