Михаил Тумшис - Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

Организовал <���…> массовые подлоги по [уголовным] делам, а именно: Составление постановлений о привлечении в качестве обвиняемых задним числом на основании протоколов допроса обвиняемых. Постановления об избрании меры пресечения, начатия следствия, продлении срока содержания под стражей, как правило, составлял задними числами, в целях сокрытия незаконного содержания арестованных под стражей. Устанавливал незаконные нормы для следователей – добиться 5–8 признаний в день, чем толкал их на совершение вопиющих нарушений. Не знакомился с делами и обвинительными заключениями, которые он подписывал как начальник] отдела. Уже после ареста ВЯТКИНА [начальник УНКВД по Житомирской области] подписал обвинительное заключение по делам, которые были рассмотрены задолго до этого Тройкой и арестованные уже были расстреляны…»// Великий терор: польська операція 1937–1938 рр/У 2-х частинах. Ч. II. – Варшава – Київ, 2010. – С. 1820–1822.

Из автобиографии Д. С. Лехема: «По работе в Горьком мною было совершенно нарушение приказа Наркома тов. Берия о приведении приговоров Особой Тройки УНКВД в исполнение, которые этим приказом приостанавливались исполнением. Вначале, формально считал себя правым, поскольку эти приговоры приводились в исполнение в г. Кирове, где приказ Наркома еще получен не был. Об этом я не скрывал. Знали ряд ответственных работников ДТО, а затем я об этом объявил и на оперативном совещании отдела 1/ХН. Только после выступления 14/ХІІ-38 г. на партсобрании УГБ т. Старшинова, давшего этому факту правильную оценку – как продолжение практики извращений в наших органах и игнорирование постановления СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. – до моего сознания, наконец, дошло существо вопроса, что я, фактически прикрываясь формальной стороной дела, совершил большую ошибку. Об этом я сразу же, 15/ХП – написал письмо Наркому и просил тов. БЕРИЯ простить мне этот случай. Нарком меня вызвал к себе. 25/ХП – я был принят тов. БЕРИЯ, где совместно с тов. Вышинским разобрал мой поступок, указали на недопустимость таких действий и на этом вопрос был исчерпан.

Партком УГБ УНКВД Горьковской области 3/VI – 1939 г. рассматривал это дело, ограничился указанием Наркома, а своим решением также указал мне на недопустимость таких явлений в будущем…» //ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело на Д. С. Лехема. Автобиография от 8 июня 1939 г.

Причиной ареста и осуждения Либенсона стали «систематические нарушения социалистической законности и его преступная связь с Мешиком»: «…Находясь на службе в органах НКВД под непосредственным начальством врага народа Мешика <���…> Либенсон являлся его приближенным и помощником в расправах с неугодными заговорщикам людьми.

О близости Либенсона к Мешику свидетель Курушев показал:

«…Надо сказать, что у Либенсона с Мешиком были самые близкие приятельские отношения и в присутствие Мешика все вопросы по работе решались Либенсоном. Мешик и Либенсон, как правило, вместе ездили в тюрьму на допросы, вместе проводили очные ставки и вместе били арестованных…

…Либенсон в кругу следователей считался чем-то вроде палача, приближенного [к] Мешику…

Указывая на личную преданность и близость Либенсона к Мешику, свидетель Сполохов показал, что Мешик за эту преданность питал к Либенсону неограниченное доверие, назначив его своим ближайшим помощником и вместе с Либенсоном подвергал избиениям и пыткам арестованных в случаях, когда требовалось получить от них показания, нужные Берия и другим заговорщикам <���…>

На основании изложенного – Либенсон обвиняется в том, что являлся пособником изменнической заговорщической группы, возглавляющейся врагом народа Берия.

В целях осуществления преступных замыслов изменнической заговорщической группы участвовал в террористических расправах с неугодными и опасными для заговорщиков людьми; применял к арестованным избиения и пытки; вымогал клеветнические показания и фальсифицировал следственные дела в отношении честных советских людей, которые впоследствии по этим материалам подвергались расстрелам.

Таким именно путем при его участии были умерщвлены М. С. Кедров, И. М. Кедров, В. П. Голубев, А. В. Батурина и Г. И. Бондарь…»// Политбюро и дело Берия. Сборник документов. – М.: Кучково поле, 2012. – С. 816–824.

На допросах в 3 отделе ГУГБ НКВД СССР В. М. Ливент-Левит «…сознался, что являлся агентом германской разведки. Дал первичные показания об обстоятельствах его вербовки в Берлине в 1928 г. инспектором Полицай-Президиума КРАУЗЕ. Использовался для связи с агентом разведки ГОЛЬДЕНШТЕЙНОМ (осужден), работавшим в качестве резидента ИНО, от которого получал шпионские материалы о работе резидентуры и передавал их в разведку.

После гитлеровского переворота в Германии установил связь с сотрудником Гестапо МИЛЛЕРОМ, под руководством которого проводил шпионскую и подрывную работу. Передал МИЛЛЕРУ компрометирующие материалы о ряде сотрудников советских дипломатических и торговых учреждений в Берлине. По материалам ЛИВЕНТ-ЛЕВИТА был завербован сотрудник – ЕФРОЙКИН, который под руководством немецкой разведки проводил шпионскую работу по Коминтерну и МОПРу.

Будучи переброшен для работы в парижскую резидентуру ИНО, ЛИВЕНТ-ЛЕВИТ продолжил проводить шпионскую работу, поддерживая связь с разведкой через агента Гестапо в Париже ГИЛЛЕРА. Шпионская работа проводилась им до последнего времени. Материалы о деятельности резидентуры ИНО в Лондоне передавались через германского агента ТЕЙЛОРА, установившего с ЛИВЕНТ-ЛЕВИТОМ постоянную связь…» // Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. – М.; МФД, 2011. – С. 338.

При вступлении А. Я. Линова (Маньковича) в партию в 1927 г. поручителями выступили: помощник начальника ЭКУ ОГПУ СССР Л. Г. Миронов, начальник ГУПО и войск ОГПУ СССР 3. Б. Кацнельсон, Я. Б. Бельский (бывший сотрудник ВЧК-ГПУ, на 1927 г. журналист, работал в московских изданиях), некий Рыбкин (на 1927 г. директор завода) и военный комиссар Гидрографического управления РКВМФ И. Б. Разгон /Катынский О. И. По образованию художник, по опыту работы чекист//Военно-исторический журнал. – 2013. – № 8. – С. 76–77.

В органы ГБ Линов был устроен коллегой по художественному цеху, выпускником Одесского высшего художественного училища Яковом Моисеевичем Бельским (Бельским-Биленкиным) (1897 – 05.11.1937). Последний в органах ГБ с 1920 г.: уполномоченный по разведке, начальник агентуры Одесской губчека. В 1922 г. был уволен из ГПУ, в дальнейшем занимался литературной и художественной деятельностью: писатель, журналист, художник-карикатурист. Работал в разных изданиях г. г. Николаева, Харькова, Москвы. До июля 1937 г. внештатный фельетонист ряда московских газет. Арестован 26 июля 1937 г. и 5 ноября 1937 г. ВК ВС СССР приговорен к ВМН. Расстрелян в тот же день. Реабилитирован 20 июня 1990 г. / См. подр.: Капчинский О. И. По образованию художник, по опыту работы чекист//«Военно-исторический журнал». – 2013. – № 8. – С. 76–77; Киянская О. И., Фельдман Д. М. Судьба и эпоха Якова Бельского // Они же. Очерки истории русской советской журналистики: Портреты и скандалы. – М.: Форум, 2015. – С. 151–339.