Михаил Тумшис - Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

В ходатайстве о помиловании Л. Л. Шварцман просил: «Прошу, однако, если приговор не будет отменён, расстрелять меня выстрелами из огнестрельного оружия пятью разрывными пулями, иначе от одной пули я не умру, от двух до трёх – тоже, тем более обычных, а останусь жить и мучиться, а я совсем больной физически, и мук и боли уже не переношу» /Петров Н. В. Следователь-костолом: экспортный вариант // Новая газета. – 2010. – 8 декабря (№ 41).

Л. Н. Ширин (Шац) был арестован «…за извращение социалистической законности, проведение необоснованных арестов, фальсификации следственных документов при допросах арестованных, применение методов физического воздействия к арестованным… Будучи врид. заместителем] начальника] отдела подписал три оперативных листа на арест 200 человек по области… В отношении незаконных методов следствия со стороны обвиняемого Ширина установлено из его же показаний, что в отдельных случаях, когда он был убежден и знал, и с санкции руководства мог применить физические воздействия к арестованному врагу, что касается системы групповых допросов, то последняя была введена начальником УНКВД – Кораблевым… Из материалов дела видно, что обвиняемый Ширин, еще будучи допрошенным как свидетель по делу, честно и правдиво рассказал о проводимых извращениях в УНКВД по Винницкой области в 1938 году, а также о своем участии в них. Однако никаких корыстных побуждений или личной заинтересованности у него не было, а, работая в тот период, считал эти явления нормальными и выполнял указания руководства УНКВД по Винницкой области …»//Лошицкий А. Лаборатория. Новые документы и свидетельства о массовых репрессиях 1937-38 гг. в Винничине // З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ.– 1998.-№ 1–2.-С. 222–224 (наукр. яз.).

Согласно постановлению УНКВД по Новосибирской области причиной прекращения уголовного дела в отношении Ширина Л. Н. и других (по этому дело проходило еще 4 сотрудника УНКВД по Винницкой области) стало то, что «…преступления, совершенные обвиняемыми, никаких тяжких последствий не повлекли за собой. Показания свидетелей по делу являются некорректными, а подчас сомнительными в их правдоподобности, а проверить их в данный период не представляется возможным. Учитывая социально близкой нам прослойки обвиняемых и обстановку данного периода и нахождения двух обвиняемых на свободе, а также нецелесообразности содержания под стражей… следдело № 147285…производством прекратить …»/Лошицкий А. Лаборатория. Новые документы и свидетельства о массовых репрессиях 1937-38 гг. в Винничине // 3 архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. – 1998. – № 1–2. – С. 226–227 (на укр. яз).

По другим данным, И. Я. Широков был арестован в 1937 г. и 28 апреля 1938 г. решением «тройки» НКВД Грузинской ССР был приговорен к ВМН. Расстрелян 30 апреля 1938 г. в г. Тбилиси.

Из донесения члена Военного Совета 30-й армии бригадного комиссара Н. В. Абрамова о боях за Калинин: «…13.10.41 г. в 10:30 Военный Совет армии пригласил к себе секретаря обкома тов. БОЙЦОВА, председателя облисполкома и начальника [областного управления] НКВД и потребовал от них принятия самых решительных мер по прекращению паники, мобилизации населения для обороны, эвакуации ценностей, наведения порядка на предприятиях и в городе и т. д. Но, как оказалось, местные власти что-либо предпринять уже не могли, было уже поздно – все население в панике убежало, эвакуированным оказался и весь транспорт. 13.10 из города сбежала вся милиция, все работники НКВД и пожарная команда. Милиции имелось в городе до 900 человек и несколько сот человек работников НКВД. Как потом расследование, произведенное прокурором армии, показало: милиция и НКВД сбежали из города по распоряжению заместителя] начальника [областного управления] НКВД ШИФРИНА и начальника милиции ЗАЙЦЕВА. Мне думается, это произошло при молчаливом согласии самого начальника [областного управления] НКВД майора Госбезопасности тов. ТОКАРЕВА. Настроение у всех руководителей было не защищать город, а бежать из него. Военный Совет 13.10 потребовал от начальника [областного управления] НКВД возвращения всех на свои места, но начальник [областного управления] НКВД только развел руками и заявил, что он теперь бессилен что-либо сделать. Из всех сбежавших ему удалось возвратить 14.10 в КАЛИНИН только 60 оперработников своего аппарата…».

