В. Воронов - Служба

А что существенно? Стали ловить больше шпионов, отведя свой бдительный взор от нас, смертных? Ох, если бы так.

В последнее время стало заметно, что растопыренные было пальцы потихоньку сжимаются в единый кулак. Сейчас лично президенту подчинены все основные спецслужбы — ФСК, СВР, ФАПСИ, ГУО, СБ, погранвойска. Но вот в администрации президента больше влияния на это сообщество имеет скорее генерал Барсуков, чем Юрий Батурин, которому это положено по должности. Остается лишь издать указ о слиянии — и машина к бою готова. Кто может дать гарантии, что такого не произойдет? Что, невозможен сговор между бывшими сослуживцами? Кстати, ведь в провинции-то вовсе никакого «разъединения» и в помине не было — все в сохранности. Как собранный пистолет: смазку снял — и готов к стрельбе. В кого? Ну, это уже технический вопрос. Как любит с ухмылкой повторять один мой знакомый сотрудник ФСК, «готовы выполнить любой приказ любого правительства».

Выходит, операция по одомашниванию была безуспешной? Говорят, что роль специалистов по наблюдению за активностью зверя должна была играть прокуратура. Но вопрос на засыпку: сколько раз прокуроры отказали спецслужбистам в санкциях — на прослушивание, перлюстрацию, обыски? Сколько таких разрешений дали в 1993 году, например? Нет таких данных. Может, потому, что «органы» и не обращались за санкциями? Так обошлись…

Так что, господа хорошие, Змей Горыныч у нас ручной, но временно. Голов у него много, зубы целы. И кушать хочет…

Плотная пачка листов убористого текста с грифом думского Комитета по безопасности — проект фактически уже принятого закона «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации». Нам важно найти в нем ответы на два вопроса: «Что можно Лубянке?» и «Кто ее контролирует?»

Прочтение опуса убеждает в том, что Лубянке можно все. Особенно если это обосновано ссылкой на необходимость «получения разведывательной информации об угрозах безопасности Российской Федерации». А равно — на задачи выявления, предупреждения и пресечения «разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств…». Как наши славные органы умеют «пресекать», могут рассказать в Фонде Сороса. Каковой главным «экономическим контрразведчиком» В. Цехановым обвинен в недозволенной (читай — шпионской) деятельности. Без предъявления, впрочем, каких-либо доказательств.

Статья о борьбе с преступностью выглядит ну очень оригинально: снова речь о «выявлении, предупреждении, пресечении и раскрытии шпионажа»! Но разве не об этом говорилось уже в разделе о контрразведывательной деятельности? И не затем ли это дублирование, что термин «шпионаж» не так четок, как «разведка», и позволит обвинить кого угодно в чем угодно?

Бороться с терроризмом лубянцы должны были и прежде. Теперь поле их деятельности значительно расширилось: борьба с организованной преступностью, коррупцией, с незаконным оборотом оружия, наркотиков, контрабандой и «с другими преступлениями» (какими?). И непонятно: что же тогда остается на долю МВД? Ведь перечисленные обязанности (они же — и права) «новой» ГБ практически полностью перекрывают наиболее ответственную сферу деятельности милиции.

Такая же неясность и с разведдеятельостью ФСБ. Известно, что Служба внешней разведки пока автономна. Но законопроект недвусмыслен: именно ФСБ будет добывать развединформацию в интересах «повышения… экономического, научно-технического и оборонного потенциала» страны. Где добывать — не уточняется.

Раздел о борьбе с преступностью в числе объектов воздействия органов называет группы, лица, общественные объединения, «ставящие своей целью насильственное изменение конституционного строя». Не ясно только, какие ФСБ примет меры, если подкоп под Конституции поведет сам президент (учитывая известные прецеденты). И как быть с теми президентскими указами, что с той же Конституцией расходятся? Неужто ФСБ примет на себя еще и функции Конституционного суда? Но и это еще не предел. Поскольку теперь на органы безопасности некими «иными нормативными правовыми актами» (какими?) могут возлагаться «и другие задачи в сфере борьбы с преступностью».

А вот коммерсантам, банкирам и прочим предпринимателям предстоит кое с чем распрощаться. Ибо понятие «коммерческая тайна» ныне упраздняется. Тайна останется только одна — государственная. Посему органы станут контролировать соблюдение режима секретности «в шифровальных подразделениях… предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности», получать там же безвозмездно «информацию, необходимую для выполнения возложенных… обязанностей», а также готовить персонал служб безопасности для тех же организаций «независимо от форм собственности». Если же кто-то попытается напомнить о своих конституционных правах, ему покажут статью 15-ю: «Физические и юридические лица… обязаны по требованию органов федеральной службы безопасности включать в состав аппаратных средств дополнительное оборудование и программные средства, а также создавать другие условия, необходимые для проведения оперативно-технических мероприятий органами федеральной службы безопасности». А для полного контроля сотрудники ФСБ «могут быть прикомандированы к государственным органам, предприятиям, учреждениям и организациям независимо от форм собственности». Правда, с оговоркой: «с согласия их руководителей». Но надо ли говорить, что получить согласие — дело техники: особо несговорчивые, например, редакторы независимых изданий — смогут быстро убедиться, что их дела вдруг пошли плохо, зачастили инспекции, исчезают привычные клиенты… И все это — лишь для начала… Согласитесь, опыт «уговоров» у наследников Феликса Эдмундовича колоссальный. Кстати, предложенная одним из думских Комитетов поправка об ответственности контрразведчиков за разглашение коммерческой тайны была утоплена под предлогом, что сие должно регулироваться специальным законом.

Целиком же перечень прав органов ФСБ включает аж 23 пункта: едва алфавита хватило — от «а» до «ч». Да и обязанностей (которые, при ближайшем рассмотрении, все те же права) — восемнадцать… А вот с ответственностью…

Кто же будет контролировать ФСБ? На первый взгляд, чуть ли не семь нянек: «Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание Российской Федерации, Правительство Российской Федерации и судебные органы в пределах полномочий, определяемых Конституцией… федеральными конституционными законами и федеральными законами». Только вот все относящееся к полномочиям правительства абсолютно неконкретно, депутаты же лишь «вправе получать сведения», судебный контроль предусмотрен post factum — путем вынесения судебных решений. Зато возможности президента реальны, конкретны и безграничны. Именно он: