Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Чтобы оправдаться, адмиралы-тихоокеанцы осенью 1945 г. доложили в Москву, что первопричиной всех безобразий на морском ТВД Дальнего Востока в августе 1945 г. стали… неудачное разделение морского театра войны на зоны действий флотов СССР и США, осуществлённое Ставкой ВТК 5 августа 1945 г. (с подачи подыгравших американскому союзнику трусоватых советских адмиралов), и невыполнение американскими союзниками своего союзнического долга в отношении СССР! Действительно, разгранлиния проведена была очень близко от советских берегов – в Японском море в 100–120 милях от побережья, в Беринговом проливе в 15–20 милях, в Охотском море – и вовсе по Четвёртому Курильскому проливу (между островами Парамушир и Онекотан). «Это, – писалось в официальном отчёте командования Тихоокеанского флота, – исключало возможность боевых действий нашего флота на всю оперативную глубину противника и существенно затрудняло ведение морской оперативной разведки. И наоборот, ограничение действий советского флота, естественно, увеличивало возможности японского флота. Складывающиеся условия позволяли японским военно-морским силам почти внезапно появляться у советских берегов, создавая угрозу не только нашему флоту, но и сухопутным войскам, развёрнутым на приморских направлениях…Подобное положение сложилось ввиду невыполнения правящими кругами США своего обещания развернуть активные действия на море. С вступлением СССР в войну против Японии американский флот практически прекратил активные боевые операции». Более того, с обидой жаловались адмиралы-тихоакеанцы, Вашингтон обещал пополнить советский Тихоокеанский флот судами прибрежного действия, передав в его состав до августа 1945 г. 30 фрегатов, 60 тральщиков и 200 катеров, а на деле к началу советско-японской войны из США было получено только 10 фрегатов и 18 тральщиков. Вместо боевого содействия советскому флоту непосредственно перед вступлением Советского Союза в войну против Японии американская авиация без предупреждения произвела постановку минных заграждений в оперативной зоне советского Тихоокеанского флота, выставив на подходах к Сейсину и Расину 578 мин, на которых позднее геройски подорвалось три советских корабля…

У страха глаза велики. По не имевшим ничего общего с реальностью данным флотской оперативной разведки, на 8 августа 1945 г. японский флот, базировавшийся в портах Японии, Китая, Кореи и Индонезии, значительно превосходил советский Тихоокеанский флот, имел в своём составе около 650 боевых кораблей и располагал развёрнутой системой базирования, позволявшей осуществлять в Японском море быстрое сосредоточение значительных морских сил. Непосредственно против советского Дальнего Востока, по сделанным ещё в начале 1930-х годов подсчётам штаба Тихоокеанского флота, японцами были развёрнуты 22 крупных и 155 мелких боевых кораблей, в том числе 3 линкора, 3 авианосца, 14 крейсеров, 60–70 эсминцев, 10–15 подводных лодок. На деле в составе всего японского флота к 9 августа 1945 г. числилось 535 боевых кораблей, в том числе 4 линкора, 6 авианосцев, 11 крейсеров, 41 эсминец, 59 подводных лодок. Значительная часть кораблей японского флота стояла на приколе за сотни и тысячи миль от метрополии – в Сингапуре, Гонконге, в портах Индонезии, Китая. Многие корабли были серьёзно повреждены в предшествовавших боях. Флот страдал от некомплекта корабельных команд (многие моряки и офицеры в 1943–1945 гг. были списаны в морскую пехоту и сложили головы на островах Тихого океана и на Филиппинах) и острого дефицита жидкого топлива. Реально японские морские силы в Японском и Охотском морях в лице жалкого 5-го флота (1 лёгкий вспомогательный крейсер, 1 эсминец, 4 сторожевика, 4 малые подводные лодки и 20–30 катеров, вспомогательных и мобилизованных гражданских кораблей и судов) на порядок уступали советской «непобедимой армаде» и практически всю кампанию простояли у причалов на базах. Американский же флот вошёл в Японское море лишь в октябре 1945 г.

В конкретной обстановке августа-сентября 1945 г. именно советский Тихоокеанский флот господствовал на море и имел все возможности (и право!) диктовать свою волю и врагам-японцам, и союзникам-американцам. С первого же дня кампании единственной задачей Тихоокеанского флота должны были стать десанты, которые просто обязаны были пробиться как можно дальше на юг до окончания войны, не считаясь ни с какими разграничительными линиями. Флотская авиация вполне могла (и обязана была!) в первые же 48 часов войны произвести полную аэрофотосъёмку Курильских островов, Южного Сахалина, Хоккайдо и побережья Северной Кореи. Флот имел достаточные силы и средства, чтобы в первую же неделю войны высадить стрелковый корпус на Сахалин, корпус или два – на Хоккайдо, а в последующие дни десанты на Курильские острова и на всём корейском побережье Японского моря до Пусана включительно. Только американских десантных и транспортных судов, полученных по ленд-лизу, вполне хватало для одновременной высадки нескольких дивизий в любой точке побережья Японского моря. Все силы флота следовало бросить на обеспечение и поддержку десантных действий.

Однако ничего этого сделано не было. Наши корабли ставили многочисленные минные заграждения, а потом немедленно начинали их тралить. Авиация флота топила транспорты в портах Северной Кореи и Южного Сахалина, уничтожала там объекты портовой инфраструктуры, железнодорожные станции, мосты, промышленные предприятия только затем, чтобы спустя несколько дней наши моряки и сухопутные войска приступили к восстановлению разрушенного. Причём как за первые действия, так и за вторые было получено множество наград и повышений по службе. Советские морские десанты проводились с большим опозданием, вяло и в объёме на порядок меньше, чем позволяло наличие матчасти и людей [20]. Аэрофотосъёмка островов Хоккайдо, Хонсю и северных районов Корейского полуострова разведывательными самолётами Тихоокеанского флота (то, что следовало сделать в самую первую очередь) была проведена только 1 сентября 1945 г. – перед самой капитуляцией Японии, вследствие чего советские морские десанты всю кампанию вынуждены были действовать вслепую. В оправдание своей преступной нераспорядительности штаб Тихоокеанского флота писал: «Установление разграничительной линии, естественно, ограничило возможности для нашего флота вести оперативную разведку». Странно: американцы как в 1941, так и в 1945 г. нагло летали, где хотели (включая Камчатку и советское Приморье), и снимали всё, что хотели.

И уж вовсе необъяснимо, почему главные ударные силы флота вообще не участвовали в боевых действиях. Командование Тихоокеанского флота в августе-сентябре 1945 г. ни разу не привлекло к огневой поддержке десантов крейсера «Калинин» и «Каганович» (18 180-миллиметровых пушек). Оба крейсера, а также лидер, 9 эсминцев, 2 больших мореходных монитора и абсолютное большинство подводных лодок всю кампанию стояли на приколе. При том что в ходе всех наших десантных операций японский 5-й флот и японская авиация даже не пытались организовать мало-мальски достойное противодействие советскому флоту! За всё время боевых действий 9 августа – 3 сентября 1945 г. советские боевые корабли и транспорты ни разу не подверглись нападению японского морского и воздушного флота (действия редких одиночек-камикадзе не в счёт). К тому же совершенно необъяснима причина, побуждавшая советских адмиралов «сберегать суда», полученные от американцев по ленд-лизу. После окончания войны с Японией они подлежали возврату в США, и уж поэтому только их следовало не жалеть!