Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

«Без малого двадцать лет спустя, – вспоминает маршал Конев, – в 1962 г., будучи в Берлине и посетив район Барута, я ещё видел в окрестных сёлах следы этого побоища».

Лишь 20 тыс. солдат и офицеров 9-й армии – без танков и пушек, но с генералом Буссе во главе и с 20 тыс. штатских беженцев в обозе – удалось мелкими группами вырваться из обильно залитых белым фосфором и объятых пожарами «лесов смерти» и соединиться с частью сил 12-й армии. Будучи отбит в районе Трёйенбритцена, В. Венк сменил направление удара, быстро продвинулся через Белиц и 29 апреля вышел в район юго-западнее Потсдама, где соединился с накануне прорвавшимся из окружения потсдамским гарнизоном. Однако вскоре армия генерала Венка сама оказалась под угрозой окружения и частью сил отошла к Эльбе на участок от Хавельберга до Магдебурга. Ещё раньше, вечером 25 апреля 1945 г., наступательная операция немцев в районе Гёрлиц – Бауцен также захлебнулась в крови. Физическое и душевное состояние офицеров и солдат 12, 9, 17-й немецких армий и оперативных групп «Штейнер» и «Мозер», а также положение с боеприпасами и горючим исключали как новую попытку наступления, так и длительное удержание занимаемых позиций.

25 апреля 1945 г. передовые отряды 47-й армии 1-го Белорусского фронта, которой командовал генерал Ф. Перхорович, соединились с частями 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта в районе Кетцена – западнее Берлина и на северо-восток от Бранденбурга. Кольцо окружения вокруг немецкой столицы замкнулось. В огромном «котле» оказались 2 млн горожан, 1,5 млн штатских беженцев с Востока и 300 тыс. солдат и офицеров берлинского гарнизона, имевших на вооружении 250 танков и 3 тыс. орудий и миномётов. В тот же день передовые подразделения 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта встретились в Торгау с разведгруппами 1-й американской армии генерала Э. Ходжеса. Нацистская империя была разрезана пополам. В честь этого события Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий – так, как отмечалось освобождение столицы союзной республики и иностранного государства.

Продвигаясь к Эльбе, кавалеристы 1-го кавалерийского корпуса 1-го Украинского фронта освободили из концлагеря в Мюльберге до 50 тыс. советских, югославских, американских, английских и французских военнопленных, из концлагеря в районе Якобстали – 15 тыс. русских, итальянцев, французов и поляков.

Как отмечают источники, ни американское, ни советское командование не желало, чтобы две армии столкнулись друг с другом случайно, без разведки, поскольку боялось вероятных ошибок и трагических инцидентов (которых, впрочем, избежать не удалось). Поэтому между позициями американских войск на р. Мульде и позициями советских войск на р. Эльбе временно был оставлен достаточно широкий (30–35 км) коридор нейтральной земли, куда заходили только патрули. Этот нейтральный коридор вскоре был переполнен толпами гражданских немецких беженцев и совершенно деморализованными остатками немецких частей. И американские, и советские источники отмечают, что не было случая, чтобы немецкие солдаты, имевшие оружие, хотя бы раз пустили его в ход против американских и советских патрулей. Окончательно нейтральная зона была занята войсками 1-го Украинского фронта только в начале мая 1945 г., в ходе подготовки Пражской стратегической наступательной операции.

В эти же дни войска 2-го Белорусского фронта форсировали Вест-Одер, прорвали оборону противника на его западном берегу и сковали 3-ю немецкую танковую армию, лишив её возможности нанести удар с севера по войскам 1-го Белорусского фронта, окружившим Берлин.

Подавляющее большинство немцев до самого конца верили заявлениям Гитлера о том, что если Германия проиграет войну, то погибнет весь немецкий народ. Поэтому надеяться на то, что немцы в Берлине сложат оружие без борьбы, не приходилось. Но следует отметить, что силы внутреннего антифашистского Сопротивления несмотря ни на что пытались в эти дни положить конец бессмысленной бойне. Действовавшая в пригородах Берлина подпольная «Группа Сопротивления» распространяла среди солдат и гражданских лиц листовки с призывом саботировать распоряжения нацистской партии и государства, не подчиняться приказам военного командования, разрушать оборонительные сооружения, уничтожать эсэсовцев, жандармов и нацистских чиновников. Эта и другие группы, объединявшие коммунистов, социал-демократов, беспартийных рабочих и даже отдельных «левых нацистов», снабжали дезертиров гражданской одеждой, прятали их в подвалах и укромных местах. Были случаи, когда население городов и сёл Восточной Германии радушно встречало советские войска как своих освободителей. В Бисдорфе группа подполыциков-антифашистов поспешила навстречу Красной Армии и спасла этот район Берлина от разрушения. Антифашисты сумели спасти электростанцию в Клингенберге, насосную станцию в Иоганнистале и мост во Фронау от уничтожения фашистскими минёрами. В берлинских городских районах Фридрихсхайн и Альт-Штралау, а также у станции Берлинской городской железной дороги «Ландсбергераллее» группы рабочих разоружали солдат и фольксштурмистов и разбирали баррикады и заграждения. В концлагере Фалькензее подпольная группа Сопротивления во главе с коммунистом Максом Рейманом подняла восстание и предотвратила расправу над узниками. Однако силы внутреннего антифашистского Сопротивления были слишком слабы, к тому же действовать им приходилось в обстановке жестокого террора, который в последние недели войны принял самые дикие и оголтелые формы.

Отряды эсэсовцев и полевой жандармерии регулярно прочёсывали всё больше сужавшуюся территорию, подконтрольную нацистскому режиму, хватали и публично вешали дезертиров, их укрывателей и «пораженцев», невзирая на пол и возраст «преступников». Их вешали на фонарных столбах и деревьях с табличками на груди: «Я дезертир», «Я повешен, ибо не верил в фюрера», «Я пособник азиатов», «Все предатели гибнут, как я». На решётке ворот станции Берлинской городской железной дороги «Фридрихштрассе» были повешены двое артиллеристов, каждому из которых едва исполнилось 15 лет. На груди «преступников» были закреплены куски картона с надписью: «Меня повесили за то, что я содержал своё штурмовое орудие не в таком порядке, как приказал фюрер». «За трусость и слабость», по сообщению западногерманского историка В. Герлица, были расстреляны перед строем генералы Хауеншильд, Кунц, Кетнер. Несколько подразделений фольксштурма и вермахта, самовольно оставивших свои позиции, были в полном составе, с офицерами включительно, расстреляны из пулемётов – в назидание другим. Когда жители села Хартманедорф, расположенного в 50 км юго-восточнее Берлина, чувствуя приближение советских войск, вывесили 21 апреля 1945 г. на своих домах белые и красные флаги как свидетельство лояльного отношения к Красной Армии, отряд эсэсовцев, выполняя приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, учинил садистскую расправу над селом. Эсэсовцы топорами и тесаками рубили стариков, женщин и детей и бросали куски тел в пламя подожжённых домов и построек. Уцелели лишь несколько человек, которых конники 2-го гвардейского кавалерийского корпуса успели вырвать из лап палачей.