Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

С наступлением 2004 года — года президентских выборов — положительные отзывы о книге и высказывания в поддержку Джо сменились резкими редакционными статьями и язвительными комментариями со стороны правых. Одобрительный отклик в печати, которым была встречена книга, казалось, приводил в ярость тех, кто видел в Джо и его критических высказываниях — касались ли они желтого кека или утечки информации — если не угрозу, то по крайней мере нежелательную помеху в канун ожидаемой ноябрьской победы президента. Весьма показательно то, что критики не оспаривали какие-либо приведенные Джо факты или книгу в целом: их выпады носили ярко выраженный личный характер. В частности, журналист и бывший сотрудник Республиканского национального комитета Клифф Мэй написал следующее: «Ободренный славословиями „Вэнити фэйр“, [Джо Уилсон] наскоро состряпал книжонку, украсив обложку портретом элегантного себя и снабдив ее велеречивым названием „ Политика правды: В тенетах лжи, приведшей к войне и выдаче моей жены, штатного агента ЦРУ. Мемуары дипломата“». Далее Мэй, перевернув все с ног на голову, утверждал, что меня выдал вовсе не Новак, а… Джо: «Если это не Новак разгласил, что Валери Плейм была секретным агентом, то кто же? Есть все основания полагать, что это был не кто иной, как сам Джо Уилсон».

Прочие отзывы авторов, тяготевших к правым, были столь же подлыми. Пережив первую волну яростных нападок на Джо, призванных подорвать доверие к нему и его мотивам в истории с утечкой информации, я считала, что у меня выработалась какая-то внутренняя защита. Я ошибалась. Я знала, что все эти пасквили политически ангажированы, но все равно читать их было больно, и мы чувствовали себя словно в осаде. В разгар всех этих переживаний Джо отправился в длительную поездку по стране в поддержку своей книги, оставив меня одну справляться со всем этим и по возможности ограждать Саманту и Тревора от того урагана, который бушевал буквально за порогом нашего дома.

В такой ядовитой, враждебной атмосфере, да еще в отсутствие Джо, угрозы, которые впервые прозвучали еще за несколько месяцев до этого, приобрели зловещий характер, и я всерьез забеспокоилась о нашей безопасности. Непрерывно поступали письма с оскорбительными высказываниями в наш адрес, телефонные звонки от каких-то сумасшедших и даже угрозы убийства. Однажды весенним днем четырехлетний Тревор поднял телефонную трубку и гордо произнес, в точности как я учила его: «Дом Уилсонов. Чем могу вам помочь?» Я сразу поняла по его озадаченному выражению, что звонящий не был ни другом, ни доброжелателем. Я схватила трубку и, услышав какой-то бессвязный бред явно душевнобольного человека, положила ее обратно. Меня трясло. С того дня нашим детям не позволялось подходить к телефону и они ни на миг не оставались без присмотра взрослых, которым мы доверяли.

Всего несколько дней спустя на моем столе в Конторе зазвонил зеленый служебный телефон защищенной линии. Моя коллега ХХХХХХХ, с которой я когда-то работала в рамках одного секретного проекта в ХХХХХХХХХХХХ, звонила мне со своего рабочего места, где-то на северо-востоке страны. Совсем недавно ее сделали начальником тамошнего отделения, и не зря — она была опытным и компетентным оперативным сотрудником. Не теряя время на светские любезности, ХХХХХХХ с ходу перешла к цели своего звонка: «Привет, это ХХХХХХ. Хочу предупредить тебя кое о чем, благо это легло ко мне на стол». ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

замазано ½ страницы

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, что сразу же привлекло внимание службы собственной безопасности ЦРУ, которая немедленно приступила к делу. Этой службе постоянно приходится так или иначе реагировать на поток угроз, исходящих в основном от психически неуравновешенных людей и направленных преимущественно в адрес директора Центральной разведки и других ключевых руководителей ЦРУ. Теперь, в свете последней информации о ХХХХХХХХ, которая носила угрожающий характер, служба первым делом постаралась убедить руководство не прекращать за ним наблюдение с целью правильной оценки того, насколько он может оказаться опасен. По дороге домой в тот вечер я прокручивала в уме всевозможные сценарии, один страшнее другого. Я старалась не паниковать при мысли о том, чем может обернуться эта злосчастная утечка информации о моей службе в ЦРУ для Тревора и Саманты. Дело внезапно перестало быть «просто политическим». Оно стало очень даже реальным и подвергало реальной опасности мою семью. С тем, что выпадет на мою долю или на долю Джо, я еще смогла бы справиться, но дети — это совсем другое дело. Повернув за угол на нашу улицу, я попыталась взглянуть на наш дом глазами того, кто рассматривает его как мишень. Есть ли уязвимые места? Имеются ли пути для отступления? Насколько предсказуем распорядок дня у нас и наших детей? Во время зарубежных поездок такой анализ был для меня привычной предусмотрительностью. Значительная часть нашей агентурной подготовки была посвящена освоению способов обеспечения безопасности. Но применять подобную тактику к мирному кварталу в Вашингтоне мне пришлось впервые. Я почувствовала себя обманутой. Потом пришла в ярость.

Вскоре после разглашения тайны моей личности в октябре 2003 года ЦРУ послало сотрудника, чтобы оценить степень безопасности нашего дома. Они порекомендовали кое-что, например срезать ветки деревьев, заслонявших фонарь у входа, и установить засов на входную дверь. Особо защищенной я в результате таких мер себя не ощутила, но тогда я еще не созрела подать запрос на круглосуточную охрану. Теперь же, после всех этих месяцев со звонками психопатов, письмами недоброжелателей, угрозами и даже ХХХХХХ я поняла, что у меня нет выбора.

Гнев — плохой советчик, когда имеешь дело с бюрократией. Я давным-давно на опыте убедилась, что бюрократическую волокиту не стоит принимать на личный счет; систему надо заставить работать на себя. Я написала вежливую краткую докладную директору службы собственной безопасности ЦРУ. Ввиду текущей информации об угрозе со стороны ХХХХХХХ и потока разведданных относительно возросшей в преддверии президентских выборов угрозы новых атак «Аль-Каиды» я просила обеспечить присутствие круглосуточной охраны в моем доме до окончания процедуры президентских выборов в ноябре 2004 года. Я понимала, что это потребует значительных ресурсов, но никогда не простила бы себе, если бы что-то произошло с моей семьей, потому что я не обратилась за помощью. Я лично отнесла свою докладную в офис начальника службы безопасности, расположенный на седьмом этаже Конторы. Секретарь приветливо сказала мне, что со мной свяжутся «в кратчайшие сроки».