Николай Лузан - О нем доложили Сталину

Генералы Бутлар и Пикерт бросили против них последние резервы. Но они уже ничего не решали. Падение Краснодара было даже не вопросом дней, а часов. Это становилось очевидным и для Штайна. Он пытался связаться с Гемприхом и получить разрешение на передислокацию группы в запасной район — в станицу Крымскую. Связь с Запорожьем отсутствовала, и он на свой страх и риск принял решение об эвакуации из Краснодара. Под грохот артиллерийской канонады и разрывы авиационных бомб Штайн довел до личного состава группы приказ о передислокации в станицу Крымскую и распорядился приступить к его выполнению немедленно.

Эвакуация группы походила, скорее, на паническое бегство. Петр вместе с Самутиным поспешно паковали картотеку на курсантов, агентов и передавали заместителю Штайна — оберлейтенанту Краузе. Вместе с картотекой в отдельные металлические ящики складывались отчеты разведывательно-диверсионных групп. Все это им предстояло вывезти подальше от линии фронта и не допустить, чтобы архив попал в руки советской военной контрразведки. К обеду они были готовы к отправке и ждали команды на погрузку, но ее не поступало. Штайн находился в штабе генерала Бутлара и выбивал транспорт для перевозки личного состава и документации в Крымскую.

Петр, оставшись один в кабинете, вскрыл тайник с материалами и поискал взглядом, во что бы их спрятать. На глаза попалась шинель. «Зашить под подкладку, — мелькнула было мысль, и тут его осенило: — Так близко к своим, как сегодня, ты еще не был. Всего несколько километров — и у них!»

Но в следующее мгновение его охватили горечь и досада. Бесперспективность и наивность этого порыва были очевидны.

«Но надо же что-то делать, — не хотел он с этим примириться. — Ачто, если… Нет, это невозможно! Нупочему? Бойко порядочный человек. Порядочный? Начальник типографии у фрицев?.. И что? Ты его не первый день знаешь. А если откажется?.. Возьмет, куда денется. Придут наши, и твои документы станут для него индульгенцией. А вдруг выдаст? Не должен, сына он им не простит. Все, другого варианта нет!» — решил Петр и, спрятав материал в папье-маше, бросился к выходу.

Отправляясь к Бойко, он опасался только одного — как бы не разминуться с ним. Несмотря на то что советские войска вплотную подошли к Краснодару, а их артиллерия подвергала постоянному обстрелу северо-восточные окраины, в городе все еще действовали комендантские патрули. Задержки для проверки документов делали затею Петра все более рискованной. Затянувшаяся отлучка из группы могла вызвать подозрение у Райхдихта, но для него он придумал отговорку — надо было забрать бланки документов, оставшиеся в типографии.

Знакомая повозка во дворе типографии рассеяла опасения Петра, что Бойко не окажется на месте. Его голос доносился из подвала. Вместе с рабочими он стаскивал туда печатное оборудование. Внезапное появление Петра вызвало у него неподдельное удивление.

— Здравствуй, Пантелеич, — приветствовал его Петр и, не давая опомниться, потребовал: — Пройдем к тебе, есть серьезный разговор.

Бойко безропотно подчинился. Они поднялись к нему в кабинет. Петр плотно прикрыл дверь, затем достал из кармана шинели папье-маше и, положив на стол, попросил:

— Пантелеич, возьми это и спрячь!

— Это? А зачем? — недоумевал Бойко.

— В нем лежат важные документы, — пояснил Петр.

Недоумение Бойко переросло в изумление. Он уже ничего не понимал и растерянно пробормотал:

— Какие документы? Для кого?

— Для нашей контрразведки, — прямо заявил Петр.

— Ка-кой?!

— Нашей, советской, — подтвердил Петр.

— Советской?! — повторил Бойко, и его глаза округлились.

— Тише, Пантелеич! Так передашь?

— Ты… ты разведчик?

— Это не важно. Сделай, что прошу. Не сегодня, так завтра наши будут в городе. Найди начальника военной контрразведки, передай ему документы и скажи, что Гальченко ждет связи. Запомни, Гальченко!

Тут уже Бойко вовсе потерял голову и беззвучно шлепал губами.

— Так ты понял, Пантелеич? — тормошил его Петр.

Лицо Бойко дрогнуло, из глаз покатились слезы, а с его губ срывалось:

— Свой! Свой!

— Свой, — подтвердил Петр и, крепко обняв его, потребовал: — Пантелеич, кровь из носа, но передай документы нашим!

— Передам, — заверил Бойко и срывающимся голосом спросил: — А… а… как ты, Петя?

— Я — к фрицам. Они же без меня жить не могут, — попытался шутить Петр, но на его лице вместо улыбки вышла гримаса.

— Зачем? Оставайся!

— Надо, Пантелеич. Будем живы — не помрем. До встречи, — закончил разговор Петр и, крепко пожав руку Бойко, стремительным шагом спустился по лестнице и вышел во двор. Грохот артиллерийской канонады оглушил его. Советские войска начали генеральный штурм Краснодара.

Спустя неделю, 17 февраля 1943 года, добытые Петром разведданные и материалы на четырнадцать гитлеровских агентов, заброшенных в тыл Красной армии, стали достоянием военных контрразведчиков Северо-Кавказского фронта. Сам же разведчик, вернувшись в расположение группы, продолжил свою смертельную схватку с врагом.

11 февраля стало последним днем пребывания гитлеровцев в Краснодаре. Зарево бушевавших в городе пожаров превратило чернильную ночь в день. Части 37-й и 46-й армий вели непрерывные и яростные атаки на позиции гитлеровских и румынских войск на северо-восточных и восточных окраинах города. Ураганный огонь артиллерии сметал с лица земли целые кварталы глинобитных хат. Эскадрильи бомбардировщиков висели в воздухе и не давали пехоте генералов Бутлара и Пикерта высунуть головы из окопов.

Танковые батальоны и штурмовые роты 40-й мотострелковой бригады и 37-й стрелковой дивизии, несмотря на отчаянное сопротивление противника, продолжали вести наступление и метр за метром вгрызались в его оборону. К полночи накал боев достиг апогея. Порой казалось, что земля и воздух пропитались смрадным запахом смерти, а город напоминал собой огромный адский котел, в котором безжалостно сгорали тысячи человеческих жизней.

К рассвету 12 февраля организованное сопротивление фашистских войск было окончательно сломлено. Лишь на отдельных участках отборные эсэсовские части продолжали отчаянно защищаться, но это уже не могло остановить наступления советских войск. Танки прорвались в город и при поддержке пехоты стремительно продвигались к центру. К полудню северо-восточные окраины и главная улица Краснодара — Красная перешли под полный контроль штурмовых подразделений генерал-майора Цепляева, а передовые разведывательные группы сумели пробиться на правый берег Кубани и захватить плацдарм. И только в районе железнодорожного вокзала, маслозавода и в карьерах у правой протоки гитлеровцы продолжали удерживать позиции, но к ночи все было кончено. Отступление противника превратилось в паническое бегство.