Дэвид Оманд - Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

По несчастливому стечению обстоятельств через два года к американцам перебежал еще один офицер КГБ. Подполковник Юрий Носенко по характеру службы кардинально отличался от Голицына. У него были хорошие связи в Москве, он был собутыльником генерала, возглавлявшего Главное управление внутренней безопасности КГБ, и обладал немалым числом подлинных секретов советской контрразведки, которые мог раскрыть. Носенко служил в подразделении по наблюдению за американскими чиновниками в Москве и сообщил о том, как КГБ удалось проникнуть в посольство США в Москве. Его первоначальная информация также привела к раскрытию крупной шпионской сети внутри армии США и разоблачению клерка в британском Адмиралтействе, завербованного КГБ путем шантажа (дело «Вассала»).

Что сделало появление Носенко еще более своевременным, так это его информация о том, что он лично видел досье КГБ на Ли Харви Освальда, арестованного ФБР за убийство президента Кеннеди, но убитого владельцем техасского стриптиз-клуба Джеком Руби. Многие в США видели в убийстве Кеннеди «руку Москвы», что советская сторона решительно отрицала. Рассказ Носенко выглядел правдоподобным и потому, что бывший морской пехотинец США Освальд действительно предлагал свои услуги Советскому Союзу несколько лет назад. Однако КГБ, придя к выводу о его психической неуравновешенности, отказался от дальнейших контактов с ним.

Энглтон убедил следователя, работающего с Носенко, что он и есть тот самый двойной агент, появление которого предсказывал Голицын, засланный, чтобы мутить воду. Если из рассказа Носенко становилось очевидно, что никакого советского участия в убийстве Кеннеди не было, то требовалось доказать, что все обстояло ровно наоборот. Поэтому Энглтон поручил ЦРУ заключить Носенко в тюрьму на одном из своих объектов в США. Они подвергли его принудительному допросу для получения признания в том, что он является двойным агентом. Носенко отбыл несколько лет в изоляции в специально построенной бетонной камере, впроголодь и без доступа даже к чтению.

Но даже доведенный практически до безумия, Носенко настаивал на том, что его информация достоверна. И она не была вымыслом – Носенко говорил правду.

Хотя Энглтон никогда не отказывался от своей веры в великий советский заговор, иные офицеры ЦРУ были все более обеспокоены слабостью доказательств в деле против Носенко [111] Некоторые коллеги Энглтона до конца настаивали на том, что Носенко – двойной агент. В данной главе книги Bagley. Spymaster . New York, Skyhorse, 2013, ch. 14, излагается список несоответствий в информации Носенко. Они были объяснены как ошибки, недоразумения или ошибки перевода. Также см. рассекреченный сборник внутренних отчетов ЦРУ. CIA. A Fixation on Moles. Studies in Intelligence, vol. 55, no. 4, 2011. Clarence Ashley. CIA Spymaster . Gretna, La., Pelican Publishing, 2004, chs. 10–15. Michael J. Sulick. American Spies: Espionage against the United States from the Cold War to the Present . Washington DC, Georgetown University Press, ch. 6. . Очередные расследования предоставили новые доказательства в пользу того, что Носенко был настоящим перебежчиком. Очевидные пробелы в его информации, несоответствия, на которые опирался Энглтон, были вызваны пробелами в его памяти, неправильным переводом или просто предвзятым отношением к его информации. Носенко был реабилитирован и получил компенсацию, и когда ФБР наконец разрешили доступ к нему, он все еще был готов предоставить новые контрразведывательные данные, приведшие к раскрытию настоящих советских шпионов в США и Европе. Энглтона же отправили в отставку со всеми почестями, но с некоторым смущением.

Одержимость Энглтона советской подрывной деятельностью вдобавок выплеснулась за пределы кругов, близких к разведслужбам. В 1947 году Голливуд и киноиндустрия США попали под пристальный взгляд Комитета по антиамериканской деятельности Палаты представителей Конгресса США, который опасался коммунистического мятежа, угрожавшего гарантированной Конституцией США форме государственного правления. Комитет полагал, что куда же еще смотреть, если не на киноиндустрию с ее либеральными актерами и сценаристами и беженцами из нацистской Германии (многие из которых подозревались в левых наклонностях), и на репутацию киноиндустрии как заповедника декадентской морали, в том числе «неестественное» (в глазах комитета), то есть гомосексуальное поведение отдельных личностей.

Моральная паника по поводу «антиамериканской деятельности» стала на какое-то время формой современной инквизиции. Девять дней слушаний по делу о предполагаемой коммунистической деятельности в американской киноиндустрии привели к тому, что в черный список попали актеры, режиссеры, продюсеры и сценаристы, признавшиеся в левых политических симпатиях, а заодно и те, кто просто воспользовался своим конституционным правом не отвечать на вопросы. Киностудии были запуганы общими настроениями и отказывались принимать на работу тех, кто находился под подобными подозрениями – и таких набралось около 300 человек. Некоторые известные личности, в том числе Орсон Уэллс и Чарли Чаплин, покинули США, чтобы продолжить карьеру в других странах [112] Комичность конспирологического мышления не должна вводить в заблуждение, оно легко захватывает и весьма влиятельно. Вот фрагмент показаний Айн Рэнд на заседании Комитета по антиамериканской деятельности от 20 октября 1947 года: Конгрессмен Джон Р. Макдауэлл: Вы рисуете очень мрачную картину России. Вы упомянули, как много в ней несчастных детей. В России уже никто не улыбается? Айн Рэнд: Ну, если вы спросите меня буквально, в основном нет. Макдауэлл: Они не улыбаются? Рэнд: Не совсем так; нет. Если они это делают, то иногда и случайно. Конечно, не на людях. Они не улыбаются, одобряя свою власть. Макдауэлл: Ну, все, что они делают, это говорят о еде. Рэнд: Верно. Айн Рэнд, урожденная Алиса Розенбаум, покинула СССР в 1926 году. Ни у кого не возникло вопросов о ее экспертности более чем через 20 лет – ее суждения подтверждали параноидальные идеи тех дней, и этого было достаточно. .

Параллельно с антикоммунистической деятельностью сенатора Джо Маккарти и его Постоянного подкомитета по расследованиям Сената велась еще одна охота на ведьм. Вместе со своим адвокатом Роем Коэном (работавшим на Дональда Трампа в 1970-е годы) Маккарти выдвинул обвинения в широкомасштабном проникновении в США коммунистической агентуры. Маккартизм по праву вошел в язык как термин для уничижительного описания практики расследования и обвинения в нелояльности или подрывной деятельности в отношении лиц, занимающих властные или влиятельные посты [113] Richard H. Rovere. Senator Joe McCarthy . Berkeley and Los Angeles, University of California Press, 1959. Ellen Schrecker. The Age of McCarthyism: A Brief History with Documents (2nd edition) . New York, Palgrave Macmillan, 2002. .