Из докладной записки военного прокурора 30-й армии Березовского: «…К 22:00 13 октября с. г. в городе не оказалось ни милиции, ни пожарной охраны, ни сотрудников УНКВД, за исключением майора Гос. безопасности тов. ТОКАРЕВА. Это последнее обстоятельство было вызвано трусостью заместителя] начальника УНКВД капитана гос. безопасности тов. ШИФРИНА и начальника областной милиции капитана милиции ЗАЙЦЕВА. Указанные лица вечером 13 октября с. г. без разрешения своего начальника, сговорившись между собой покинуть город, покинули последний, уведя за собой подчиненный им аппарат – сотрудников УНКВД и милицию. Пожарная же охрана дезертировала из города, причем мер к ее розыску не принималось ни УНКВД, ни Обкомом ВКП(б), ни Облисполкомом, так как никаких заранее разработанных планов по противовоздушной обороне города и борьбе с возникающими пожарами не было и борьба с пожарами в городе была организована 14 октября с. г. после приказа о возвращении милиции в город…»// Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы. Сборник документов. – М.: Русская книга, 1992. [электронный ресурс] //http://rkka.ru/docs/spv/SPV12.htm.

С. И. Шлифенсон был отстранен от должности «за грубые нарушения социалистической законности» по личному укзанию наркома внутренних дел БССР А. А. Наседкина. Из справки на С. И. Шлифенсона: «…Неоднократно производившейся проверкой следственной работы НКВД БССР, обследованием в августе и в сентябре 1938 года, заявлениями ряда работников НКВД БССР и показаниями некоторых арестованных установлено, что ШЛИФЕНСОНОМ

культивировались различные извращения в методах следственной работы, приводившие к грубым нарушениям революционной законности.

Возглавив с лета 1937 г. Оршанскую оперативную группу, созданную при проведении операции по кулацко-уголовным элементам, которая затем была оставлена для проведения операции по приказу 00485 и другим, ШЛИФЕНСОН в середине ноября 1937 года был назначен также по совместительству Начальником Могилевского Горотдела, которым он руководил до 1-го января 1938 года. Здесь он лично создал камерную агентуру, которая, вместо того, чтобы разрабатывать арестованных врагов, незаконными методами вынуждала их к даче показаний часто провокационного характера.

Лично ШЛИФЕНСОН, и по его указаниям также и бывший Начальник 3-го Отделения ДАВИДЕНКО <���…> создали в Могилевской тюрьме 2 особых так называемые „режимные" камеры, из которых были выброшены топчаны и нары и были созданы крайне тяжелые условия, значительно превосходящие обычный карцер. Через эти „режимные" камеры пропускались почти все арестованные. В эти же камеры была помещена созданная ШЛИФЕНСОНОМ „агентура", которая методами физического воздействия вынуждала арестованных давать какие-либо показания, при чем в ряде случаев содержание показаний подсказывались арестованным камерным агентом. ШЛИФЕНСОН прямо заявил следователям: „Все, что Вы будете делать с арестованными, меня это не касается, мне только нужны их признания". Все руководство следователями проводилось ШЛИФЕНСОНОМ таким образом, чтобы выхолостить всякую партийность в следственной работе и добиваться показаний каким угодно путем, не вдаваясь в вопрос о том, правильны ли эти показания и нет-ли среди арестованных людей, взятых по ошибке.