Эдвард Дри - Номонган: Тактические боевые действия советских и японских войск, 1939

21 августа советский артиллерийский обстрел начался в 8:00. Хотя огонь был не таким сосредоточенным, как в предыдущий день, он был очень сильным [127] Oki, Nomonhan, p. 62. . Советские войска использовали разную тактику, чтобы сбить с толку оборонявшихся японцев. 20 августа советские артиллеристы вели огонь вдоль всего японского фронта, а 21 августа обстреливали опорные пункты японцев, выявленные предыдущей разведкой боем. Пока артиллерийский огонь громил ключевые японские позиции, советская пехота проникала в японскую линию обороны.

7‑й роте пришлось выдержать одну такую атаку. Утром во время обстрела высоты 742 младший лейтенант Такасима сидел в траншее, ожидая, когда обстрел закончится. Внезапно над его головой пролетела ручная граната, и вскоре за ней последовал целый ураган гранат. Противник был уже на японских позициях. Такасима, собрав своих солдат, начал охоту за советскими пехотинцами, прятавшимися в узких теснинах, углублениях и мертвых пространствах [128] Mita, Shichi shidan, pp. 389–90. .

Японцы бросали ручные гранаты, а потом, набрасываясь на оглушенных вражеских солдат, приканчивали их штыками. Бой продолжался все утро, и склонность японцев к рукопашному бою помогла им победить. Японские пехотинцы считали, что их советские противники не умеют правильно действовать штыком и в штыковом бою один японский солдат стоит пяти советских [129] Журнал боевых действий, раздел выводов .

Если советские пехотинцы не произвели особого впечатления на японцев, то взаимодействие между пехотой и артиллерией выглядело впечатляюще. Советская артиллерия прикрывала продвижение пехоты и пробивала бреши в японской обороне, которые могла использовать пехота.

Советские танки, прорвавшиеся в тыл японцев, перерезали их пути снабжения, поэтому японская пехота, оборонявшая позиции, не могла наиболее эффективно использовать свои гранатометы из–за нехватки боеприпасов. Людей тоже стало не хватать, уже к 21 августа многие солдаты батальона были убиты или ранены.

Согласно сообщениям разведки 71‑го полка, 23‑я дивизия организовала контратаку против наступающих советских войск в направлении высоты 752, примерно в 16 км к северо–востоку от позиций 2‑го батальона [130] Эти сведения были неверны. 23‑я дивизия сама вела тяжелый бой к северу от реки Хольстен. . Тогда майор Кадзикава разработал план прорвать советское окружение и соединиться с силами 23‑й дивизии. Он направил разведчиков на разведку пути и вражеских позиций у высот Моко. Но эти усилия были напрасны, потому что 21 августа японцы не предпринимали попыток наступления.

В тот день командование 23‑й дивизии передало приказ отряду полковника Хасебе (8‑й полк пограничных войск и 2‑й батальон 28‑го пехотного полка) «поддерживать связь с 71‑м пехотным полком полковника Морита Тецудзи и удерживать прежние позиции» [131] NJS, p. 158. . Майор Ито из штаба дивизии лично передал Хасебе приказ командования «держаться до 24 августа», чтобы 23‑я дивизия и 6‑я армия могли подготовить контрнаступление. После этого Хасебе мог отойти на высоту 749.

22 августа в 8:00 начался новый мощный обстрел. Когда раскаленное солнце поднялось высоко в небо, некоторые солдаты начали сходить с ума от обжигающей жары, удушливой пыли, поднятой взрывами, жажды и криков раненых. Один рядовой на высоте 742 встал в траншее, истерически смеясь и прося воды. Санитар, пытавшийся утащить его в укрытие, был ранен осколком снаряда в горло [132] Mita, Shichi shidan, p. 390. . Это указывало, какой могла бы быть судьба батальона, если бы дисциплина полностью ослабела.

Тем временем советские войска повторяли тактику, примененную им в предыдущий день, продвигаясь к японским позициям под прикрытием огневого вала. Огонь танков и автоматического оружия также прикрывал советских солдат, поднимавшихся по склонам высот. Советские пехотинцы продемонстрировали большую решительность, и в некоторых пунктах позиций батальона их атаки удалось отбить только в ожесточенных штыковых боях. Артиллеристы батальона и расчеты тяжелых пулеметов должны были тщательно выбирать цели, чтобы сберечь боеприпасы, которых оставалось уже немного, и помочь пехоте отбить атаки противника. Однако когда первая советская атака была отражена, противник перегруппировался и повторял атаку в соответствии с первоначальным планом. Это была безыскусная тактика, но она истощала силы японских защитников. Той ночью противник выкопал траншеи в 100 м от позиций 5‑й и 6‑й рот, создав дугу, параллельную японским позициям и угрожая окружить японцев. На севере советские пехотинцы пытались обойти левый фланг 7‑й роты и, хотя были отражены, но тоже смогли окопаться в 150 м от японских позиций.

Наиболее серьезной угрозой оставалась советская бронетехника, теперь действовавшая за японской линией фронта. Весь день офицеры 2‑го батальона наблюдали в бинокли за неравным боем частей 71‑го пехотного полка с советскими танками. Отступление 71‑го полка неизбежно означало, что левому флангу 2‑го батальона будет угрожать больше советских танков. Для обороны открытого левого фланга был направлен один взвод 5‑й роты. В 21:00 около тридцати вражеских солдат поднялись по склону к позициям 5‑й роты, но после применения ручных гранат и рукопашной схватки были отброшены. К тому времени по японским оценкам батальону противостояли около 1000 советских пехотинцев, 25 танков и 30 орудий.

23 августа вражеские гаубицы открыли огонь по японским позициям из естественных укрытий за высотами Моко, добавив свою огневую мощь к и без того сильному обстрелу. Огонь с высот Моко был особенно эффективным, и потери японцев продолжали расти. Казалось бы бесконечное количество имевшихся в распоряжении советских войск боеприпасов, танков, самолетов и живой силы начало влиять на боевой дух японских солдат. Хотя в журнале боевых действий утверждается, что боевой дух 2‑го батальона по–прежнему был высок, позже японские военные психологи выяснили, что солдаты были разочарованы и подавлены невозможностью ответить на советские обстрелы [133] SC. . Офицер медицинской службы, служивший с 7‑й ротой, удивлялся: «Чем заняты наши танки и авиация? Я не вижу ни одного японского танка или самолета» [134] Oki, Nomonhan, entry for 22 August 1939, p. 64. .

Советская пехота снова наступала под прикрытием артиллерийского огня. В 7:30 пользуясь утренним туманом, до 150 солдат с двумя тяжелыми пулеметами при поддержке пяти танков попытались прорвать центр позиций 6‑й роты. Когда последний взводный командир был ранен, командование обороной принял сержант. Огнем пулеметов и штыковым ударом атака противника была отражена. Батальонная артиллерия, стреляя в упор, поддержала защитников, заставив противника отступать по песчаному склону. Хотя советские солдаты при отступлении бросили два тяжелых и два легких пулемета, японская батальонная артиллерия расстреляла почти все боеприпасы. Лишь немного снарядов оставалось для отражения следующих атак. Кроме того, по японским данным противник получал подкрепления, и к бою присоединились новые советские подразделения, таким образом, число вражеских пехотинцев, противостоявших 2‑му батальону, увеличилось, по оценкам японцев, до 1200 солдат [135] В советских источниках не упоминается ввод в бой новых частей к югу от реки Хольстен 23 августа. .