Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

• 8 марта 2003 года разведывательное донесение о моей поездке было доведено до сведения правительства США, как это следует из доклада Сената (с. 43). Кроме того, в докладе Сената указано, что «в начале марта вице-президент попросил своего пресс-секретаря предоставить ему последние данные по нигерскому урану». Что и было сделано — в сводке ЦРУ «также сообщалось, что 5 марта ЦРУ проведет опрос своего источника, который может располагать информацией относительно предполагаемой сделки». Далее в тексте отчета отмечено, что «сотрудники ОД [Оперативного директората] также сообщили, что они привлекли внимание аналитиков ЦКВ [Центра по контролю над вооружениями и нераспространению ОМУ] к разведотчету, который был разослан по инстанциям, поскольку знали, что данный вопрос имеет приоритетное значение». В отчете Сената упомянут тот факт, что пресс-секретарь ЦРУ не докладывал об этом разведотчете вице-президенту. (с. 46)

Неудивительно, что Комитет так никогда и не признал получение этого письма Джо. Раздел «Особых мнений» доклада Комитета по разведке Сената США был политической клеветой, его составители не гнушались искажениями фактов и откровенной ложью. Несмотря на это, оппоненты Джо по-прежнему его цитируют. Спустя несколько месяцев Джо спросил одного из крупных функционеров Демократической партии, члена тогдашнего сенатского Комитета, как они могли выпустить настолько извращенный отчет. Его ответ был простым и откровенным: в тот момент было слишком много «входящей» информации и происходили «дискуссии на гораздо более серьезные и значимые темы». Грандиозные сражения между демократами и республиканцами шли буквально по каждому вопросу, и демократы не могли отстаивать свои позиции по каждому пункту. Они были вынуждены оставить происшедшее без комментариев. Иными словами, в преддверии еще более жарких политических баталий они приняли заранее спланированное решение пожертвовать Уилсоном. Обычное дело в политике, но для меня и для Джо это был горький урок. По иронии судьбы, самое неприятное признание прозвучало из уст сенатора от штата Индиана, члена Демократической партии Эвана Бэя, претендовавшего на общенациональное лидерство в партии, который 22 июля 2004 года в интервью интернет-агентству Salon.com заявил: «Да мы об У. и не думали». Такое трудно забыть. [37] Несмотря на то что полный текст отчета должен был появиться до начала президентских выборов 2004 г., сенатор Робертс сумел затянуть публикацию второй — и наиболее компрометирующей — части отчета об использовании имеющихся разведывательных данных в политических целях. Представленный в июле того года текст был небрежно написан, скомкан и в целом представлял собой откровенную попытку снять с себя политическую ответственность и отвести от Белого дома все упреки в связи с иракским ОМУ, переложив вину за происшедшее на кого угодно, а более всего на ЦРУ. — Примеч. авт.

Другие важные пункты, представленные в докладе, также были искажены. В частности, Комитет по разведке Сената США до момента выхода доклада в свет ничего не знал о деле иракского министра иностранных дел Наджи Сабри, завербованного ЦРУ, который в качестве источника информации мог в перспективе оказаться золотой жилой для получения сведений об Ираке. По словам Тайлера Драмхеллера в интервью в программе «60 минут», Сабри был завербован ЦРУ летом 2002 года. Белый дом был в восторге, получив такой источник информации из ближнего круга Саддама, но, когда Сабри сообщил ЦРУ, что Ирак не располагает ядерным топливом для создания ядерной бомбы и не имеет действующих программ по созданию химического или биологического оружия, Белый дом более не пожелал его слушать. Драмхеллер дважды давал показания на заседании Комитета по разведке Сената США, после того как Комитет получил информацию о Сабри в марте 2005 года из доклада Робба-Зильбермана, представленного Комиссией по изучению роли и возможностей разведывательного сообщества США в отношении ОМУ. Телеканал Си-би-эс привел слова госсекретаря США Кондолизы Райс, которая сказала, что министр иностранных дел Ирака «был только одним из источников и поэтому на его сведения полагаться не следовало». Джон Прадос в сентябре 2006 года писал в интернет-журнале TomPaine.com: «Когда сенатор от штата Мичиган Карл Левин внес поправку, которая открыла бы возможность ссылаться на данные „Национальных разведывательных оценок“ по вооружениям в Ираке за период до 2002 года, что со всей очевидностью подтвердило бы шаткую позицию ЦРУ в этом вопросе, республиканское большинство не только с гневом отвергло данную инициативу, но и подготовило отдельный отчет, в котором утверждалось, что сама попытка такого рода „выявляет фундаментальное непонимание роли „Национальной разведывательной оценки““». В конце концов республиканцы утвердили заведомо искаженный доклад Комитета по разведке Сената США, поскольку, имея большинство голосов, могли протолкнуть свою версию документа, а их главной целью было переложить вину за ложные разведданные с администрации президента на ЦРУ и свернуть дальнейшее расследование дела о разглашении моего статуса.

