Эрнест Черный - «Шпионы» рождаются на Лубянке

Хорошо это понимая, «свидетель» Минаев очень старался доказать в суде вину Моисеева. И хотя истинная цена его обвинительным показаниям равна нулю, суд принял их во внимание и использовал в приговоре.

Бросалось в глаза странное истеричное поведение Минаева в суде, вызывавшее вполне обоснованные вопросы об адекватности восприятия им происходящего. Очевидно, что полагаться на показания человека в таком состоянии было нельзя. Но суд положился и вынес приговор с учетом «свидетельских» показаний Минаева, что и отмечено в приговоре.

А высоким начальникам из ФСБ, похоже, уже давно все понятно: и невиновность Моисеева, и специфическая роль в этом деле Минаева. Однако это понимание, увы, не означало установки на справедливый суд.

Симптоматично, что в апреле 2001 года судья Мосгорсуда Коваль, которая вела дело Моисеева с декабря 2000 года после выхода из процесса судьи Губановой, неожиданно незадолго до вынесения приговора тоже бросает процесс! Причина, по-видимому, в том, что когда зависимый от Лубянки, но не потерявший совести судья подходит к концу процесса и понимает, что для вынесения обвинительного приговора оснований нет, а оправдать, плюнув на чекистов, невозможно, он просто выходит из дела. Процесс заходит тупик.

Трехмесячная пауза дала возможность подобрать нужного судью, определить степень компромисса и сработать заготовку будущего приговора. Тот компромисс, на который пошла ФСБ, отражен в приговоре в виде срока «ниже низшего предела», определенного УК РФ. Сгноить в тюрьме невиновного в шпионаже человека, даже отбросив всякие моральные нормы, сегодня, оказывается, не так-то просто.

Важным является и то обстоятельство, что Минаев, как мы уже упоминали, был знаком с Моисеевым задолго до ареста дипломата и даже пытался склонить его к сотрудничеству. Известно и то, что Моисеев довольно грубо отверг предложения Минаева и вообще отказался иметь с ним дело. Впрочем, Минаеву с семейством Моисеева вообще не везло: попытка вербовки дочери Моисеева также закончилась ничем.

Но обид функционеры ФСБ не прощают.

Минаев на суде утверждал, что после ареста Моисеева утечка информации из МИДа прекратилась. Однако некоторые сотрудники министерства говорят, что это не так. Выходит, Минаев не только обвинил невиновного, но и, скрыв (если его начальство об этом не знает) то, что утечка информации продолжается, прикрыл таким образом ее организаторов.

Хотя в деле Моисеева давно уже все ясно, а авторы фальсификаций и подлогов, образно говоря, схвачены за руку, обвинительный приговор состоялся. Он был просто необходим еще и потому, что, не будь его, один важный контрразведчик, подчиненные которого занимались делом Моисеева, не мог получить полагавшееся ему по должности генеральское звание. После приговора, надо думать, путь в генералы был открыт. Ценой, правда, изломанной человеческой судьбы.

После отмены абсурдного первого приговора Верховным судом дело забуксовало. С 5 сентября 2000 г. в процессе, вопреки закону, сменилось три судьи (Губанова, Коваль, Медведев) и несколько заседателей. Вот на таком фоне и появилась судья Комарова. Знающие люди на первом же заседании сказали: эта сделает все, что ей скажут. Так и вышло.

Комаровой хватило всего девяти (!) дней судебных заседаний для того, чтобы пройти все дело из 18 томов и на десятый день вынести приговор. 13 августа судебное заседание закончилось в 17 часов, и суд удалился в совещательную комнату для написания приговора, а уже в 11 часов 14 августа судья Комарова начала оглашение приговора. Для этого ей потребовалось 45 минут быстрого чтения, а сам приговор занял более 20 страниц довольно сложного текста.

Здесь и возникает вопрос, когда же уважаемые судьи успели сочинить, отредактировать, выправить и напечатать текст? Может быть, он был написан до завершения прений сторон? Тогда трехмесячный перерыв брался не зря.

На фоне многочисленных бездоказательных обвинений и просто глупостей в приговоре есть и очень специфический, чисто чекистский, прокол, о котором мы говорили в начале: в приговор был включен абзац, который совершенно четко был идентифицирован как цитата из интервью генерала КГБ Дьякова (приведена в первом разделе). Если говорить о литературе, то чистой воды плагиат.

Впрочем, может, это и не плагиат вовсе? Может быть, это следствие того, что весь текст просто написан на Лубянке? Тогда понятно, что не процитировать, хотя бы и без ссылки, своего генерала неудобно, тем более что с ним как со специалистом по таким вопросам, вполне возможно, неоднократно консультировались.

Далее в приговоре сказано: «… наличие определенного опыта работы в качестве агента КГБ, осведомленность о методах работы спецслужб, в том числе и связанных с осуществлением вербовочных операций, свидетельствует о наличии прямого умысла на совершение государственной измены в форме шпионажа». Обратим внимание на выделенные слова и еще раз ужаснемся подлости и цинизму чекистов.

Предположим, что Моисеев в советские времена действительно сотрудничал с КГБ. Тогда что же выходит? Спецслужба, в нарушение закону о ФСБ, дезавуирует своего секретного сотрудника? Наивно предполагать, что это сделала судья. Кстати, вот еще одно подтверждение руки Лубянки в приговоре.

Цели этой акции достаточно прозрачны. Первая из них — свести для общественности дело Моисеева до простой «семейной» разборки внутри эфэсбэшного дома. Ну чего вы все лезете в наши дела? Видите? Это наш человек, и мы с ним по-свойски и поступаем. Успокойтесь!

Есть и вторая. Кто защищает Моисеева? Правозащитники-интеллигенты, довольно холодно относящиеся к спецслужбам и их агентам. Информация обнародована и для них: защищайте, защищайте агентов КГБ! Расчет был простой: правозащитники должны были Моисеева непременно оставить. И в очередной раз ошиблись. Не оставили и помогали при рассмотрении кассационной жалобы в Верховном суде.

Есть и еще один крайне важный для общества вывод, вытекающий из действий ФСБ: запомните, уважаемые граждане России, если вы согласитесь сотрудничать с ФСБ, то рано или поздно, но обязательно в трудный час, чекисты вас предадут, как предали Моисеева, если он с ними действительно когда-то сотрудничал. Ну а если не сотрудничал, значит, его просто хотели скомпрометировать перед правозащитным сообществом.

Общественно важным представляется, что известные и уважаемые люди страны подняли свой голос в защиту Валентина Моисеева. Доказательством может служить приведенное ниже обширное обращение писателей и ученых к президенту России.

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В. В. ПУТИНУ

Уважаемый господин Президент!