Петра Куве - Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу
- Название:Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЗАО «Издательство Центрполиграф»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-227-06244-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петра Куве - Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу краткое содержание
В 1957 году за рубежом вышел в свет роман «Доктор Живаго», который его автор считал вершиной своего прозаического творчества. В 1958 году Шведская академия наградила Б. Л. Пастернака Нобелевской премией по литературе. В СССР разгорелся скандал, за которым последовала травля писателя. История публикации «Доктора Живаго» за границей и в СССР, а также сопутствующие этому драматические обстоятельства описаны на страницах предлагаемой читателю книги со всеми подробностями не только фактической стороны дела, подтвержденной документальными свидетельствами, но и воссозданием атмосферы того времени.
Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
[6] «Внешнее осуществление Пастернака прекрасно: что-то в лице зараз и от араба и от его коня»: Цветаева. Световой ливень., что Пастернак похож одновременно на араба и его коня. Многие приезжавшие в Переделкино вспоминали, как он иногда замирал, «…полузакрыв раскосые карие глаза
[7] «Boris Pasternak: The Art of Fiction № 25», интервью Ольге Карлайл // The Paris Review 24 (1960), 61–66., отвернувшись и напоминая упирающегося коня». Пастернак приветствовал гостей крепким рукопожатием. Его улыбка была лучезарной, почти детской. Пастернак любил принимать гостей из-за рубежа — редкое удовольствие в Советском Союзе, стране, которая приоткрыла границы только в 1953 году, после смерти Сталина. Еще один гость с Запада, побывавший тем летом в Переделкине, оксфордский философ Исайя Берлин, говорил, что опыт от общения с писателями похож «на разговоры с жертвами кораблекрушения
[8] Berlin, Personal Impressions, 230.на необитаемом острове, которые на протяжении десятков лет были отрезаны от цивилизации, — все, что они слышали, казалось им новым, волнующим и восхитительным».
Хозяин и гости сели на две деревянные скамейки. Услышав фамилию Серджио, Пастернак очень обрадовался и несколько раз повторил ее своим басовитым голосом, немного в нос. Он поинтересовался ее происхождением. Д'Анджело ответил, что фамилия по происхождению византийская, но довольно распространенная в Италии. Пастернак принялся вспоминать о своей единственной поездке в Италию летом 1912 года, когда он был 22-летним студентом Марбургского университета, где изучал философию. Путешествуя в купе поезда 4-го класса, он посетил Венецию и Флоренцию, но деньги у него кончились задолго до того, как он добрался до Рима. Он ярко написал об Италии в своем автобиографическом наброске «Охранная грамота», в том числе о том, как был в Милане полдня и не запомнил его. Он подходил к городскому собору, который все время менялся, в зависимости от перекрестков, с которых он последовательно открывался. «Он тающим глетчером [9] Борис Пастернак. Охранная грамота.
неоднократно вырастал на синем отвесе августовской жары и словно питал льдом и водой многочисленные кофейни Милана. Когда наконец неширокая площадь поставила меня к его подошве и я задрал голову, он съехал в меня всем хором и шорохом своих пилястр и башенок, как снежная пробка по коленчатому голенищу водосточной трубы».
Через сорок пять лет имя Пастернака окажется неразрывно связанным с Миланом. Совсем недалеко от собора, если пройти стеклянную сводчатую галерею Виктора-Эммануила II и театр Ла Скала, находится улица Андегари. В доме номер 6 помещалось издательство Фельтринелли, человека, бросившего вызов Советскому Союзу. Он первый издал «Доктора Живаго».
Беседы с Пастернаком часто превращались в его монологи. За ясными пассажами следовали сумбурные и запутанные, а живые и конкретные образы сменялись темными и неясными. Иной раз казалось, что понять его совершенно невозможно, как вдруг речь его снова обретала ясность и простоту. Исайя Берлин вспоминал: «Пастернак говорил великолепными закругленными фразами [10] Berlin, Personal Impressions, 220.
, и от его слов исходила необъяснимая сила». Д'Анджело слушал Пастернака как завороженный. Наконец Пастернак опомнился, извинился за то, что долго говорит, и спросил гостей, по какому делу они приехали.
Д'Анджело объяснил, что его направила в Москву Итальянская коммунистическая партия. Ее руководство призывало активистов изучать жизнь в Советском Союзе. Д'Анджело работал в итальянской редакции Московского радио, официальной международной радиовещательной компании Советского Союза, которая тогда размещалась в двух зданиях за Пушкинской площадью в центре Москвы. До приезда в Советский Союз Д'Анджело служил управляющим «Либрериа Ринашита», книжным магазином Итальянской коммунистической партии в Риме. Д'Анджело считался признанным активистом из семьи антифашистов. В ИКП он вступил в 1944 году, но некоторым его итальянским товарищам казалось, что он слишком «книжный» и далек от жизни. Они надеялись, что работа в Москве будет способствовать его развитию. ИКП устроила Д'Анджело двухгодичную командировку в столицу Советского Союза. В Москву он приехал в марте 1956 года.
Д'Анджело бегло говорил по-русски и лишь иногда вынужден был просить Владимирского объяснить то или иное слово. Итальянец признался Пастернаку, что, помимо работы на радио, выступает еще и агентом издателя Фельтринелли. Фельтринелли, по словам Д'Анджело, не только настоящий коммунист, он еще и очень богат, молодой мультимиллионер, наследник династии итальянских промышленников, который стал «левым» в годы войны. С недавних пор Фельтринелли занялся книгоизданием. Особенно его интересуют новинки современной советской литературы. Д'Анджело сказал, что недавно услышал о «Докторе Живаго», и роман показался ему идеальной книгой для нового издательства Фельтринелли.
Пастернак перебил итальянца взмахом руки и сказал, что в СССР его книгу ни за что не напечатают, так как она не вписывается в рамки официальной культуры.
Д'Анджело возразил, что о скором выходе романа в свет уже объявлено официально. Кроме того, после смерти Сталина в Советском Союзе наступило заметное потепление, получившее название «оттепель» — по названию романа Ильи Эренбурга. Казалось, что, по мере того как подвергаются сомнению старые догмы, литературные горизонты расширяются. Начали выходить книги, авторы которых, пусть и робко, критиковали систему, размышляли о недавнем прошлом. Появились главные герои, похожие на обычных людей, с достоинствами и недостатками. Наконец итальянец приступил к главному. Он попросил Пастернака отдать ему рукопись «Доктора Живаго» с тем, чтобы передать ее Фельтринелли на перевод. Естественно, Фельтринелли дождется выхода книги в Советском Союзе и лишь потом издаст роман на итальянском языке. Д'Анджело уверял Пастернака, что Фельтринелли можно доверять, поскольку он — верный член коммунистической партии. Все эти доводы казались пылкому Д'Анджело разумными, хотя он и волновался за судьбу рукописи и должен был оправдать жалованье, получаемое от Фельтринелли.
Д'Анджело не понимал, как рискует Пастернак, отдавая рукопись в руки иностранца. Пастернак же прекрасно сознавал, что не одобренная свыше публикация произведения, которое еще не вышло в Советском Союзе, приведет к обвинениям в измене и самым серьезным последствиям для самого писателя и его близких. В письме сестрам в Англию в декабре 1948 года он просил не печатать первые главы романа, которые он им послал: «Публикация за границей приведет к самым катастрофическим [11] Boris Pasternak, Family Correspondence, 376.
для меня, можно сказать, роковым последствиям».
Интервал:
Закладка: