Сергей Кремлев - Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

На первом своём заседании в новогоднюю ночь 1944 года КРН призвала поляков к борьбе в союзе с СССР за изгнание немцев, за завоевание национальной независимости и создание подлинно демократической Польши.

21 июля 1944 года, после вступления Красной Армии на территорию Польши и создания в СССР Войска польского, Крайова Рада Народова образовала временный орган центральной исполнительной власти – Польский комитет национального освобождения (ПКНО). 22 июля он опубликовал свой манифест весьма «левого» содержания.

26 июля 1944 года было заключено соглашение между Советским правительством и ПКНО. В соглашении, в частности, предусматривалось, что, как только тот или иной район Польши перестанет быть зоной боевых действий, руководство им перейдёт в руки ПКНО.

И 26 же июля 1944 года премьер-министр лондонского правительства Станислав Миколайчик направился в Москву на переговоры с Молотовым и Сталиным. А 1 августа 1944 года в столице Польши началось вооружённое восстание под руководством антисоветской и прозападной Армии Крайовой.

Отрицать связь между «народовыми» событиями января и июля 1944 года и «аковским» восстанием 1 августа 1944 года могут лишь недобросовестные или невежественные люди.

Связь имелась!

И самая прямая…

На руках у Миколайчика, направившегося в Москву, особых «козырей» не было, кроме политической и финансовой поддержки со стороны правительства Черчилля, Америки и той мировой космополитической элиты, которая создала «послеверсальскую» Польшу Пилсудского. Но эти «козыри» в Москве не «играли».

Миколайчик и рассчитывал, что успешное восстание в Варшаве, предпринятое силами исключительно Армии Крайовой во главе с Тадеушом «Бур»-Коморовским, будет «сильным аргументом» на московских переговорах. Лондонцам надо было спешить – советские войска продвигались к Варшаве, а что было ещё более опасным для лондонских поляков, так это то, что вместе с русскими на Варшаву наступала 1-я Польская армия генерала Зигмунда Берлинга из состава Войска польского. Войско же польское, сформированное при помощи СССР, подчинялось Крайовой Раде Народовой и ПКНО.

Даже если бы Варшаву освободила одна лишь Красная Армия, польская столица всё равно была бы передана нами под контроль КРН. А уж если бы в Варшаву вошли войска Берлинга, шансы правительства Миколайчика на возврат к власти – и так почти нулевые – просто исчезли бы. Поэтому ни о каком согласовании действий варшавских сил Армии Крайовой с советским командованием, с командованием Войска польского и руководством Армии Людовой не могло быть для «лондонцев» и речи.

Напротив, 22 июля 1944 года Бур-Коморовский в телеграмме своему «главнокомандующему» в Лондон, с одной стороны, заявлял о необходимости «ни на одну минуту» не прекращать борьбы с Германией, а, с другой стороны, предлагал «мобилизовывать духовно всё общество на борьбу с Россией».

Правительство Великобритании располагало, естественно, информацией о готовящемся восстании АК, однако союзное советское правительство об этом не известило. Кроме вполне понятных причин, тут надо чётко понимать, что, если бы Сталин знал о планах АК в связи с приближением советских войск к Варшаве, он заранее решительно отказался бы от поддержки таких планов. То есть лондонские поляки намеревались поставить Сталина перед фактом.

30 июля 1944 года Миколайчик добрался до русской столицы, а 1 августа Бур-Коморовский начал действовать в столице польской.

Это была авантюра с любой точки зрения, но, прежде всего, с военной. В Варшаве находился 16-тысячный (по другим данным, 20-тысячный) немецкий гарнизон, а силы АК насчитывали до 40 тысяч человек, но очень плохо вооружённых (около 3,5 тысяч единиц стрелкового оружия). Тяжёлого вооружения не было вовсе и быть не могло, не говоря уже о танках и авиации.

ЧЕРЧИЛЛЬ в своём лживом опусе «Вторая мировая война» имел наглость взвалить вину за преждевременное восстание на… Москву, якобы призывавшую к восстанию в своих радиопередачах. Странно, что эту версию не отвергают как полностью несостоятельную и упомянутые выше публикаторы документов из «Русского архива».

Поскольку советские соединения уже оперировали в Польше, Московское радио действительно говорило о необходимости прямой активной борьбы поляков. 1 июля 1944 года в газете «Вольна Польска» было опубликовано за подписью генералов Берлинга, Сверчевского и Завадского большое обращение Военного совета 1-й армии Войска польского к соотечественникам, принятое перед вступлением армии на территорию Польши. Начиналось оно так:

«Соотечественники!

Чрез огненную линию фронта шлём вам, братья и сёстры, слова надежды и веры в близкое освобождение.

Поднимите гордо голову. Для Родины приближается конец неволи, приближается час возрождения свободы…»

А заканчивалось так:

«Все на борьбу! Не теряйте ни минуты. Беритесь за оружие! Бейте немцев!..

…Вступайте в ряды Народной Армии (то есть Армии Людовой , – С.К. ). Уничтожайте живую силу, вооружение и технику гитлеровских оккупантов.

Пускайте под откос поезда, взрывайте мосты. Сжигайте немецкие склады.

Готовьтесь все к восстанию с оружием в руках против немецкого захватчика.

К оружию, поляки!»

Это был призыв к общепольской партизанской войне, но отнюдь не к восстанию в Варшаве.

26 июля 1944 года к польскому народу обратилось политуправление 1-го Украинского фронта. Вот наиболее «экстремистская» часть обращения:

«Поляки!

Во имя быстрейшего освобождения вашей родной земли от немецких оккупантов всемерно помогайте Красной Армии.

Разоблачайте немецких агентов, распространяющих ложь и сеющих панику.

Помогайте частям Красной Армии поддерживать порядок.

Продолжайте свой мирный труд…

Помните!

Чем скорее будет уничтожена гитлеровская армия, тем скорее наступит мир…»

То есть Москва, действительно, призывала поляков к борьбе, но только такой наглец, как Черчилль, мог ставить на одну доску пропагандистские передачи, морально готовящие людей к предстоящим боям, и конкретные оперативные решения по конкретному восстанию, да ещё и где – в столице Польши!

Что Сталин только спал и думал, как бы ему взбулгачить поляков в Варшаве?

Бред!

Но бред на высшем уровне фальсификации истории, исходящей от такой фигуры, как глава военного британского кабинета! При этом сам же Черчилль признавал, что у Бура были запасы продовольствия и боеприпасов на семь-десять дней.

Так на что и на кого Бур рассчитывал? На Черчилля? На Монтгомери? На Эйзенхауэра? На «Матку Боску Ченстоховску»? Или всё же на Сталина и Рокоссовского?

Англосаксы находились от Варшавы на расстоянии в тысячи километров, Дева Мария – на небесах, так что расчёт был, конечно, на русских, обливаемых грязью и ненавидимых, но благородных с союзниками вплоть до забвения своих интересов.