Михаил Тумшис - Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

ОРАФ УФСБ по Самарской области. Коллекция приказов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. Приказ ОГПУ СССР № 120 по личному составу от 12 июля 1929 г.

В сентябре 1929 г. А. Е. Чернов повторно награжден почетным оружием – пистолетом системы «Маузер» с надписью «За борьбу с врагами Советской власти от Коллегии ОГПУ». Почетное оружие было вручено за особые отличия при ликвидации «…2-х крупных контрреволюционных вредительских организаций на Мотовилихинском орудийном заводе и [в] черной металлургии Урала, принесших огромный вред промышленности» // ОРАФ УФСБ по Самарской области. Коллекция приказов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. Приказ ОГПУ СССР № 199 по личному составу от 7 сентября 1929 г.

Был женат на Соне Ефимовне Черток (в девичестве – Фрадкина), родной сестре начальника Главного Управления по делам литературы и издательств Бориса Михайловича Волина (Фрадкина Иосифа Ефимовича). По утверждению родственников И. И. Чертока и известного советского художника-карикатури-ста Бориса Ефимова (тот был женат на родной сестре жены Чертока) настоящим именем Чертока было не Исаак, а Леонид / См: Ефимов Б. Стоило ли о нём вспоминать? // «Лехаим». – 2000. – № 4 (96).

В ряде документов 1940-х гг. указывал, что по национальности он украинец.

Я. М. Шаев-Шнайдер был уволен из органов НКВД и исключен из КП «за нарушение социалистической законности, выразившейся в создании ряда следственных дел по фальсифицированным документам» /Анисимов Н. Л., Оппоков В. Г. Слуга анархии и порядка // Военно-исторический журнал. – 1990. – № 2.-С. 90.

Из наградного листа на Я. М. Шаева-Шнейдера (так в документе): «Твердо и настойчиво проводит в жизнь указания командования СКК по выполнению статей о Соглашении о перемирии. Сумел своевременно выявить и возвратить в Советский Союз большое количество ценностей и оборудования и разного материала, ранее вывезенного Румынами с Кавказа» / Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» [электронный ресурс]//http://podvignaroda.mil.ru/.

С 2 апреля по 10 мая 1938 г. И. А. Шапиро руководил работой «тройки» УНКВД по Киевской области. В состав «тройки» также входили 2 секретарь Киевского обкома КП(б) Украины М. В. Костенко и военный прокурор внутренней и пограничной охраны Киевского ВО Н. Н. Гомеров. За указанный период «тройкой» было рассмотрено 683 следственных дела и осуждено 4659 человек. Из них 4598 человек приговорен к ВМН, 61 человек – к 10 годам лишения свободы. Шапиро лично провёл 24 заседания «тройки». Так, 14 апреля 1938 г. «тройка» под его руководством рассмотрела 36 дел на 250 человек (247 человек приговорено к ВМН, 3 человека к 10 годам лишения свободы); 28 апреля 1938 г. – 31 дело на 283 человека (281 человек приговорен к ВМН, 2 человека к 10 годам лишения свободы); 23 апреля 1938 г. – 35 дел на 352 человека (349 человек приговорено к ВМН, 3 человека к 10 годам лишения свободы) // ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 85. Д. 9403. Л. 73.

Из наградного листа на И. А. Шапиро: «Тов. Шапиро за время отечественной войны вскрыл существовавшую в 417 БАО контрреволюционную организацию, ставящую своей целью совершение террористических актов над политическим и командным составом и переход на сторону противника. Выявил значительное количество антисоветского элемента в частях Красной Армии. За период отечественной войны репрессировал до 200 человек за различные контрреволюционные преступления. Тов. ШАПИРО, будучи в районе военных действий г. Воронежа неоднократно выполнял спецзадания – ходил в разведку, проявлял при этом мужество и отвагу, кроме того, доставлял ценные данные командованию о противнике…»/Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» [электронный ресурс] // http://podvignaroda.mil.ru/.

И. И. Шапиро было предъявлено обвинение в том, что «…он являлся участником антисоветской заговорщической организации, действующей в органах НКВД, и проводил активную подрывную предательскую работу. На предварительном следствии признал себя виновным в предъявленном ему обвинении и показал, что преступления творившиеся в НКВД вытекали из всей системы преступной предательской деятельности заговорщической организации в НКВД, в которой он, Шапиро, принимал участие и стал на этот путь под давлением Ежова и по заданию последнего проводил вражескую подрывную работу в Секретариате и 1 спецотделе НКВД СССР. Вредительская работа, которую показал Шапиро, заключалась в том, что допускались искривления и искажения следственной работы, фальсификация дел, массовые необоснованные аресты, полный развал агентурной работы и т. п… В судебном заседании Шапиро виновным себя не признал и заявил, что в заговорщической организации не состоял, однако виноват в том, что, работая с Ежовым, выполнял его вражеские задания в органах НКВД…» //Жуковский В. С. Лубянская империя НКВД, 1937–1939: [Арх. материалы, связанные с арестом, следствием, осуждением и посмертной реабилитацией отца авт. С. Б. Жуковского]. – М.: Вече, 2001. – С. 222.

Несмотря на то, что И. И. Шапиро являлся одним из выдвиженцев и сторонников наркома Ежова, он был всё-таки реабилитирован. Вероятно, одной из причин реабилитации стала его попытка выступить против массовых нарушений социалистической законности. Шапиро, при своих служебных докладах наркому внутренних дел, неоднократно обращал особое внимание на все ставшие ему известными нарушения – сфабрикованные уголовные дела, необоснованные аресты и т. д.: «Я обращал его внимание на ряд протоколов допросов арестованных, вызывающих большие сомнения в своей правдивости, обращал внимание на справки на арест, представлявшиеся Ежову на санкцию – на их необоснованность, требующую проверки и уточнения, указывал на вопиющие безобразия (преступления), допускаемые при проведении массовых дел… Ежов никак не реагировал на мои серьезнейшие сигналы, а, по своему обыкновению, отмалчивался, ничего не говоря. Ряд заявлений и документов, которые я ему докладывал, как подтверждение и иллюстрацию моих сигналов, Ежов даже не читал, возвращая их мне…Как-то при очередном докладе, когда я докладывал о творящихся безобразиях в оперативной работе… Ежов вдруг вскочил взбудораженный и обратился ко мне с гневом: «Я считал вас более разумным, чем вы оказались, далеко вам до Дейча, ни черта вы не понимаете, без году неделя чекист, а лезет со своими разоблачениями. Я лучше вас знаю, что делается в наркомате. Никаких преступлений в НКВД нет, всё, что проводится, проводится с моего ведома, по моим директивам, точно по моим указаниям. Или может быть, вы и меня считаете преступником?» // Павлюков А. Е. Ежов. Биография. – М.: Захаров, 2007. – С. 318–319.