Михаил Тумшис - Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

Приказом НКВД СССР № 987 по личному составу от 17 октября 1936 г. В. М. Блюман был назначен начальником ТО УГБ УНКВД по Челябинской области, в дальнейшем приказом НКВД СССР № 1101 по личному составу от 9 ноября 1936 г. приказ об этом назначении был отменен.

Одновременно В. М. Блюман руководил следственной группой по делам арестованных сотрудников НКВД УССР.

В. М. Блюман обвинялся в том, что с 1929 г. проводил в органах ОГПУ-НКВД предательскую работу под руководством И. М. Леплевского: лично установил связь с Л. Д. Троцким; отводил удар от троцкистского актива, разваливал оперативную работу, мешал разоблачению антисоветского подполья в армии и на транспорте // ОГА СБУ, Киев. Д. 701117-ФП-З. Т. 3. Л. 32–39.

Жене сообщено, что её муж М. Л. Богуславский умер 17 февраля 1942 г. от склероза сердца в местах заключения.

Я. М. Бодеско-Михали был обвинен в том, что он «…являлся одним из руководителей контрреволюционной право-троцкистской организации, проводил шпионскую работу в пользу одного из иностранных государств…»//Архив ВК ВС России. Определение ВК ВС СССР № 4/Н – 021170/56 в отношении Бодеско-Михали Я. М.

Активный проводник массовых репрессий в Кировской области, лично участвовал в допросах с применением физических мер воздействия. Из показаний арестованных по делу антисоветской организации правых в Кировском областном отделении Союза Советских писателей. Л. М. Лубнин: «…Меня арестовали в апреле 1938 года. На допрос вызвали к капитану Болыиеменникову, где кроме него было еще трое. Меня обвинили в подготовке теракта. Я не видел за собой никакой вины. Это было неожиданно. <���…> Мне предложили подписать какую-то бумажку. Я отказался. Тогда меня начали бить ремнями, кулаками. Бил Болыиеменников, а трое неизвестных пинали ногами. Я подписал эту бумагу. Потом меня еще били, потому, что я схватил одного работника НКВД зубами за руку. Я терял сознание. Меня отливали водой. Потом посадили в одиночку. Потом вызвали к следователю и сказали, чтобы я писал то, что знаю. Я ничего не знал и не писал. Несколько суток мне не давали спать».

И. Г. Франчески: «…Все обвинения я отрицаю. Ко мне было применено физическое насилие. Меня бил следователь капитан Болыиеменников. Мне сказали, что говорить (готовил теракт против Жданова, массовое отравление красноармейцев в эшелонах, идущих на Дальний Восток). Били по лицу, давали пощечины, били галошей. Сейчас я не хочу быть трусом. Лучше умереть. <���…> Мне сказали, что показания из меня выколотят. Через сутки – выколотили».

Л. В. Дьяконов: «…Меня арестовали в апреле 1938 года. Привели в кабинет Большакова. Там было еще двое, эти двое схватили меня и принялись бить по лицу небольшими мешочками из белого полотна, чем-то набитыми. Как мне показалось – песком. Фамилию Большеменникова я хорошо помню, и мне припоминается, что он был лысым. Он сидел в большом кабинете с красивым столом. Мне не давали спать. На допросах заставляли сидеть в одной позе и не двигаться. <���…> Потом я заболел расстройством психики и ничего не помню»// Мильчаков Е. Грозы и травы. Жизнь и творчество Алексея Ивановича Мильчакова – поэта, издателя, библиофила. – Киров: [б/и], 2001. – С. 66–73, 73–79.

Имеются документальные свидетельства о деятельности Борисова-Лендерамана в период руководства им Уманской оперативной группой НКВД: «Перед приведением приговоров в исполнение в Уманском РО НКВД у осужденных забирали деньги, затем их заставляли раздеваться. После расстрела деньги и одежда распределялась между участниками расстрельной команды, но большую часть присваивал себе Борисов-Лендерман. Во время ареста у него было изъято 42.000 рублей » /Масненко В., Морозов А., Жук П. Політичні репресії як неодмінна риса радянського толітаризму: Черкаський вимір // Реабілітовані історією. Черкаська область. Кн. 1. – Сміла, Тясмин, 2006. – С. 29.

Из служебной характеристики А. И. Боровицкого: «Растущий работник, обладает организаторскими и административными способностями, работает, не считаясь со временем и трудностями, проявляет на работе оперативную и личную инициативу. Дело строительства железнодорожного транспорта знает. Непосредственно руководя эксплуатацией железнодорожной линии, в трудных условиях Севера, добился значительного улучшения её работы. Тов. Боровицкий предан делу партии Ленина-Сталина, политически развит, над собой работает, в партийно-политической работе активен, но недостаточно. На партконференции подвергнут резкой, со справедливой критике за то, что не всегда считается с мнением партийной организации, особенно в вопросах выдвижения коммунистов на руководящую работу. Предпочитает выдвигать бывших судимых, например: начальником паровозного отделения вместо коммуниста Савчук, подходящего вполне по деловым качествам и рекомендованного парторганизацией, назначил бывшего судимого по ст. 58–10 Махова. Снял незаконно с работы нач. дистанции пути члена ВКП(б) инженера Переверзева, вместо него назначил заключенного, осужденного за контрреволюционную деятельность. Тов. Боровицкий должности соответствует, может быть выдвинут на должность начальника строительства, но меньшего масштаба в сравнении с Печорстроем»/ ГУЛАГ. Стройка № 501. Интернет-музей, [электронный ресурс] //http://doroga501.ru/page61.php

Приказом ОГПУ СССР № 130 по личному составу от 11 февраля 1932 г. И. И. Боровому было присвоено звание оперативного переводчика 1 категории по французскому языку.

Автор многочисленных публикаций под псевдонимами Н. Бардин, Н. Бароян, Н. Борисов, Н. Тариблов. В частности под пседнонимом Н. Бардин являлся автором книги: Дневник доктора Нортмана. Повесть-памфлет. – М.: Госполитиздат, 1959 г.

Причиной отстранения от должности стали обвинения Т. М. Борщева «…в злоупотреблениях во время проведения денежной реформы 1947 г.». Он раньше положенного срока (утром 14, а не 15 декабря 1947 г.) вскрыл пакет с секретной инструкцией о правилах проведении денежной реформы. Ознакомившись «…с секретной директивой, он сообразил, что в результате проводимой денежной реформы потеряет значительную сумму». Денежная реформа заключалась в дифференцированной переоценке денежных накоплений: мелкие вклады в сберегательных кассах (до 3000 руб.), составлявшие 80 % всех вкладов, не подлежали переоценке; вклады, превышавшие 3000 руб., переоценивались сверх этой суммы в соотношении 3:2 (до 10000 руб.), а вклады сверх 10000 руб. – в соотношении 2:1. Борщевым было дано указание сотрудникам секретариата УМГБ внести его личные деньги на сберегательные книжки. В свою очередь родственники начальника УМГБ области также успели разложить крупные вклады, лежавшие на сберкнижках, на более мелкие вклады, чем спасли свои сбережения от грядущей денежной реформы.