Николай Лузан - Лубянка. Подвиги и трагедии

Т. СЕНЬКИН: — Взаимоотношения СУДОПЛАТОВА с работниками отделения были ненормальные. Он явился в отделение не руководить, а командовать. Он не интересовался работой сотрудников отделения и использовал их не по прямому назначению. СУДОПЛАТОВ имел чрезвычайно большое высокомерие по отношению к людям, стоящим ниже его. Он не замечал их. СУДОПЛАТОВ поддерживал вражескую линию ПАССОВА на удаление из отдела честных вновь присланных работников, и он сделал бы многое, если бы ПАССОВА не убрали из отдела. У СУДОПЛАТОВА нет ничего партийного, и ему не место в партии, ибо он ничем не оправдал звание члена партии.

Т. ЭПШТЕЙН: — Выступившие товарищи правильно подошли к политической оценке дела СУДОПЛАТОВА. Биографические неточности не являются основными критериями обвинения СУДОПЛАТОВА. Основным в этом деле является то, что СУДОПЛАТОВ был и остается политически неустойчивым человеком, все время его пребывания в органах говорит не в его пользу. Преклонение СУДОПЛАТОВА перед СЛУЦКИМ говорит о многом. Его отношение к ГОРОЖАНИНУ и сокрытие его троцкистского прошлого не случайно. Его окружение в лице БЫСТРОЛЕТОВА, СОБОЛЬ, КАМИНСКОГО и других довольно не из приятных. Все это характеризует СУДОПЛАТОВА как человека враждебного нам окружения. Это также подтверждается отношением СУДОПЛАТОВА к разоблачению врагов и его несогласием с выводами парторганизации. Этому поведению СУДОПЛАТОВА не в меньшей мере способствовал быв. партком во главе с оппортунистом ДОЛМАТОВЫМ, когда еще во главе отдела были СЛУЦКИЙ, ШПИГЕЛЬГЛАЗ. Сегодня, разбирая дело СУДОПЛАТОВА, мы не находим другого критерия обвинения, как его отношение к разоблачению врагов, долгое время и у него на глазах орудовавших в отделе. Что сделал СУДОПЛАТОВ для их разоблачения? Ничего. СУДОПЛАТОВ работал и жил с этими людьми. Он сросся с ними, оказался сам в их болоте и не способен вести борьбу с ними. И сейчас, когда мы говорим о его отношении к этим врагам, мы не можем выразить ему политического доверия, мы не можем отнестись к нему так, как мы относимся к некоторым членам партии, не внушающим нам политического недоверия. Вопрос об отношении СУДОПЛАТОВА к заявлению ШПИГЕЛЬГЛАЗА, я думаю, надо поставить по административной линии. В той напряженной обстановке, которая была в то время в отделе, об этом заявлении СУДОПЛАТОВ должен был сразу же поставить в известность партийный комитет, администрацию и Наркома. Но он этого не сделал, и это лишний раз показывает нам непартийное лицо СУДОПЛАТОВА. Делая вывод, я присоединяюсь к мнению выступавших товарищей исключить СУДОПЛАТОВА из партии.

Т. СУДОПЛАТОВ: указывает, что о троцкистском прошлом ГОРОЖАНИНА узнал только на собрании, раньше об этом ничего не знал. Перед партией был и есть чист. Своей виной признает то, что не включился активно в разоблачение врагов народа, так как был занят подготовкой к большому оперативному делу, но это заявление, говорит СУДОПЛАТОВ, отнюдь не снимает с него ответственности перед партией.

Т. СУДОПЛАТОВ: — Заявляю, что никогда никаких преступных связей с врагами народа не имел. Со СЛУЦКИМ был связан исключительно делом, которое я проводил, и у него на квартире был два раза: один раз — на встрече Нового года и второй раз — по делу, когда СЛУЦКИЙ был болен. Для партии был честен и предан ей. Никаких преступлений перед партией не совершал. Оставался и остаюсь честным и преданным партии, и для партии человек не потерянный.

Т. ЛЕОНЕНКО: делает заключение, соглашаясь с мнением товарищей об исключении СУДОПЛАТОВА из партии. ПОСТАНОВИЛИ:

1) за притупление большевистской бдительности, выразившееся в том, что СУДОПЛАТОВ, работая на протяжении ряда лет в отделе, находясь в близких взаимоотношениях с быв. нач. отдела СЛУЦКИМ, быв. зам. нач. отдела ШПИГЕЛЬГЛАЗОМ, быв. сотрудницей 5‑го отдела СОБОЛЬ и ее мужем РЕВЗИНЫМ, не пытался и не сумел разоблачить их как врагов народа;

2) за то, что находился в близких взаимоотношениях с ныне разоблаченным врагом народа ГОРОЖАНИНЫМ, с которым работал до прихода в ИНО на Украине, и когда парторганизация разоблачила ГОРОЖАНИНА как скрытого троцкиста, СУДОПЛАТОВ выступал с защитой ГОРОЖАНИНА;

3) за то, что не принял мер к разоблачению эсера‑белогвардейца БЫСТРОЛЕТОВА, материалы о котором находились у СУДОПЛАТОВА с 1933 года, и он, БЫСТРОЛЕТОВ, в 1937 году работал в отделе и привлекался СУДОПЛАТОВЫМ к оформлению стенгазеты;

4) за то, что СУДОПЛАТОВ не принимал активного участия в борьбе парторганизации за очищение отдела от предателей и шпионов, пробравшихся в отдел, за использование служебного положения в личных целях:

П. А. СУДОПЛАТОВА из рядов ВКП (б) исключить.

Подлинный подписал секретарь парткома

5‑го отдела ГУГБ НКВД ЛЕОНЕНКО».

Даже самый пристрастный к Павлу Анатольевичу критик не обнаружит в этом протоколе ни одного факта, дающего основание подозревать его в тех абсурдных обвинениях, которые пытались ему инкриминировать выступавшие. В них звучат раздражение и зависть к его успехам, быстрой карьере и несомненному таланту, который так ярко проявится в грядущей войне. Обыкновенная серость всех этих гукасовых, нагибиных и дудукиных может существовать, только испачкав в грязи тех, кто ярок и независим.

Приняв решение об исключении Судоплатова из партии, они поторопились поставить на нем крест. Судьба распорядилась иначе. Главный режиссер Сталин решил, что очередной «мавр», Ежов, сделал свое дело и должен быть уничтожен. 25 ноября 1938 года новым наркомом стал Берия, «дикорастущий» земляк вождя, и конвейер репрессий приостановился.

Задыхающимся в тисках террора стране и народу требовалось объяснить, кто виновен в чудовищных злодеяниях, что творились последние годы. Искать долго не пришлось — козлом отпущения в очередной раз оказались «враги, пробравшиеся в органы государственной безопасности» во главе с Ежовым, «готовившим заговор и убийство товарища Сталина», который партия сумела разоблачить и смело назвать виновных.

Этому предшествовал очередной пропагандистский ход: 17 ноября 1938 года было принято совместное постановление Совета народных комиссаров (СНК) СССР и ЦК ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем в очередной раз партийные вожди старались обелить себя и лицемерно представить народу, что все случившееся с ним есть не что иное, как результат действий троцкистов — врагов молодого советского государства и их «пятой колонны», действующей в стране. В частности, в постановлении подчеркивалось:

«СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что в 1937–1938 годах под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших серьезную пищу для иностранных разведок в СССР, и в особенности разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции… Очистка страны от диверсионных, повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства…