Дэвид Оманд - Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

Эта паранойя пересекла даже Атлантику. Под харизматическим влиянием Энглтона небольшая группа офицеров МИ-5 во главе с Питером Райтом восприняла навязчивую идею долгосрочного советского проникновения в Великобританию [114] Питер Райт обосновал свою роль в этой истории в автобиографии. Peter Wright. Spycatcher . New York, Viking, 1987, ch. 14. . Энглтон послал перебежчика Голицына в Лондон, чтобы проинструктировать британских коллег и помочь им раскрыть советских долгоносиков, которые, как предполагалось, скрывались и в британских разведывательных агентствах.

Голицын сделал сенсационное заявление – он знал о том, что лидер лейбористской партии Хью Гейтскелл, бывший решительным сторонником НАТО и сотрудничества между США и Великобританией, был убит в 1963 году КГБ с целью замены его на посту лидера партии Гарольдом Вильсоном. По мнению Голицына, это произошло потому, что его преемник Гарольд Вильсон уже был завербован КГБ. Единственным заявленным доказательством этого было то, что Вильсон имел официальные контакты с советским правительством во время Второй мировой и продолжал поддерживать контакты с некоторыми из высших руководителей времен войны, с которыми он имел дело в Москве.

Неудивительно, что когда в 1964 году Гарольд Вильсон был избран премьер-министром, до него дошли слухи о том, что есть сотрудники из его собственной службы безопасности МИ-5, которые считают его предателем и замышляют подорвать его авторитет. В этой, все более накаляющейся атмосфере в Лондоне Питер Райт и небольшая группа офицеров контрразведки под влиянием Энглтона теперь не только верили, что их премьер-министр был советским агентом, но и что их собственные боссы из МИ-5 должны были участвовать в заговоре и скрывать его.

Это пример классического конспирологического мышления «по замкнутой кривой». Гейтскелл как сторонник НАТО был, вероятно, убит КГБ, чтобы его мог заменить Вильсон – который, должно быть, был агентом КГБ из-за его контактов с русскими в военное время, а единственная причина, по которой Вильсон не был разоблачен ранее, – заговор на самом высоком уровне. Поиск предполагаемых предателей включал в себя интенсивное наблюдение за заместителем директора МИ-5, а затем и за самим генеральным директором, сэром Роджером Холлисом.

После смерти Холлиса (случившейся по естественным причинам) журналист Чэпмен Пинчер, вдохновленный информацией Питера Райта, продолжал писать о массовом заговоре истеблишмента и «глубинного государства», который, как он утверждал, скрывал предательство [115] Подробнее см.: Chapman Pincher. Their Trade is Treachery . London, New English Library, 1981. . Премьер-министр Маргарет Тэтчер в конце концов была вынуждена сделать заявление в Палате общин в 1981 году, признав, что генеральный директор МИ-5 Роджер Холлис действительно был объектом слежки, но одновременно категорически заявив, что обвинения против него были признаны ложными. Теперь мы знаем, что он был оправдан в ходе британских правительственных расследований на высочайшем уровне и на основе показаний более поздних перебежчиков из КГБ. После окончания холодной войны было установлено, что Советы открыли досье на Гарольда Вильсона как потенциальную цель для вербовки, учитывая его законные отношения с советскими официальными лицами в военное время, и дали ему кодовое имя Олдинг. Но утверждение Голицына о том, что Вильсон был завербован, никогда не подтвердилось. Как и то, что Гейтскелл был убит [116] Vasili Mitrokhin, Christopher Andrew. The Mitrokhin Archive. London, Allen Lane, 1999, pp. 528–529. История дела Драйберга изложена на с. 522–526. .

Прецедент конспиративного мышления в случае Гейтскелла имеет еще один аспект. За три года до своей смерти, на конференции лейбористской партии в 1960 году Хью Гейтскелл выступил против предложения об одностороннем ядерном разоружении [117] Это была знаменитая речь, в которой сильно потеющий Гейтскелл поклялся, выступая против разоруженцев, сражаться, сражаться и вновь сражаться, чтобы спасти партию, которую он любит. , поддержанном коммунистическими лидерами некоторых крупных профсоюзов. Гейтскелл знал, что отношение лейбористов к британскому ядерному сдерживанию было вопросом, который определит его пригодность в глазах электората в качестве ответственного лидера будущего правительства. Ему яростно противостояло пацифистское крыло его партии, которое возглавляла левая группа «Трибуна». Эта группа была основана десятилетием ранее депутатом парламента Томом Драйбергом, бывшим председателем партии. Из тех, кто сражался за будущее ядерного сдерживания Великобритании в конференц-зале Скарборо и в близлежащих прокуренных барах и пабах, никто не знал, что среди них был платный и тайный советский агент влияния. Драйберг, гомосексуалист, завербованный путем шантажа чешской разведкой с 1950-х годов, – был частью советских попыток использовать агентов влияния для манипулирования западными левыми политическими кругами.

Таким образом, собирая по крупицам истину, строятся тщательно разработанные теории заговора. Но Драйберг стал исключительно редким советским успехом проникновения в левые политические круги Британии. Несмотря на все усилия разведслужб Советского Союза и его союзников по Варшавскому договору, число агентов влияния, которых можно было завербовать или контролировать посредством принуждения или подкупа, было ничтожно мало. Особенно когда политика, которую они должны были поддерживать, шла вразрез с общественным мнением большинства. Но Энглтон и его британские последователи воспринимали эту угрозу совершенно по-другому.

Теории заговора удается уничтожить с большим трудом. Отчасти их привлекательность заключается в том, что они удовлетворяют потребность каждого из нас в объяснении тревожных событий или перемен в нашей жизни, которых мы боимся и над которыми, как нам кажется, мы не властны. Вероятно, именно так Питер Райт из МИ-5 относился к падению глобального влияния постимперской Великобритании и, без сомнения, винил в этом международный коммунизм. А постоянные экономические проблемы страны виделись ему следствием наличия коммунистов в профсоюзах.

Из примеров, подобных вышеописанным, мы можем извлечь указания на обнаружение навязчивого мышления в наши дни. Конспирологический нарратив скорее всего соответствует ряду стереотипов и содержит общие мемы [118] Michael Shermer. The Conspiracy Theory Detector . Scientific American, vol. 303, issue 6, 2010. :

● Невозможно установить взаимосвязь фактов, кроме как посредством теории заговора.

● Для осуществления подобных действий требуется почти сверхчеловеческая власть.