То, что отсутствовало в докладе Комитета по разведке Сената США, характеризовало его не менее красноречиво, чем допущенные в нем искажения. Раздел «Особые мнения», подписанный Робертсом, Хатчем и Бондом, содержал вывод о том, что «план по командированию бывшего посла в Нигер был предложен женой бывшего посла, сотрудницей ЦРУ». Однако сенаторы опустили то, что, по сообщению от 21 июля 2003 года в колонке Тимоти Фелпса и Кнута Ройса в газете «Ньюсдей», «высокопоставленный сотрудник разведки подтвердил, что Плейм была агентом под прикрытием Оперативного директората и работала „вместе“ с сотрудниками, которые попросили ее мужа отправиться в Нигер. При этом он отметил, что не она рекомендовала своего мужа для данного задания в Нигере. „Они (сотрудники, которые попросили Уилсона проверить данные об уране) прекрасно знали, кто был ее муж, и в этом нет ничего удивительного“, — сказал он. — В правительстве есть люди, которые пытаются представить дело так, будто это все ее затея, будто ей зачем-то это было нужно. Я не представляю себе, какая тут могла быть корысть. Мы оплатили его [Уилсона] авиабилет. Однако поездка в Нигер — далеко не подарок. Нам пришлось бы заплатить немалые деньги другим только за то, чтобы они согласились поехать туда». Доклад Комитета по разведке Сената США содержал почти семнадцать страниц по вопросу об уране в Нигере, и все для того, чтобы дискредитировать Джо, но при этом авторы не удосужились включить оригинальный текст его статьи в «Нью-Йорк таймс».

Негативные последствия доклада Комитета по разведке Сената США не заставили себя ждать. На 10 июля я договорилась о встрече с близкими друзьями по колледжу, чтобы устроить совместный беззаботный летний уик-энд с детьми в Херши-парке, штат Пенсильвания. В то субботнее утро я сидела в ожидании всех остальных в вестибюле гостиницы и присматривала за своими четырехлетними близнецами, которые кругами носились вокруг дивана, и в какой-то момент потянулась за свежим выпуском «Вашингтон пост». Перелистывая страницы, я вдруг замерла, внутри у меня все похолодело. В газете была напечатана статья Сьюзен Шмидт под заголовком «О роли Плейм в „Нигерской миссии“: Доклад опровергает заявления Уилсона о результатах поездки и проясняет роль его жены». После того как я пробежала глазами статью, у меня сердце упало. «Бывший посол Джозеф С. Уилсон IV, отправленный ЦРУ в феврале 2002 года для расследования сообщений о том, что Ирак собирается возобновить свою ядерную программу, используя уран из Африки, был специально рекомендован для данной миссии своей женой, сотрудницей ЦРУ, вопреки тому, что он ранее публично заявлял». Я так разозлилась, что едва могла говорить, когда мои друзья стали спрашивать меня, что случилось. Наступление велось широким фронтом, а я чувствовала себя беспомощной, неспособной защитить себя и своего мужа.