Array Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Уже в самом начале войны командованием Балтийского флота было принято решение об установке в Кильконде на о. Эзель первого разведывательного радиопеленгатора (РРП). Идею этого РРП предложил И.И. Ренгартен, им же была разработана и его конструкция. Береговой РРП системы Ренгартена имел антенну зонтичного типа, состоящую из 16 или 32 лучей-радиусов, ориентированных на местности согласно компасным румбам, почему иногда именовался «компасной радиостанцией» или «радиостанцией компасного типа» (позднее был разработан также вариант на 64 R). Радиопеленгатор в Кильконде (на 16 R) начал решать радиоразведывательные задачи 8 сентября 1914 г. Уже 12 октября приступил к работе второй РРП — в Гангэ, на северном побережье Финского залива, а 12 ноября — третий — у маяка Верхний Дагерорт, на о. Даго (оба РРП — на 32R). Позднее были установлены РРП в районе Виндавы, в Гапсале и в других местах Балтийского побережья. Важно отметить, что И.И. Ренгартен уже тогда обращал внимание на необходимость объединения РРП в единую сеть и организацию синхронного радиопеленгования, однако отсутствие надежных линий проводной связи между постами не позволило осенью 1914 года реализовать эту идею в полном объеме.

На Балтийском море во время войны работали 8 радиопеленгаторных станций, на Черном море — 3. Отметим, что на Балтике их разворачивать стали уже в сентябре 1914 г. Первыми радиопеленгаторами (компасного типа — 32 луча) были оснащены посты СНИС в Ганге, Гапсале, на о. Рэншер и о. Эзель. Они были развернуты как раз к началу немцами активных постановок минных полей. Далее начали монтаж радиопеленгаторных станций в Цереле, Овиши, Виндаве (ныне — г. Вентспилс, Латвия) и Либаве (ныне г. Лиепая, Латвия), которые были введены в эксплуатацию к концу 1914 — началу 1915 г. Они обеспечивали определение местоположения германских кораблей. Также, кроме береговых радиостанций, систематическое наблюдение за германским радиообменом вели все корабли, имевшие достаточно мощные радиоприемники.

Основными задачами радиоразведки в это время являлись: выявление районов сосредоточения германских кораблей, включая позиции подводных лодок (здесь как раз в основном работали радиопеленгаторные станции), перехват вражеских радиограмм, выявление позывных немецких кораблей и береговых радиостанций. Однако в начальный период непосредственно на постах СНИС, при которых имелись станции радиоперехвата, работа с перехваченными немецкими радиограммами не велась. Все перехваченные германские криптограммы передавались на центральные районные станции, где материал обрабатывался крайне медленно из-за нехватки, а иногда и полного отсутствия специалистов-криптоаналитиков, так как дешифровальные отделения были организованы только при штабах флотов. Фактически работа по дешифрованию вражеских криптограмм велась «на общественных началах» энтузиастами из числа сотрудников, работавших на станциях радиоперехвата.

Но уже к октябрю 1914 г. благодаря усилиям второго флагманского минного офицера штаба командующего Морскими силами Балтийского моря старшего лейтенанта И.И. Ренгартена было налажено дешифрование действующих немецких шифров и таким образом получена возможность читать германские радиограммы. Кстати, следует отметить, что к работе по дешифрованию немецких криптограмм привлекались специалисты МИД и МВД. В это же время нашим специалистам удалось довольно точно определить районы действий немецких подводных лодок в Балтийском море, продолжительность нахождения той или иной субмарины на позиции, дни смен и т. д., эта информация была доступна нашему командованию и в последующие годы. Важные сведения в ходе войны добывались также о действиях надводных кораблей, минных постановках и даже налетах дирижаблей (немецкие воздухоплаватели использовали военно-морские коды).

Ценная информация, полученная из дешифрованных радиограмм противника, вскоре выявила необходимость создания специальных центров, где осуществлялись радиоперехват, дешифрование и предварительный анализ полученной информации, такие подразделения получили название радиостанции особого назначения. «Морским Генеральным штабом были утверждены штаты таких станций. В штаты каждой станции входило семьдесят три человека, из них: начальник станции — капитан I ранга, дежурные офицеры и дешифровальщики — 10–12 человек во главе с начальником дешифровальной группы — действительным статским советником».

Помимо аналитической работы по дешифрованию германских шифров, актуальную роль по-прежнему играли оперативные методы добычи шифров и кодов противника, при этом уже во время войны к традиционным источникам получения криптографической информации (кража, покупка и т. п.) добавились военные трофеи — затонувшие или захваченные корабли противника, захваченные узлы связи, сбитые самолеты и дирижабли».

Серьезной удачей для наших моряков стал захват немецких шифрдокументов на крейсере «Магдебург», севшем на мель возле острова Оденсхольм в Балтийском море в устье Финского залива 27 августа 1914 г. Это событие оказало большое влияние на дальнейший ход событий во время Первой мировой войны, поэтому рассмотрим его подробнее.

В самом начале войны российские моряки сумели захватить на немецком крейсере «Магдебург» важные криптографические документы, использование которых для криптоанализа немецких шифрсообщений сыграло весомую роль в дешифровании россиянами и англичанами немецкой военно-морской и дипломатической переписки.

События развивались так. Утром 25 августа 1914 г. германские корабли сосредоточились вблизи о. Гогланд. Дождавшись ночи, немцы должны были войти в Финский залив и произвести торпедные атаки по встреченным ими русским судам. Атаковать должны были крейсер «Магдебург», эсминцы V-26 и V-186, тогда как крейсеру «Амазоне» и подводной лодке U-3 было приказано курсировать в районе Дагерорта, где они находились в резерве. Флагманом немецкой эскадры был крейсер «Аугсбург». Во второй половине дня, воспользовавшись густым туманом, германские корабли вошли в Финский залив. В 21.00 крейсер «Магдебург» потерял визуальный контакт с «Аугсбургом» и далее ориентировался по радиосигналам с флагмана. В 00.16 26 августа, когда «Магдебург» находился в 5 милях от маяка Оденсхольм (о. Осмуссаар), на крейсер была передана зашифрованная радиограмма, в которой содержался приказ изменить курс. В 00.37 «Магдебург» наскочил на камни и сел на мель.

Немецкий Морской генеральный штаб создал комиссию по расследованию катастрофы. Эта комиссия пришла к выводу, что основная вина лежит на радистах крейсера, расшифровавших депешу о направлении хода не за 9 минут (как предполагал пославший ее командующий отрядом контр-адмирал Беринг), а за 12. В результате находящийся недалеко от берега «Магдебург» шел ночью опасным курсом со скоростью 15 узлов, что и привело к катастрофе. Следует отметить, что норм времени на расшифровку в германском военном флоте тогда не существовало, и Беринг, определяя время на расшифровку, исходил из опыта радистов Северного флота, где он служил ранее. На Балтике немецкие радисты имели гораздо меньшую практику и потому затратили на расшифровывание радиограммы больше времени на фатальные три минуты. По другой версии, «Магдебург» сел на мель, уходя от русских военных кораблей, преследовавших его. Однако обе версии не противоречат друг другу.