Эрнест Черный - «Шпионы» рождаются на Лубянке

В 1977 г. по сфабрикованному в КГБ делу в шпионской деятельности был обвинен и в 1978 г. осужден г-н Щаранский. Послушный советский суд определил ему 13 лет, а мог бы приговорить и к расстрелу. До выдворения из СССР в 1986 г. ему пришлось девять лет просидеть в советских лагерях. Сегодня он известный политик.

Должных выводов из грязных советских шпионских историй до сих пор не сделано. Более того, российские суды продолжают «славные» советские традиции и принимают от спецслужб любые декларации и фальсификации в качестве доказательств вины. Зависимые суды и спецслужбы дружат «домами». Прошлое повторяется.

Не исключено, что Ваше опрометчивое заявление в интервью «Комсомольской правде» 8 июля 1999 г.: «К сожалению, зарубежные спецслужбы, помимо дипломатического прикрытия, очень активно используют в своей работе различные экологические и общественные организации»,— было воспринято как вполне определенная установка, которую с рвением бросились исполнять. В том же интервью, задолго до суда, Вы вполне определенно заявили, что «неважно на какую разведку он (дипломат Валентин Моисеев) работал — южнокорейскую или северокорейскую». Ваше утверждение, что он работал на иностранную разведку,— тоже вполне определенная установка.

На фоне государственной формы мании величия в стране нагнетается шпиономания худших советских времен.

Среди «шпионских» дел последних лет (Никитин, Пасько, Сойфер, Моисеев, Сутягин, Щуров) дела Моисеева и Сутягина выделяются полной бездоказательностью и вопиющим произволом по отношению к этим людям. В связи с неизвестным обвинением Сутягина, мы вынуждены пока обсуждать лишь дело Моисеева, так как по этому делу существуют документы, доказывающие его полную невиновность.

Тем не менее Валентин Моисеев два с лишним года сидит в тюрьме.

Вас не обманывают, когда говорят, что Моисеев был взят с поличным. Вас не обманывают и тогда, когда ФСБ говорит, что с поличным был взят корейский дипломат Чо Сон У. Вопрос в другом: а что было в «поличном»? Это самое «поличное» мы и прилагаем к своему письму (доклад Моисеева «Политика России на Корейском полуострове»).

С нашей же точки зрения, объявить этот текст секретным могли только люди с нарушенным восприятием реальности, полные профаны или профессиональные фальсификаторы. Трудно сказать, что хуже, но есть большое сомнение, что таким людям можно доверять безопасность государства.

Как юрист, ученый и политик Вы в несколько минут сможете оценить вес того, что ФСБ назвала «поличным». Если Вы найдете там даже самый маленький секрет, то общество согласится с тем, что Моисеев — действительно шпион.

Будем откровенны. Хуже всего то, что суд и прокуратура для прикрытия попавших в глупое положение людей из ФСБ, не считаясь с законами, пытаются любым способом осудить Моисеева. Фальсификации и подлоги — норма следствия и судебного процесса по этому делу. Вопреки законам РФ, Моисееву так и не вручили обвинительное заключение.

Единство следствия, суда и прокуратуры снимает вопрос о независимости суда и вызывает вполне обоснованную тревогу.

Повторный судебный процесс в Мосгорсуде превращен в традиционный советский фарс: все ходатайства и требования защиты отвергаются судом (список отвергнутых ходатайств прилагаем). Нет даже иллюзии равенства сторон в процессе. Вопреки ст. 46 Федерального закона «О прокуратуре РФ», дело Моисеева ведет военная прокуратура. В условиях такого единства возврат во времена тридцатых годов уже не проблема, а дело времени.

Верховный суд совершенно точно установил, что ни следствие, ни Мосгорсуд не доказали вину Моисеева. Но вместо того, чтобы оправдать Моисеева, как это должен был сделать независимый суд, дело было отправлено на новое рассмотрение. При недоказанности обвинения Моисеева так и не освободили из-под стражи. Это говорит о том, сколь сильно было давление даже на Верховный суд страны.

Вот что говорит Верховный суд в своем определении (25 июля 2000 г.):

«Таким образом, изложенные судом (Мосгорсудом.— Авт. ) в приговоре обстоятельства совершения Моисеевым преступления носят неконкретный характер, а вывод о его виновности в совершении указанного деяния сделан без учета всех обстоятельств дела.

При таких условиях приговор нельзя признать законным и обоснованным, поэтому он подлежит отмене».

Вам как юристу будет интересно узнать, что считает доказательством Мосгорсуд при первом рассмотрении дела:

«Признавая, что Моисеев В. И. иностранной разведке по ее заданию сообщил все те сведения(чего уж там разбираться, просто «все те», и точка.— Авт. ), которые были установлены предварительным следствием, суд исходит из показаний самого Моисеева В. И. о том, что он по своему служебному положению о конкретных документах и сведениях был осведомлен как до, так и после их составления, а поэтому считает, что Моисеев В. И. имел реальную возможность передать информацию и при условии нахождения его в краткосрочной заграничной командировке». Если знал, то мог.Вот она замечательная логика «независимого» и «справедливого» суда! Пахнет ли здесь «диктатурой Закона» о которой Вы часто говорите?

А вот такой пассаж может быть интересен Вам как бывшему сотруднику КГБ.

При обыске в квартире Моисеева было изъято 4647 долларов одной пачкой (не очень богатый шпион пошел!), что зафиксировано в протоколе обыска. Как следует из этого протокола, изъятые деньги были упакованы в пакет № 2 (и только!).

При осмотре вещественных доказательств в суде, доллары оказались аккуратно разложенными в семь конвертов, адресованных Моисееву, с маркировкой посольства Южной Кореи (действовала, видимо, какая-то нечистая сила). Эти семь конвертов суд признал вещественными доказательствами получения вознаграждения за шпионскую деятельность.

Признав конверты вещественным доказательством и приложив их к приговору, суд узаконил подлог следствия.

Господин Президент! Скажите как профессионал, верите ли Вы, что спецслужбы платят своим агентам гонорары в именных маркированных конвертах? Если не верите, то как Вы тогда оцениваете профессионализм следователей ФСБ?

Мосгорсуд, как и следствие ФСБ, считает, что шпионам платят по ведомости в именных конвертах. Иначе он не счел бы конверты вещественным доказательством шпионской деятельности Моисеева и не определил ему 12-летний срок. Как Президента страны и гаранта Конституции, Вас устраивает такая независимость и такая беспристрастность суда?

Истина здесь в том, что к подлогам прибегают только в том случае, если в кармане обвинителей нет настоящих доказательств.Впрочем, дело Моисеева сплошь состоит из безнаказанных фальсификаций. Это и есть главный вывод из грязной истории с конвертами, состряпанной людьми из ФСБ.