Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 1

— Я понимаю и разделяю ваши взгляды, — сказал Кайзвальтер.

— Я хочу получать за работу. Мне не нужно подачек. Не говорите, что, мол, Пеньковский хороший человек и давайте дадим ему то, что он хочет. Я буду отрабатывать все, что получаю.

— Прекрасно, — согласился Шерголд.

— Я же не сказал вам: «Вот ракета, вот другая. Это шифр. Это что-то еще». Я отдал вам все. Я хочу работать всем сердцем, всей душой, не щадя ни сил, ни здоровья.

Стремясь успокоить Пеньковского, но не желая брать на себя каких-то новых обязательств, члены спецгруппы почти хором ответили:

— Мы разделяем ваши взгляды.

— Я думаю о своем будущем. Все очень хорошо, когда мы с вами разговариваем, но потом вас может и не быть со мной. Вот чего я боюсь — вдруг вас куда-нибудь переведут.

— Нет, этого не случится. Никогда! — уверял Шерголд.

— Не случится, — повторил Кайзвальтер.

— Тогда больше не буду вас задерживать. Пойду поужинаю. Вы ко мне хорошо относитесь? — спросил Пеньковский.

— Да, — ответил Кайзвальтер.

— Клянусь вам своей матерью, ребенком и своей совестью, своим разумом и сердцем, что у вас будет обо мне мнение еще выше, в десять раз выше.

— Встречаемся здесь же в 21.00.

— Да, и будем работать. Я не прощаюсь, — Пеньковский ушел в 15.45 {242} .

Этим же вечером в 21.12 Пеньковский вернулся в 360-ю комнату гостиницы «Маунт Роял», чтобы в двенадцатый раз встретиться с англо-американской спец-группой.

— Что ж, а не поработать ли мне еще, чтобы отметить 1 мая? — сострил Пеньковский, и все засмеялись, когда он вспомнил о Международном дне солидарности трудящихся, во время которого в Москве на Красной площади устраивались парад военной техники и демонстрация.

— На 1 мая в Кремль приглашаются все сливки общества, все время одни и те же — министры с женами, партийные боссы, маршалы и один-два рабочих с завода {243} .

Пеньковский быстро перешел к делу:

— У меня есть вся информация по поводу нашего оборудования. Там, конечно, много и новых секретов. Все мои записи — там, где и материалы по военным вопросам.

— А где эта тетрадь? В ГРУ? — спросил Кайзваль-тер.

— Дома в столе. Это моя рабочая тетрадь по военным вопросам и стратегическим направлениям. Если бы ее нашли, мне несдобровать.

— Конечно, — сказал Кайзвальтер.

— Ящик стола заперт, а ключ у меня с собой.

— Не потеряйте, — предупредил Кайзвальтер {244} .

И они перешли к списку вопросов — на этот раз Кайзвальтер сосредоточил свое внимание на советских ракетах в Восточной Германии.

— На территории ГДР находятся два отдельных подземных ядерных склада. Я знаю это точно, как дважды два — четыре, два склада, два объекта. Не знаю, правда, сколько в каждом боеголовок, но уж, конечно, не одна-две. Их держат в резерве. Приказ поступит от Президиума и будет передан главнокомандующим. Есть там один круглоголовый главнокомандующий — ни единого волоска на голове, да и в голове ничего нет, — сказал Пеньковский, имея в виду лысого Никиту Хрущева. Это вызвало смех у членов спецгруппы, которые делали записи и переваривали то, что было сказано о ядерных складах. Донесением Пеньковского будет дополнена оценка Управления о советских ядерных ракетах в Восточной Германии и передана в Пентагон для использования в текущих оценках разведки о советском боевом построении в Германии.

— От него (Хрущева) в ГДР (Восточную Германию), так-то. Подобные склады есть и на советской территории, — сказал Пеньковский {245} .

— Под чьим началом эти склады? — спросил Кайзвальтер.

— Под командованием Жданова (генерал-полковник Н. Н. Жданов, начальник Главного управления артиллерии).

— Материалы и бомбы? — спросил Кайзвальтер.

— Он отвечает за боеголовки и бомбы. Но они не заряжены.

— Значит, он также контролирует и бомбы?

— Конечно, они входят в материальную часть.

— А что именно он контролирует?

— Он отвечает за безопасность хранения, техническое обслуживание и инженерно-технический контроль. Он отвечает за то, как проводится хранение, есть ли радиация, ухудшается ли состояние материала с точки зрения инженеров. За все это отвечает Жданов. Ядерное оружие запрещается выдавать кому-либо из бригады. Это можно сделать только по приказу министра обороны. А министр получает указание от Центрального Комитета. Министр будет действовать через Москаленко, который возглавляет ракетные силы. А что касается наземных ракетных войск, то это пойдет через Варенцова. Ждановские склады контролируются КГБ. Окружение Жданова — это в основном «соседи» (так в ГРУ называют сотрудников КГБ). Безопасность этих атомных объектов обеспечивается подразделениями КГБ специального назначения {246} . Вот такая структура. Никто ничего не может сделать самостоятельно, независимо от других. Варенцов даже не может попросить для маневров хоть одну бомбу. Нет. Инициатива должна исходить от Центрального Комитета {247} .

Встреча закончилась в час ночи, и Пеньковский сказал, что в следующий вечер он будет занят.

— После того, как я виделся с вами днем, я встретился с Винном, и он пригласил меня завтра вечером в ночной клуб — с вашего разрешения. — Все засмеялись. — Винн сказал, что это очень дорого, но ничего. Один раз-то можно сходить в ночной клуб, — подвел итог Пеньковский.

— Конечно, — сказал Кайзвальтер, как всегда терпеливый и ненавязчивый оперативник. За приятными манерами Кайзвальтер скрывал острую память и постоянную цель — пополнить архив ЦРУ новыми операциями ГРУ. Это был его конек. Инженерное образование помогало Кайзвальтеру четко понимать то, что говорилось о советских ракетных разработках. Но он вел себя осторожно, стараясь сдержать чувства, чтобы не повлиять на неровный и взрывной характер Пеньковского.

— А вы нас с собой не захватите? — спросил Бьюлик, чем вызвал смех у остальных.

— Конечно, если хотите, — ответил Пеньковский, не поняв сначала, шутит Бьюлик или говорит серьезно {248} . Потом, поняв, что может быть скомпрометирован, если его увидят на людях с кем-нибудь из членов спецгруппы, пожелал всем спокойной ночи и пошел по лестнице на пятый этаж к себе в номер.

Вечером 2 мая вместо того, чтобы встречаться с членами спецгруппы, Пеньковский с Винном пошли в ночной клуб. На следующий день где-то после часа дня он появился в «Маунт Роял», чтобы в тринадцатый раз встретиться со спецгруппой. Пеньковский рассказал о том, как провел вечер в кабаре и о женщине, которую нанял для него Винн.

— Могу дать вам номер ее телефона. Сначала мы пошли в один клуб, затем отправились в кабаре. Шоу начиналось в час ночи, как по заказу, с очень приятной классической музыки в турецком стиле. Мне выбрали в клубе двадцатитрехлетнюю хорошую девушку. У нее красивое имя — Зэф. Вот номер ее телефона. Теперь вам все известно. — Все засмеялись, а Пеньковский сказал: — Я провел с ней два часа. Мне нужно было немного поспать. А в 8 утра я уже позавтракал.