Елена Калашникова - Траектория судьбы

За месяц до окончания работ вдруг нависла угроза остановки производства опытных автоматов: руководство завода поставило нас в известность, что перечисленных Москвой денег не хватает, а дальнейшее субсидирование почему-то вдруг прекратилось. В этой ситуации мы просто могли не успеть к началу испытаний. Выход у меня был один – срочно ехать в Главное артиллерийское управление.

Оказавшись в Москве, я встретился с полковником В. В. Глуховым и, рассказав ему о сложившейся ситуации, попросил срочно помочь. Владимир Васильевич тут же попытался, видимо, сам решить этот вопрос, но финансовая служба не вняла его аргументам, не пошла навстречу.

Помню, он вернулся в отдел мрачнее тучи:

– Придется выходить на Главного маршала артиллерии Воронова. Не удивляйся, если он даст команду, чтобы ты прибыл к нему.

Глухов позвонил в приемную, спросил, на месте ли Воронов. Потом вышел из кабинета и отсутствовал довольно долго. Когда начальник отдела изобретений возвратился, было заметно, что настроение у него улучшилось.

– Приведи себя в порядок. Сейчас пойдем к Главному маршалу. Думаю, вопрос о дальнейшем финансировании твоей работы будет все-таки решен положительно. Есть такое предчувствие, – довольно потер ладони Владимир Васильевич.

Эта первая встреча с Н. Н. Вороновым мне хорошо запомнилась. Проходила она не совсем обычно. Докладывая Главному маршалу артиллерии, я не смог скрыть своего волнения. Поняв это, Николай Николаевич остановил мой запинающийся доклад о работе над автоматом и открыл дверь в соседнюю с кабинетом комнату. Это была, как я понял, комната, где он мог немного отдохнуть, задерживаясь в управлении далеко за полночь. Обставлена она была по-особому. На стенах висело несколько ружей, заграничных и отечественных, многочисленные ножи в чехлах и без чехлов, охотничьи трофеи.

– Ты охотой-то, сержант, увлекаешься?

– Так точно! Очень люблю с ружьем бродить.

– Тогда оцени мою коллекцию. Правда, трофеи все больше старые… Жаль, сейчас очень редко удается на охоту вырваться! А за каждым из этих трофеев, доложу тебе, – любопытнейшая охотничья история. – Николай Николаевич показал на рога лося, на кабанью морду, на чучела птиц.

– Рожденьем-то ты, из каких краев?

– Алтайский. На границе тайги и степи жил.

– Знаю-знаю, места для охоты славные.

И тут разговор как-то сам собой перешел на мою конструкторскую деятельность.

– Понимаю, сержант, тебе бы не автоматы изобретать, а охотничьи ружья… Да, как видишь, для этого время еще не пришло… Слежу за твоей работой. Вижу, неплохо получается. Глухов докладывал о твоих успехах. Так и держи. А теперь доложи, как идут дела, что сделано, каковы планы на будущее?

Я начал рассказывать о том, как организовано на заводе производство опытных автоматов. Добрым словом вспомнил благожелательное отношение ко мне ковровцев, заинтересованность в оказании помощи со стороны инженерно-технического состава.

– Только одного не хватает, товарищ Главный маршал, – необходимых средств для окончательного завершения работ по изготовлению опытных образцов. Прекращено финансирование, и мы остались без денег.

За разговором мы с ним уже вернулись в рабочий кабинет, и он обратился к начальнику отдела изобретений:

– В чем дело, выясняли?

– Так точно, товарищ Главный маршал. Финансисты мотивировали свои действия тем, что, поскольку нет фирмы, иначе говоря, конструкторского бюро, давать деньги на создание какого-то отдельного образца они не могут. Считают это распылением средств. К сожалению, убедить их я не сумел.

– Плохо, полковник, что не сумели, – ворчливо проговорил Николай Николаевич. – Надо было настойчивее наседать на этих финансовых тузов, дальше своего носа не видящих. – Он неожиданно улыбнулся и обратился уже ко мне: – Так сколько же нужно тебе, сержант? Назови конкретную сумму.

Мы с В. В. Глуховым и В. С. Дейкиным все расходы подсчитали заранее, и я, не мешкая, назвал цифру.

– Что ж, попытаемся помочь твоему горю.

Воронов взял телефонную трубку и, услышав голос ответившего, спросил:

– Что же ты, генерал, обижаешь сержанта Калашникова? Почему не даешь возможность ему закончить работу? Почему не выделены необходимые средства на изготовление опытных образцов?

Послушав того, кто находился на другом конце провода, Воронов жестко произнес:

– Вот что, генерал, ты, я вижу, все «фирмами» мыслишь, а о том, что за каждым образцом стоит конкретный человек, конкретный конструктор, не думаешь. А я, Главный маршал, в данном случае выступаю за отдельный образец, потому что у нас иные «фирмы» деньги требуют, а отдачи нет. Доложи, когда будет перечислена необходимая сумма? – Видимо, ответ его удовлетворил, и Воронов бросил отрывисто: – Ну и договорились.

– Какие еще ко мне вопросы? – Николай Николаевич ждал, что я скажу.

– Просьб больше нет. Спасибо за помощь, товарищ Главный маршал.

– Надо бы, конечно, посмотреть, что ты за охотник, – с улыбкой сказал Воронов, когда мы прощались. – Да как-нибудь в другой раз. А теперь принимайся за дальнейшую работу. Нам сейчас необходимо хорошее оружие. Так что хочу пожелать тебе, сержант, удачи…

Начался декабрь 1947 года. Шли последние дни лихорадочной работы по подготовке образцов к полигонным испытаниям. Уверен, это был самый ответственный момент в рождении АК-47. Надо сказать, что автомат с первых отладочных выстрелов подтвердил правильность нашего решения о перекомпоновке. Но любая наша малая оплошность сейчас могла впоследствии на испытаниях дорогого стоить. Там мы уже не сможем ничего изменить или исправить.

Срок, отведенный комиссией на доработку образцов, подходил к концу, и нам оставалось лишь тщательно проверить, все ли сделано так, как требовалось по условиям конкурса.

Наконец, наш автомат в нескольких экземплярах был готов для участия в повторных испытаниях.

В это время, перед отправкой образцов на полигон, в Ковров приехали представители заказчика. По их инициативе мы тогда впервые встретились с В. А. Дегтяревым лицом к лицу.

– Теперь вы можете открыть друг другу карты, – пошутил один из представителей заказчика, когда знакомил меня с прославленным конструктором.

Василий Алексеевич улыбнулся как-то устало, словно на него давила невидимая тяжесть, движения его мне показались слишком уж замедленными, походка была заметно шаркающей. Правда, он сразу оживился, увидев наш образец автомата.

– Что ж, давайте, посмотрим, что нынче творят молодые. – И Дегтярев стал внимательно разглядывать каждую часть, каждую деталь, разбираемого мною тут же, на столе, автомата.

– Да, хитро придумано, – произнес Василий Алексеевич, беря в руки затворную раму, крышку ствольной коробки. – Считаю оригинальным и решение с переводчиком огня.