Михаил Тимошенко - Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

М. Тимошенко:– Нам сказано, что нужно создавать новую армию. Вроде как ее должны создавать новые люди. И она должна быть укомплектована офицерами нового поколения. Очевидно, что требования к образованию и подготовке этих офицеров должны предусматривать то, какие задачи им решать. Как девушки Минобороны определяют основную функцию офицера? Основная функция офицера – организация боевой подготовки. Организация боевой подготовки – зачем? Армия создается для того, чтобы воевать. Или для того, чтобы на тебя не посмели напасть.

В. Баранец:– Но я не пойму, почему ты так ставишь вопрос.

М. Тимошенко:– Это не я ставлю вопрос.

В. Баранец:– Нас слушают миллионы людей. Какая-нибудь Варвара Ивановна сидит на сызранском рынке с транзистором, и говорит: «Почему это Тимошенко осуждает?» Офицер готовится для боя, ему ставят задачу: «Вы должны быть готовы для боя». Что тут плохого?

М. Тимошенко:– Во-первых, не надо передергивать. Это характерно для журналистского поведения. Если задача – организация боевой подготовки офицеров, то этим все и кончится. Никакого лидерства, никакого понимания ответственности, учения управлять боем.

В. Баранец:– Ну, ты наворачиваешь. Офицера надо готовить для боя. Все, точка.

М. Тимошенко:– Сказано: учить тому, что нужно на войне. А чему будут учить? Опять гуманитарки побольше добавить?

В. Баранец:– Я понимаю. Но сам принцип подготовки офицера для боя, я считаю, не так и плох.

М. Тимошенко:– Для боя, но не для боевой подготовки. Его задача – не учеба. Это лишь одна из задач офицера – учеба подчиненных. Основная его задача – быть готовым управлять своими подчиненными в бою. А зачем в это пихать боевую подготовку? Давайте одиночную подготовку. Дальше что? У нас дальше батальонного учения дело не идет. У нас были учения «Центр-2011».

В. Баранец:– Которыми очень гордится Николай Егоров.

М. Тимошенко:– По идее, это были бригадные учения. С трудом тянули. То есть масштаб бригады. Если ты называешь учения «Центр», то в них должны участвовать стратегические силы как минимум двух округов. Противник должен быть соответствующий. Их назначили на Прикаспии. И дальше стали выбирать противника. Кого? Азербайджан не подходит, с Азербайджаном у нас все хорошо. С Грузией? Да им морду набили, они там и лежат себе. Не годится. Туркменистан, Казахстан – это вроде как союзники. Выбрали Иран. Потому что противник был описан по штату как иранская бригада. Но думать же как-то надо! Дальше началось надувание щек и раскатывание губ.

В. Баранец:– А зачем нам с Ираном воевать, за шельфы?

М. Тимошенко:– Не знаю. Видимо, за икру. Когда все было всерьез, мы считали, что Иран представляет определенную опасность. Расписывались все задачи иранской армии, ее возможности, корпус стражей исламской революции.

В. Баранец:– Но это в глухие советские времена.

М. Тимошенко:– Против них стоял ТуркВО, против них стоял 19-й смешанный авиационный корпус.

В. Баранец:– И Закавказье тоже там было.

М. Тимошенко:– Да. А здесь что? Но у нас с Ираном один принципиальный вопрос – мы не можем согласовать, как поделить шельф.

В. Баранец:– Как море поделить.

М. Тимошенко:– Да. Все.

В. Баранец:– И тоже идут переговоры, вопрос решается. Иранцам сейчас и так хреново, а мы еще и учения против них. Это чтобы понравиться Бараку?

М. Тимошенко:– Не знаю. А кто у нас хотел понравиться с Ливией?

В. Баранец:– Я знаю, кто хотел понравиться с Ливией – кто встал в один ряд с США в Совбезе ООН. Хотя – давайте будем честными – Владимир Владимирович Путин не принял такую нашу позицию и об этом честно заявил в ходе предвыборной кампании.

М. Тимошенко:– Он прекрасно понимал, чем эта хрень кончится.

В. Баранец:– Она сейчас и закончилась. Уже половина Ливии сказала: «До свидания, центральная власть, вот мы и закончились. Чего мы добились?». Положили столько народу.

М. Тимошенко:– Мы потеряли контрпартнера, Ливию. Мало того, мы вообще потеряли арабский рынок.

В. Баранец:– Опорную точку. Сейчас, слава Богу, хватило ума с Сирией. И то на нас орут, что мы не стоим в одном строю. Но вернемся к делам армейским.

М. Тимошенко:– Дело в том, что оторвать армию от внешней политики страны практически невозможно.

В. Баранец:– Это как отчество оторвать от имени. Но давай вернемся к нашим проблемам.

М. Тимошенко:– Под новую армию нужно новое оружие, мы понимаем. Но армия – это не куча оружия, она бессмысленна без людей. Люди без оружия – не армия. Армия не лояльной государству быть не может. Если государство не может обеспечить ее лояльность – это не государство. Как может получаться, когда один военачальник говорит: «Нет, мы пять лет не будем заказывать бронетехнику».

В. Баранец:– А второй высовывается на второй день.

М. Тимошенко:– И надо как-то парировать это. И парировать приходится уже кандидату в президенты, премьер-министру, который вызывает к себе министра обороны и гендиректора Тагила.

В. Баранец:– Народ же видит. Выступает начальник Генерального штаба, и заявляет, что мы пять лет не будем закупать бронетехнику. Он же первый заместитель Министра обороны. Через два дня высовывается Сухоруков, он заместитель Министра обороны. И говорит: «Все в порядке, мы будем покупать». И опять возвращаемся к бабушке, которая продает семечки на сызранском базаре. Она приходит, включает радио и спрашивает сыночка: «Там адекватные люди сидят?». Если армия не может понять своих военачальников, о реформе говорить нечего.

М. Тимошенко:– Существует поговорка: для гетманской булавы нужна голова. Боже, лиши ты дара речи в Министерстве обороны всех, за исключением говорящей головы Министерства из управления информации и министра. В советское время был маршал танковых войск Ротмистров, академия называлась его именем. Он один раз так брякнул. И после этого и название академии изменилось, и маршал куда-то делся. И память его затоптали физически. Нельзя подрывать не только стратегию страны, правительства, государства, но и веру людей в свое оружие. Говорили об этом много раз. А потом кто-то пытается объяснить: это делалось для того, чтобы надавить на наших промышленников. Что на них давить? Существовал в советское время ВПК, существовала девятка оборонных министерств, Госплан, и все было понятно. А сейчас нам начинают выдавать как новацию, как открытие: программно-целевые программы, планирование…