Вадим Гринёв - Абвер

Дневные действия команды наблюдало множество людей – жителей самих Вороновиц и окрестных сел. Возможно, среди них были наши разведчики, которые и сообщили нашему командованию о «заблудившемся» немецком подразделении. Ночью или на рассвете абверкоманда была тихо, без боя захвачена в полном составе и со всем имуществом. Их доставили, возможно, в Умань, а оттуда уже в Москву.

Движение автомашин команды (25 единиц) могло быть обнаружено и нашей воздушной разведкой. Из записей Гальдера с 11 по 18 июля 41 года:

«12.07.41 г. …Распределение сил авиации противника. Перед фронтом группы армий «Юг» действуют 1043 самолета противника, которые базируются на аэродромах вплоть до района восточнее Днепра…».

Из тех 1043 советских самолетов, наверное, было несколько десятков самолетов – разведчиков. Пролетая по линии Винница – Умань, экипажи этих самолетов могли видеть колонну машин, двигавшихся в сторону Умани и остановившихся, например, в Вороновицах. Территория вокруг Винницы не была еще занята большим количеством немецких войск (по Гальдеру, эта территория должна была превратиться в «мешок» для советских войск). В этом случае можно допустить, что там еще «хозяйничала» Красная Армия.

А дальше по цепочке – воздушная разведка заинтересовала полевую армейскую разведку, полевая разведка выделила роту, и вот результат – наши захватывают спящих абверовцев, потерявших бдительность. Такой вариант не исключен. Еще 14. 07. 41 года ни 17-ая немецкая армия, ни первая танковая группа не добрались до намеченных планом пунктов Винница, Кировоград. Захват Винницы произойдет только 16. 07. 41 года, а, как мы уже упоминали ранее, Умань еще держалась. Отсюда вывод: захват команды Ноймана был произведен в период с 10-го по 12-е июля 1941 года, возможно и раньше.

Теперь настало время ответить на вопрос – какое подразделение Красной Армии пленило немецкую абверкоманду? 22 июня ближе всех ко Львову располагалась 6-я армия. Через месяц 6-я вместе с 12-ой армией находились в районе Винницы. В августе эти две армии попали в окружение, оказавшись в Уманском «котле». На карте №3, ИВМВ, том 4, в конце сентября 6-ю армию видим севернее Лозовой в составе Юго-Западного фронта, а 12-я армия располагается южнее Лозовой. Части какой из этих двух армий принимали участие в пленении абверкоманды Ноймана? Думаю, ответить уже некому. Мне хотелось, чтобы это было одно из подразделений 6-й армии. Дело в том, что с помощью командующего оперативной группой 6-ой армии генерал – майора Л. В. Бобкина (1894 – 1942), окончившего высшую кавалерийскую школу в Ленинграде вместе с маршалами Еременко, Жуковым и Рокоссовским, моя подставная абверкоманда переходила линию фронта 12 мая 1942 года. За смелость и лихость генерала Бобкина сослуживцы называли «гусаром». Барвенковская операция была неудачно проведена, – многие солдаты и офицеры попали в окружение, а генерал Бобкин вместе с сыном погибли в этом окружении.

ВВОДНОЕ ИНТЕРВЬЮ С ГЛАВНЫМ ГЕРОЕМ ПОВЕСТВОВАНИЯ

– Александр Дмитриевич, Вы не могли бы вспомнить, что Вы видели осенью 41-го в Москве? Какие эпизоды Вашего пребывания самые яркие?

– Трудный вопрос. Помню, едва я отправился из Николаева в середине августа в Москву, как в город вошли немцы. Через неделю я был в Москве. Первый раз. Кроме Баку, Одессы и Харькова в крупных городах я не бывал. Улицы Москвы, которые я наблюдал из окна эмки, когда меня везли в какой-то загородный особняк, были опустевшими. Из особняка я не имел возможности отлучаться. Занятия по 12-14 часов. Месяца два интенсивные занятия немецким языком. Я думал, что немецкий знаю, ведь мое детство прошло среди немцев. Но это только мне казалось. Конечно, все мы человек тридцать, которые были со мной в группе, могли слушать в свободное время военные сводки. Кинохронику нам показывали. Немецкие газеты мы должны были читать. Свою «Красную звезду». Представление о сражениях получали. И я и мои «одноклассники» не думали, что немцы так быстро окажутся под Москвой. Из сводок мы знали, что в конце сентября немцы вошли в Киев, несмотря на разрушенные мосты. Но, что они в то же время появятся в Подмосковье, – никто не мог себе представить.

– Когда они там появились ?

– Почитайте мемуары наших военачальников. Наши военные историки период с октября 41-го по апрель 42-го называют «Битвой под Москвой». Мне больше запомнились воздушные бои над Москвой, которые мы могли наблюдать темными вечерами и ночами. Вой сирен. Аэростаты, освещаемые прожекторами, и среди них, как серебристые мотыльки мечутся самолетики. Было страшновато. Особенно, когда взрывались бомбы. Это означало, что гибли беззащитные люди. Рассказывали про пожары. Немцы сбрасывали фосфорные бомбы. Ведь у нас тогда была слабая истребительная авиация, и не хватало достаточного количества бомбардировщиков. Сражались наши летчики на тех же ишачках И-16, на которых мы воевали в Испании в 1937-ом! Правда, вводились в строй уже Яки. Немцы нас опережали. У них, после Испании появилось много новейших истребителей и бомбардировщиков. Почитайте книгу Ивана Стаднюка «Москва, 41-й». Там перечисляются типы их самолетов: «Дорнье», «Мессершмит», «Хенкель», «Юнкерс». Кабины многих из них уже прикрывались броней, а сверху кабины пилота и в хвосте находились стрелки с пулеметами. Понятно, что если пилот ранен, то самолет становится неуправляемым. У нас эти новшества появятся на год позже. Это сейчас у нас есть и сверхзвуковые, и летающие на больших высотах, и достигающие через Северный полюс Америки. Тогда этого не было. Сражались даже на фанерных, которые горели, как порох. Эх, – да, что тут скажешь…

– Александр Дмитриевич, из того, что я услышал от Вас, я понял, что повоевав в Испании летчиком, а затем вылавливая немецких парашютистов в Одесской области, вы стали профессиональным военным. Как и многие, кто побывал в Испании, вы все участники боевых действий, были хорошо подготовлены к схватке с врагом. И вот, Вам в Москве военными специалистами из ведомства П. А. Судоплатова была поставлена задача за полгода перевоплотиться в командира немецкой абверкоманды. Вас познакомили с «оригиналом», а Вы, досконально изучив его, должны были воспроизвести точную копию. Зададимся вопросом: как получилось, что фашист, опытный разведчик, человек волевой, преданный фюреру и своей стране, согласился отдать свое «я» врагу?

– Вы упрощаете и в то же время усложняете вопрос. Поймите, это война, это смерть, это полная зависимость пленника от воли его пленивших. Нойман молчал первые два дня, пока ему не было сказано, что у него на глазах к новому 1942-му году будут расстреливать по одному каждый день членов его команды, начиная с офицеров, а он будет последним. Таким образом, все сто двадцать солдат будут расстреляны до Нового года, и это станет его «новогодним подарком».