Елена Калашникова - Траектория судьбы

«При переводе меня на работу в отдел № 53 в министерстве и на заводе неоднократно говорилось, что все опытно-конструкторские работы будут и должны выполняться в экспериментальной мастерской ОГК (отдела главного конструктора) вне очереди.

Практически, начиная с начала 1949 года и по сей день, наблюдается обратное, то есть сроки изготовления самых незначительных опытных деталей цех (который, кстати сказать, называется опытным цехом) настолько затягивает, что каждый раз у конструкторов притупляется всякий интерес к исполнению нового.

У руководителей цеха вошло в практику откладывать изготовление опытных деталей на недели, а некоторые из них – и на долгие месяцы. Подобная практика вошла в систему работы отдела и цеха, что создало крайне нетерпимое положение с ведением опытных работ.

В защиту установившегося порядка руководители ОГК и цеха каждый раз выставляют причины систематической перегрузки цеха серийными и валовыми заказами.

Начиная с 1949 года практика показала, что ведение опытных тем в установившемся порядке в отделе постоянно приводило к срыву выполнения работ.

Учитывая значительное количество и большую важность опытных работ, утвержденных на 1952 год, прошу Вас дать соответствующее указание о выделении ряда цеховых работников и станков, закрепив их на изготовление опытных работ, создав таким образом спецгруппу, которая в работе подчинялась бы руководителям опытных тем.

Считаю, что только при таких условиях возможно будет успешно вести опытно-конструкторские работы».

С подобным же письмом я обратился и в Министерство вооружения.

В министерстве среагировали на мое обращение очень быстро. Уже через две недели на завод пришло письменное предписание выделить в мое распоряжение квалифицированных рабочих и обеспечить срочность исполнения моих заказов.

Предписание министерства вызвало раздражение у руководства завода и опытного цеха. Однако не выполнить его на предприятии все же не осмелились. Вышел приказ, в котором определялось, кто из рабочих будет помогать мне в опытно-конструкторских работах. Но этот приказ был лишь формальным ответом на указание министерства. Практически не было и дня, чтобы он не нарушался. Без моего ведома выделенных специалистов то и дело переводили на выполнение других заказов.

На мой вопрос, почему подобное происходит, начальник опытного цеха только разводил руками и, отводя взгляд, вздыхал:

– Таков приказ директора.

Ссылался он на директора К. А. Тихонова не случайно. К сожалению, Константин Алексеевич не очень благоволил к конструкторам-оружейникам. Ему, видимо, казалось, что мы только хлопот заводу прибавляем. Вечно поглощенный производственными заботами, он с неохотой выкраивал время для наших личных с ним встреч. В отделе и цехе, где мы трудились, он почти не появлялся.

С одной стороны, понять директора можно: он руководил крупнейшим на Урале машиностроительным заводом. Кроме оружия здесь выпускали технику для народного хозяйства. К тому же во многих цехах шла реконструкция, чтобы наладить производство мирной продукции.

Тем не менее, оставалась необъяснимой позиция, занимаемая К. А. Тихоновым по отношению ко всему новому, что появлялось у нас, разработчиков оружия.

После конфликта с начальником опытного цеха и после того, как главный инженер А. Я. Фишер, на имя которого я подавал докладную, не предпринял никаких серьезных практических шагов, мне ничего не оставалось делать, как искать личного контакта с директором завода.

Тем более что у меня накопились вопросы, поставленные передо мной, как депутатом Верховного Совета СССР, избирателями. Немало проблем было у работников завода, искавших помощи у депутата, работавшего на одном с ними предприятии. Решение многих из них находилось в компетенции только директора завода.

Во время встречи я начал разговор с К. А. Тихоновым с жалоб, просьб и заявлений, высказанных мне избирателями во время депутатского приема. Самыми больными вопросами были социальные – обеспечение жильем и трудоустройство. Особенно нуждались воины, демобилизованные из армии. Большинство из них, пройдя фронтовыми дорогами, после войны оставались служить в армии еще по пять – семь лет. Их вхождение в мирную жизнь проходило весьма тяжело. У многих из них были семьи, маленькие дети…

Я настойчиво просил директора оказать помощь самым нуждающимся, стараясь добиться от него положительного решения хоть по трем, двум….одному заявлению…

Выслушав меня, директор завода выдвинул ящик стола и достал толстую папку. На мои вопросы он ответил вопросом:

– Ты знаешь, сколько у меня здесь, в этой папке, таких заявлений? Десятки, сотни. Понимаешь, сотни… Где я возьму квартиры, если в войну жилья ни метра не строили, а после войны по крохам жилплощадь росла, так как средства на реконструкцию завода уходили?

– Но, Константин Алексеевич, этим людям, считаю, надо обязательно помочь, – настаивал я на своем. – Иначе человек, не найдя поддержки, может просто сломаться!..

– Скажи, а кто поможет мне в срок запустить новый конвейер на нашем главном производстве? Может, ты? Тут и твои высокие депутатские полномочия не принесут пользы, – устало и как-то грустно произнес директор завода. – Сверху все жмут: «Давай!», все грозят карами: «Пеняй на себя, если не исполнишь в срок». У кого мне-то найти поддержку, чтобы не сломаться?

Да, Константину Алексеевичу завидовать было нечего: на его плечах лежал огромный груз ответственности.

– Так как же, сможем мы решить вопрос с жильем хотя бы для одного работника? – снова задал я вопрос директору завода.

– Ты прав, надо сохранить для завода хорошего специалиста, а для семьи – сына, мужа, отца. У нас и так война отняла немало толковых мужиков. Считай, что этот вопрос мы утрясли. Высказывай быстро следующую проблему. Времени у меня в обрез.

– Разработка опытных тем по доводке оружия, считаю, на грани срыва. Продолжается чехарда с отрывом рабочих. Их постоянно отвлекают на другие работы без нашего ведома. Константин Алексеевич, требуется ваше вмешательство.

– Но был же мой приказ выделить специалистов для обеспечения твоих опытно-конструкторских работ. В чем еще дело?

– Главный конструктор и начальник цеха каждый раз, когда забирают людей с моего участка, говорят: «Таков приказ директора».

– Черт знает что такое, – тяжело поднялся из кресла Тихонов. – Напиши докладную записку на мое имя. Разберемся. У тебя все?

– Последний вопрос, Константин Алексеевич. Как решается вопрос с созданием конструкторского бюро? В одиночку, пусть и с подключением иногда того или иного инженера из отдела главного конструктора, очень сложно работать над доводкой автомата, модернизацией и созданием новых образцов. Необходимо сосредоточение конструкторских сил…