Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

Неделя за неделей, месяц за месяцем погода и горы, насекомые и огонь противника, истощение и болота изматывали пехотинцев на острове. «Они утратили всякое представление о пройденном пути; внизу под ними все расплылось, затянулось туманной дымкой, и они забыли, как мучительно было преодолевать тот или иной отрезок пути, – писал Норман Мейлер, служивший на Филиппинах, передавая вымышленному патрулю в своем романе собственные печальные воспоминания. – Как ватага пьяниц, они шли, шатаясь из стороны в сторону, с опущенной головой, с повисшими вдоль тела руками… Плечи стерты ремнями, под болтавшимися патронташами появились кровоподтеки, винтовки били по бедрам, и на них образовались мозоли… Точно так же, как [носильщики], они забыли обо всем и больше уже не думали о себе, перестали воспринимать себя. Они были лишь сосудами, до краев наполненными страданием» 25.

Пока американцы мучительно прокладывали себе путь по острову Лейте, на море противник предпринял отчаянную попытку сорвать кампанию. Императорский флот Японии направил четыре скудно обеспеченных самолетами авианосца, которые должны были совершить отвлекающий маневр с севера и ценой своего почти неизбежного уничтожения заставить Третий флот Хэлси отойти с занятых позиций. Тем временем хорошо вооруженные японские части начали продвижение к заливу Лейте, где они планировали атаковать американскую десантную армаду и ее относительно слабую морскую группировку поддержки – Седьмой флот адмирала Томаса Кинкейда. Операция Sho-Go была изначально обречена: как ни старались изобретательные японцы внести хаос в ряды противника, стратегическое превосходство американцев было подавляющим. Но изменение японских шифров и радиомолчание их флота в море не позволили Хэлси и Кинкейду предвосхитить события. Только 24 октября была обнаружена мощная боевая эскадра под командованием вице-адмирала Такео Куриты, когда она входила в море Сибуян между островами Лусон, Панай и Лейте.

Американские подводные лодки быстро потопили два крейсера группировки, а силами палубной авиации Третьего флота был уничтожен огромный линейный корабль Musashi и повреждены другие суда. Курита отвернул, очевидно, признавая поражение. Импульсивный Хэлси, считая, что он прогнал японцев, после этого устремился на север со всей своей группой из 65 судов, преследуя авианосную группу-ловушку Одзавы, обнаруженную разведывательной авиацией.

Той ночью 24-го, пока Хэлси под всеми парами мчался к далекому горизонту, Седьмой флот вел собственное знаменитое сражение. Вторая японская эскадра была замечена на подходе в залив Лейте с юга, она шла по проливу Суригао. Для отражения нападения Кинкейд развернул старые линейные корабли огневой поддержки вместе с крейсерами, эскадренными миноносцами и торпедными катерами. Затем началась драматическая битва. В темноте, вскоре осветившейся вспышками пламени, американские торпедные катера причинили незначительный ущерб группе японских военных кораблей. Но незадолго до 4 часов утра торпеды эскадренного миноносца и огонь с радарной корректировкой из четырнадцатидюймовых и шестнадцатидюймовых орудий главного калибра основных кораблей Кинкейда отправили на дно японские линейные корабли Yamashiro и Fuso вместе с тремя кораблями сопровождения. Тяжелый крейсер Mogami и легкий крейсер Abukuma были также повреждены и позже потоплены американской авиацией. Оставшиеся на плаву корабли японской тактической группы развернулись; два тяжелых крейсера и пять эскадренных миноносцев поспешно отступили. Американцы потеряли лишь 39 человек убитыми, большинство – от огня своих войск в темноте. Это был не бой, а избиение: в действиях японцев проявились не только низкий уровень техники и артиллерийского дела, но и готовность к самоубийству. У боевой эскадры не было реальной перспективы пересечь узкий пролив Суригао и добиться существенного результата, разве что на их стороне оказался бы фактор внезапности, а ответные действия американцев были бы так же слабы, как двумя годами ранее при сходных обстоятельствах у острова Саво. Это исключалось. Японцы шли навстречу гибели и мужественно встретили ее.

Но один из самых замечательных и, несомненно, самых странных эпизодов военно-морских сражений в истории был еще впереди. В течение ночи японский линейный флот, потрепанный самолетами Хэлси, еще раз развернулся; затем двинулся на восток через пролив Сан-Бернардино, далее он направился на юг, к заливу Лейте, никем не обнаруженный даже после наступления рассвета и не встречая никакого сопротивления. Незадолго до семи утра шесть малых эскортных авианосцев и семь кораблей сопровождения оперативного соединения 77.4.3 контр-адмирала Клифтона Спрага, увековеченного радиопозывным Taffy 3, подоспели с позиций, которые они занимали до рассвета, как раздался взволнованный голос радиста противолодочного патрульного самолета, сообщавшего об обнаружении четырех японских линкоров, восьми крейсеров и эсминцах сопровождения на дистанции меньше 35 км.

С понятной несдержанностью Спраг воскликнул: «Этот сукин сын Хэлси оставил нас с голой задницей!» Его корабли, тихоходные плавучие платформы, обеспечивавшие авиационную поддержку войск Макартура, сражавшихся на берегу, изо всех сил пытались отойти на безопасную дистанцию и одновременно с них взлетали все самолеты, которые могли взлететь. Несмотря на это, японцы вскоре уже вели беглый огонь по группе Taffy 3.

Адмиралу Курите, командующему японской эскадрой, представилась возможность с легкостью уничтожить маленькую, очень слабую американскую тактическую группу. Эскадренные миноносцы и самолеты Спрага с необыкновенной храбростью наносили удар за ударом по противнику, но им не хватало численности и противокорабельных бомб. Линейные корабли Кинкейда оставались далеко на юге, на расстоянии многих часов полного хода, после ночной дуэли в проливе Суригао. Моряки и летчики эскортных авианосцев знали, что им одним придется отбивать нападение линейного флота противника. Многие пилоты показали чудеса доблести, хотя некоторые не выдержали напряжения, вызванного необходимостью совершать по несколько вылетов: один пилот вернулся на Manila Bay, но отказался совершать еще один вылет, третью за сегодня торпедную атаку. Капитан Фитцхью Ли вызвал молодого пилота на мостик. «Он был потрясен, ведь он только что видел, как сбивают его товарищей… У нас оставалась лишь одна торпеда… Другого пилота на борту корабля не было – наши все летали. Поэтому мы подвесили торпеду на его самолет, я прямо на мостике дал ему наставления, похлопал по спине и сказал: “Давай-ка, постарайся все сделать, как надо”. Он совершил третий вылет и остался жив» 26.